В теории с тяжеловооруженным противником расправлялись ВВС и артиллерия, а «облегченные» бригадные группы захватывали территорию, зачищая остатки недобитого противника. В качестве противника обычно представлялись уже сломленные огневым воздействием разрозненные подразделения противника, которые наши «Страйкеры» должны были окружить или уничтожить во время бегства. Этакие колесницы XXI века – с легкой броней и оружием, созданные для преследования. Такая вот современная и позитивная теория, основанная на американском технологическом доминировании. Хотя странно, Израиль не собирался отказываться от М113, но пересадил свою пехоту на тяжелые бронетранспортеры на базе танков. У нас – наоборот.

Теория Шинсеки очень понравилась демократу Клейтону, да и пришедший ему на смену Браун-младший ничего против не имел до начала глобальной войны с терроризмом.

Выяснилось, что большие и легкобронированные «Страйкеры» – очень уязвимая цель для древних советских РПГ-7 и их китайских копий. Не спасала современная электронная начинка «колесницы будущего» и от фугасов, в изобилии установленных на пыльных горных дорогах. Ну, не может авиация выслеживать всех гранатометчиков и обнаруживать фугасы! Несостоятельность теории Шинсеки стала еще более вопиющей здесь, в Польше, когда столкнулись с русскими. MGS, со своими огромными размерами и бесполезными против русских Т-80 низкоимпульсными орудиями, превращались в удобные мишени, стандартные БТР «Страйкер» не защищали от артиллерийского огня, становясь комфортабельными братскими могилами.

После проведенной фронтовой селекции большинство бронемашин отправили в тыл, их повсеместно заменяли старыми, надежными БМП. В войсках остались лишь командно-штабные, санитарные и минометные варианты многострадальных колесных уродцев. Единственно, самоходные минометы сильно доставали русскую пехоту – из-за скорости перемещения и точности огня. Хоть какая-то польза за такие деньги!

Обогнав, наконец, колонну тягачей, перевозящих на платформах покрытые маскировочной сеткой орудия М109 А6 «Паладин», бронемашины вышли на относительно свободный участок шоссе. Впереди показался стандартный чек-пойнт военной полиции. Нет, не стандартный, помимо двух угловатых «Хаммеров», рядом высился трехосный «Кугуар» с открытым капотом.

Полицейский огромного роста, увидев стремительно приближающиеся бронемашины, поднял вверх ладонь, приказывая снизить скорость. Все правильно. Здесь хоть и тыл, но скоростной режим надо соблюдать. Уже подъезжая ближе, генерал обратил внимание на отличную физическую форму полицейских. Все, как на подбор, рослые, подтянутые. И все типичные wasp… нет, ни латиносы, ни нигг… точнее, афроамериканцы. Поднявший руку полицейский, разглядев четыре звезды на пятнистой лобовой броне, видные только вблизи, вытянулся и отдал честь, вскинув руку к каске.

«Страйкеры» вновь стали набирать скорость, когда сидевший впереди радист сержант Гатлинг что-то резко сказал генеральскому адъютанту.

– Сэр, полковник Уэллер из военной полиции на связи. Приказывает остановиться, сэр. Он летит сюда.

– Зачем, черт по…

Договорить генерал Беркли не успел, в ту же секунду тяжелую бронемашину будто пнул в корму чудовищный великан. Пнул так, как пинает ребенок надоевшую игрушку. Вылетев из кресла, генерал с силой ударился головой о бронированную перегородку…

Парашютный десантный батальон седьмой гвардейской воздушно-десантной бригады[127]перебросили на север в ночь с 25 на 26 июля. В полном составе – с техникой, запасом продуктов и боеприпасов, теплыми палатками. Высадились в аэропорту, разбили лагерь. И все. В самый разгар войны красиво сели на пятую точку. Пока в Европе шли настоящие сражения, целый батальон «универсальных солдат», прошедших на Кавказе и Украине огонь, воду и медные трубы, сидел на парашютах и переводил ценные продукты.

Потом на аэродром подогнали четыре стареньких Ан-26 и четыре вертолета Ка-29, приписанных к морской авиации, и стали гонять десантуру, как коней, в хвост и гриву, отрабатывая различные способы высадки на грешную землю парашютным и посадочным способом. И это, несмотря на то что у многих бойцов была за плечами уже не одна сотня прыжков. Затем стрельбище. Патроны, ракеты, снаряды – все было из флотских запасов.

На все вопросы солдат высокое начальство отмахивалось и ссылалось на некую защиту побережья от американских морпехов. Подобные ответы, понятно, никого не удовлетворяли, и как-то вечером, перед отбоем, к командиру взвода старлею Валере Максимову подкатил его земляк, снайпер, младший сержант Костя Постышев. Сделав страшные глаза, он кивнул головой, отойдем, мол, разговор есть…

– Чего тебе? – спросил Максимов.

– Слышь, командир, я говорил тебе, что у меня сестренка в Улан-Удэ живет?

– Это которая за пиз… доктором замужем? – ухмыльнулся Валера.

Постышев налился дурной кровью, но промолчал, решив не реагировать и сделать вид, что грубости не заметил. Его сестренка Лика ухватила свой счастливый билет, выйдя замуж за лучшего гинеколога Бурятии. Естественно, это не могло не быть предметом постоянных насмешек со стороны сослуживцев. Самой безобидной из них была: «шурин бурятского пиз. ка».

– Она самая. Ты, командир, не скалься, а слушай лучше. У них в Бурятии уже открыто говорят, что с китаезами война будет. Многие потихоньку сваливают. По ночам эшелоны с техникой и войсками идут – один за одним, впритык. В авиакассах билетов ноль, и на железку не продают.

– Тоже мне, Зорге в юбке… Дура твоя Лика. Война ведь, вот билетов и нет. И не будет. А куда эшелоны идут, ей откуда знать? На запад и идут!

– Она хоть и дура, но запад от востока все-таки отличает. Но если про китайцев – правда, то понятно, почему мы здесь кукуем.

– И почему? – В голосе Максимова прозвучала едва уловимая ирония.

– Стратегическая маскировка! Один батальон здесь сидит, другой – вообще черт знает где! Штаб бригады тоже спрятали. Потом соберут всю бригаду в кулак, и – на Дальний Восток. Прямо китайцам под нос! – Вид у Постышева при этом был такой, будто он открыл новый физический закон.

Определенный резон в словах не в меру разговорчивого для своей профессии снайпера Постышева, конечно, был. На последних, перед войной, маневрах седьмую гвардейскую бригаду перебросили далеко на восток к новой казахской границе, где выбросили прямо на каменистую равнину, продуваемую всеми ветрами. Тогда из взвода пострадало четверо ребят, а один, Серега Юдин, раздробил шейный позвонок и на всю жизнь остался инвалидом. Валерий уже прощался с погонами и офицерской карьерой, но комбат, гвардии майор Жилин, как и командование бригады, отреагировали на ЧП удивительно спокойно. Тем более, как выяснилось, взвод Максимова показал отличные результаты по точности приземления и скорости вступления в учебный бой. В этих маневрах и разбилась та четверка. Раненых тогда тоже было немало. Злой, пронизывающий ветер не стихал ни на минуту, а прыгали в полном боевом снаряжении, и сразу – в «бой».