– Кто нападал, Харон? – спросил Воробей, нервно вертя в руках зубочистку.

– Извини, Воробушек, визитки они не оставили и перед смертью не представились. Что за вопросы идиотские?! – взорвался Харон, нервы которого были натянуты, как струна.

Обстановку разрядил Богомол, ткнув пальцем в экран телевизора:

– Новости показывают…

Диктор, скорчив скорбную мину, трагическим голосом вещал о «кровавой криминальной разборке» в районе Кройцберг. Убитых, понятное дело, никто и никогда не опознает. Ребята, подобные покойному Паштету, всегда живут по чужим документам, прикрываясь чужими личностями. Невидимые глазу обывателя, мертвые души тайной войны…

Дальше пошли интересные подробности. Двух из троих убитых Хароном полиция опознала мгновенно. Один из них некто Натан Джеймс, уроженец Либерии, получивший гражданство США. Едва получив на руки американский паспорт, Натан дезертировал из рядов армии США – после того как убил в ходе ссоры двух сослуживцев на авиабазе Раммштайн перед отправкой в Афганистан. Где служил Джеймс, неизвестно, но говорилось, что он особо опасен при задержании. «Смазав пятки» из армии, Натан принялся колесить по Германии, совершая разбои и уличные грабежи. Затем сколотил шайку из головорезов-мигрантов и взялся за дела покрупнее – грабежи ювелирных магазинов и банковских бронемашин. Существенно расширилась и география преступлений – Париж, Вена, Лондон, Глазго… Поговаривали и о связях Джеймса с турецкой и албанской мафией, и о выполнении заказов на убийство.

Второго опознанного убитого звали Берат Садик. Косовский албанец, тоже со специальными навыками, служил в разведке УЧК. После 2001 года осел в Германии и включился в увлекательное для настоящего албанца дело – торговлю героином.

Харон в бешенстве отвернулся от экрана. Его чуть не грохнули какие-то долбаные дезертиры! А он чего ожидал? Что по его душу придут «зеленые береты» или штурмовики из SEK? С такими бойцами, которых он нашел и сам подготовил, нормальные профессионалы взяли бы его без шума и пыли. Рано, слишком рано его отправили на самостоятельное задание. Он практически его провалил. Растерялся, как школьник, который впервые увидел девичьи прелести… Да и нормальную команду собрать не смог. Еще один промах. Хотя шанс еще есть, если хорошо подумать. Чем черт не шутит?

К дому, где жила Зейна Хенкель, Харон прибыл вместе с Селеной и Воробьем.

Богомол остался в машине, Китаец – на базе.

– Постараемся сделать так же, как с Месди… Эту сучку заставим позвонить Абу-Бараку, пусть приедет на указанное место. Там и возьмем.

– А если она не согласится?

– Я слово волшебное знаю… Никуда она не денется, будет сотрудничать. Не первая и не последняя.

В дом проникли сравнительно просто, под видом сотрудников благотворительного фонда, собирающих средства на помощь польским беженцам. Муж фрау Хенкель, как обычно, был в отъезде, так что саму Зейну и ее дочь захватили без шума. Молододец Селена, хорошо сработала. Без помощи Селены, с ее классическим немецким и миролюбивой внешностью, так бы гладко не получилось.

Девчонку сразу заперли в подвале и приставили к ней Селену, а самой Зейной занялись Харон и Воробей. Пытать женщину Харон не собирался, применил для развязывания языка психотропные препараты. Благо, на дворе двадцать первый век.

Но когда она раскрыла рот, Харону показалось, что препараты не развязали ей язык, просто свели с ума.

– Записывай на камеру, быстро! – только и успел крикнуть он Воробью, боясь прервать поток откровений.

– Как тебя зовут?

– Зейна.

– Это настоящее имя?

– Да.

– Где ты родилась?

– В Иране.

– А Палестина?

– Я там не жила.

– Кто твои родители?

– Нассер Пакраван и Феруза Даи.

– Где они?

– Они мертвы.

– Давно?

– С восьмидесятого года.

– Что тебя связывает с Абу-Бараком?

– Он почтовый голубь.

– Что это значит?

– Передает информацию нужным людям.

– Каким людям?

– Самым разным.

Харон слегка напрягся. Сейчас последует самый важный вопрос, ради которого он сюда и прибыл:

– Диверсанты тоже получают от Абу-Барака информацию?

– Да.

– Те, кто расстрелял автобус в Фюрстенвальде, тоже?

– Да.

Вот и отлично! А дамочка-то непростая, ох непростая! В Иране родилась. Интересно… Надо копнуть поглубже:

– Приказы идут из Тегерана?

– Да.

– От руководства Ирана?

– Нет.

– Кто отдает приказы?

– Полковник Мирзапур.

– Кто это такой?

– Начальник разведки Пасдеран.

– Откуда ты его знаешь?

– Он муж моей старшей сестры.

– Ты знаешь нападавших на нас?

– Нет.

– Абу-Барак знает?

– Да.

– Как он узнал, что мы за ним следим?

– Я ему сказала.

– Откуда ты узнала?

– Заметила отодвинутые занавески.

Харон готов был провалиться от стыда на месте. Какой позор! Его явку «срисовала» какая-то бабенка!

– Ты давно работаешь на Мирзапура?

– Нет.

– То есть недавно?

– Нет.

– Когда ты стала на него работать?

– Я на него не работаю.

– На кого ты работаешь?

Женщина замолчала и тяжело задышала. Лицо покрылось бисеринками пота, взгляд стал более осмысленным. Черт, она приходит в себя и стала сопротивляться!

– На кого ты работаешь?! – резко выкрикнул Харон. Воробей даже вздрогнул.

– На Орден Волка, – выдохнула женщина.

Постепенно взгляд Зейны прояснился. Пустые глаза стали напоминать два бездонных черных колодца, на дне которых плескались огоньки ненависти. Она попыталась встать, но Харон крепко держал ее за предплечье.

– Убери руки, мразь! – спокойно сказала она, бросив на Харона полный ненависти взгляд.

– Что такое Орден Волка?

– Общество сильных, – осторожно подбирая слова, ответила Зейна. – Запомни, ничтожество, ты и твои друзья – уже покойники. Тебе не выйти из этого дома живым. Дурачок, ты даже не знаешь, что значат мои слова.

Миниатюрный наушник ожил, ловя голос Богомола, оставшегося на улице.

– У нас гости. Четверо в комбинезонах компании по ремонту кондиционеров. Остановились в конце улицы, сейчас идут к дому, парами. Нет, Харон, уже шестеро… Еще двое в полицейской форме.