Уже ворвавшись внутрь шарообразного корпуса, Боун открывает сплошной ливень огня из винтовки, отправляя один за другим короткие болты в многочисленных врагов. Мощные заряды прошибают не прикрытые броней тела противников, подчас проходя сразу через несколько. Магнитные ботинки закрепляются на стене, а рядом уже появляются другие бойцы, продолжая вести стрельбу в рвущийся к ним поток. Ричард на мгновение замирает, оглядываясь внутри основного блока верфи. Под толщей обшивки огромного шара оказался другой – поменьше, расположенный на расстоянии в десять метров. Все пустое пространство было занято множеством энергоканалов и конструкций жесткости, соединяющих обе «матрешки».

Причем, судя по четверке огромных врат между шарами, из которых толпами начали валить тысячи норкролов, основное помещение энергопитания верфи находилось внутри и, скорее всего, было полностью выделено для этой функции. Но учитывая то, что выступало источником энергии, достаточно было перебить как можно больше «батареек» для того, чтобы стратегический объект перестал висеть на орбите. Злорадно улыбаясь, Ричард отработанным движением перезаряжает винтовку, спустя мгновения вновь пуская ее в ход. Личный силовой щит ловит несколько ответных попаданий, заставляя резко пригнуться. Вот только это не слишком помогало – целей с обеих сторон слишком много, при этом пространство, по сути, полностью открыто, что превращало промежуток между двумя огромными шарами в безумное побоище.

Почти тысяча хорошо вооруженных имперских абордажников схлестывается с гораздо большим числом норкролов. Последние, явно не предполагавшие возможность настолько массированного десанта всего с трех кораблей, были экипированы вразнобой, порой даже не имея брони и только сжимая своими длинными конечностями топоры. Но чем дольше шел бой, тем больше полностью облаченных противников появлялось из врат.

Короткие обрезы альф разносили уже порядком ослабленные щиты бойцов, добираясь до хрупкого человеческого тела. Многочисленные болты, не достигая своей цели, летели дальше, врубаясь в любое препятствие, порой являющееся даже союзником стрелявшего. Отрезанные лезвиями напитанных энергией копий и топоров конечности обоих видов летали в компании с собранными в небольшие шары каплями крови красного и оранжевого цвета. Они собирались в причудливые композиции смерти, воплощающие ужасную красоту сражения, вот только воюющим было не до возможного искусства.

Вспышки периодически срабатывающих гранат отправляли все, попавшее в радиус поражения, на несколько метров в сторону. Появлявшиеся словно из ниоткуда куски тел порой закрывали обзор бойцам, отчего новые очереди болтов прошибали энергетические щиты и броню. Повсюду летали тела погибших, создавая дополнительные препятствия и вынуждая обе стороны переходить на ближний бой. Да и боеприпасы постепенно заканчивались.

В какой-то момент количество уничтоженных конструкций, удерживающих один шар внутри другого, превышает критический уровень, отчего огромное помещение энергопитания срывается с фиксаторов и начинает болтаться. Не успевшие сообразить это мгновенно оказываются раздавленными массивной конструкцией, а та продолжает свое перемещение внутри. Ричард с трудом успевает проскочить через врата, наконец собственноручно прорываясь в самый центр основного блока. Прекращая подачу на встроенные двигатели и закрепляясь на стенке, Боун замирает, разглядывая многочисленные соты, к которым были все еще подключены десятки тысяч норкролов, питавших огромный объект. Боковое зрение замечает движение сбоку, и капитан успевает выставить копье, останавливая своим лезвием топор альфы.

– Бойцы, покажем этим чертовым тварям, что каждый из нас достоин звания гвардейца! – яростно кричит Ричард, отчего-то вспоминая, как невероятно сражался сам Квирин. Стремительные легкие движения словно танцующего адмирала, проносящегося будто некий ангел смерти через толпы любых врагов… Но откуда-то изнутри идет четкая уверенность, что в последнее свое сражение абордажники превзойдут себя, выкладываясь на полную, и смогут показать не меньшую эффективность в истреблении норкролов. – В бой, во имя императора и челове…

Вражеский топор врубается в шлем Боуна сзади, пробивая энергетическую защиту, броню, а затем и голову. Тело Ричарда практически разваливается пополам до середины спины, но его клич подхватывают сотни все еще сражающихся бойцов, в яростном порыве обрушиваясь на норкролов.

Через пять минут вынужденные включиться в сражение гораздо большим числом, противники ослабляют необходимый поток энергии на верфи, отчего огромная конструкция начинает медленно падать на планету. Добивание остатков отчаянно сопротивляющихся имперцев, буквально впавших в боевое безумие, мешает вовремя отследить норкролам данный факт, и реакция следует слишком поздно. Поспешные попытки остановить крушение оказываются неудачными, и гигантская диадема начинает разваливаться еще при входе в атмосферу. Массивные блоки и недостроенные дредноуты всей своей невероятной массой обрушиваются на поверхность, вызывая масштабные землетрясение и сдвиги плит. Последнее провоцирует извержение некоторых вулканов, а от мощнейшего столкновения выброс пепла окутывает все вокруг эпицентра, затмевая огромный кусок небосвода планеты. За последствиями падения верфи внимательно наблюдал Квирин, изучая данные на тактической карте.

«Гунгнир», каким-то невероятным чудом вырвавшийся из окружения, в компании одного эсминца стремительно летел в сторону уже появившегося в системе корабля Вильяма. Эсминец «Бочка пороха» уже начал зарядку установки гиперпрыжка, готовясь стартовать сразу после того, как оба оставшихся судна попадут в зону действия «Портала». Преследовавшие их рейдеры норкролов продолжали активно вести огонь, добивая остатки силового щита дредноута, но адмирал уже отчетливо видел, что они точно успеют ускользнуть. Меньше чем через минуту так и произошло – сверкнувшая вспышка осветила черное пространство космоса и мгновенно утянула тройку имперских кораблей, ставя точку в этом кровопролитном сражении.

– Адмирал, поздравляю с успешно проведенной операцией, – по выходе из гиперпространства поспешил к Квирину довольно улыбающийся коммандер Скотт Доритон, – с учетом масштабов разрушений, норкролы еще не скоро оправятся после этого удара.

– Возможно, – задумчиво ответил Квирин, – вот только мы тоже полностью оголили нашу оборону, лишившись почти всех кораблей в этом бою. Но что более печально – мы заплатили за такой результат жизнями многочисленных имперских солдат. Судна можно построить, но не людей. Очень надеюсь, что это того стоило, – вздохнул адмирал, после чего скомандовал: – Курс на Идун. Мы возвращаемся.

Резкий сигнал тревоги прервал проведение очередного мозгового штурма во время общего совещания, заставляя Квирина с Морганом тревожно переглянуться.

– Фауо, выясни, что случилось, – скомандовал адмирал руководителю базы. Прошедшая после последней операции неделя была занята экстренным усилением обороноспособности системы, и в данный момент как раз они в очередной раз проходились по возможным мероприятиям. Квирин, не успевший назначить замену погибшим офицерам, в итоге собрал крайне ограниченный состав в свой импровизированный штаб. Помимо бывшего старшего техника и советника императора в помещении находились коммандеры Вильям и Скотт, в данный момент с тревогой смотрящие на капитана Фауо.