— Амм! — умильно сказала пасть и раскрылась, как пещера.

Яромир даже успел разглядеть остатки чьей-то одежды, застрявшей между зубов. Он завозился на скользкой траве, пытаясь отползти подальше, но чудовище двигалось слишком быстро, и богатырь понял, что не успевает. Страха не было, была только лютая злоба на самого себя и свою неловкость. И, повинуясь этому чувству, богатырь швырнул свой меч прямо в раскрытое хайло монстра.

Несси на мгновение замерла, а затем принялась кашлять, как заядлый курильщик. Шея чудовища стала извиваться, вытягиваться в длину, едва не завязываясь узлом, а голова все кашляла, не в силах остановиться. В конце концов Несси это надоело. Шея размахнулась и с такой силой припечатала голову о землю, что та закатила глаза и затихла.

— Покончила самоубийством! — констатировал Илья и для верности рубанул по шее мечом.

Заглянув с опаской в оскаленную пасть, Яромир вытащил оттуда свой меч. Он крепко застрял в горле чудища, наподобие рыбной кости.

Последняя голова уже не столько пыталась сожрать богатырей, сколько отмахивалась и гнусно шипела. Яромир срубил ее, забежав сбоку.

Друзья уселись прямо на траву, напротив обезглавленного чудища.

— Хлебнуть бы чего! — прохрипел Муромец, вытирая пот. — Ну и зверюга! Башня натуральная…

Яромир полез за пазуху, вынул бутылку, побултыхал ее и посмотрел на свет.

— Это что? — с надеждой спросил Илья.

— Надракакаш.

— Ладно, давай. Кажись, с него еще никто не помер! — Илья взял бутылку, но глотнуть не успел. — Мать честная!

— Яромир глянул — и даже вскочил от удивления. На месте отрубленных голов вырастали мутные, полупрозрачные пузыри. В этих пузырях что-то извивалось и билось, пытаясь освободиться. В следующую секунду пузыри лопнули, и вместо каждой отрубленной головы у чудовища появилось сразу две! Головы были еще молодые и глупые, они не успели сориентироваться в ситуации и бестолково тыкались друг в друга.

— Вперед! — крикнул Яромир и снова бросился на врага, в самую гущу извивающихся голов!

Муромец медлил не больше секунды. Он все-таки успел сделать глоток и даже сумел закупорить бутылку. После этого богатырь подпрыгнул, словно им выстрелили из рогатки, и с бешеной скоростью, вращая мечом, налетел на монстра.

То, что произошло потом, лучше всего запечатлелось в памяти одного человека — Мерлина. Не участник, просто сторонний наблюдатель, он смотрел на небывалое побоище, забыв обо всем.

С упорством фанатиков богатыри рубили извивающиеся головы, но каждый раз их число удваивалось. Вся земля, словно бревнами, была завалена этими головами. Чудище стало похоже на огромную актинию, нервно шевелящую бесчисленными щупальцами, а друзья все рубили и рубили.

В конце концов вес голов превысил вес остального тела. Несси жалобно пискнула пузатым нутром, накренилась, снесла от натуги яйцо и медленно поднялась кверху хвостом, задрав все четыре лапы в воздух.

— Вот оно! — возликовал Яромир и бросился к яйцу.

Несси бессильно барахталась. И тут Мерлин не выдержал.

— Не сметь! — завизжал он, катаясь по земле и пытаясь освободиться. — Назад!

Связывавшие его ремни лопнули, но Илья обхватил чародея и поднял в воздух, как огромного извивающегося червяка.

— Действуй, пока я его держу!

Яйцо было большим, величиной с кулак, и каким-то странным. Яромир попытался разбить его, но не смог. После трех попыток он понял, что это не скорлупа и не железо. На самой верхушке этого странного яйца синела надпись: «Маде ин чина», а посередине шла тонкая полоска, словно оно состояло из двух половинок.

Яромир принялся крутить его по-всякому, пока не догадался повернуть одну половинку направо, а другую налево.

Яйцо легко разделилось на две дольки. Внутри лежала черная коробочка с двумя кнопками. Одна кнопка горела зеленым, и на ней было написано «вкл». Другая кнопка не горела. На ней было написано «откл».

Яромир посмотрел на Илью. Богатырь еле удерживал в руках извивающегося чародея.

— Чего ты там тянешь? Бей яйцо к чертовой матери!

— Все уже разбито! — хотел возразить Яромир, но слова застряли у него в горле. Осененный догадкой, он посмотрел на горящую кнопку. Затем перевел взгляд на Мерлина.

— Не трожь! — верещал чародей. — Убьет! Яромир усмехнулся:

— Авось не убьет! — и нажал на кнопку «откл».

В то же мгновение Мерлин перестал дергаться, сник и устало обвис на руках у Муромца.

— Добились своего, сволочи! — без всякого выражения сказал он и мгновенно захрапел.

Яромир вытер пот, подошел к Илье, сел на траву:

— Ну и чего теперь с ним делать? Илья опустил чародея рядом:

Слышь, если бы я не хлебнул твоего Надракакаша, я бы его не удержал. Колдовство-то у него изо всех щелей перло! Вон, аж руки объело. — Илья понюхал пальцы и показал их Яромиру. Пальцы действительно были красные, словно ошпаренные кипятком.

— Короче, доставим его Кощею вместе с яйцом. Пусть разбирается, а мы, кажись, сделали все, что могли.

— Больше! Гораздо больше! — раздался над их ухом тихий вежливый голос.

Богатыри разом вскочили на ноги. Перед ними стоял высокий человек в широкополой шляпе и гладком немецком сюртуке. Особым изяществом отличались башмаки с золотой пряжкой.

— Фон дер Шнапс?! — хором ахнули Илья и Яромир.

Барон улыбнулся:

— Совершенно верно. Барон фон дер Шнапс, херцог Букингем и великий визирь ибн Гашиш собственной персоной! А теперь извольте ознакомиться с государевой грамотой. — И он протянул им скатанный в трубочку пергамент.

Яромир на какое-то время впал в ступор, но Илья, возбужденный Надракакашем, проявил большую ясность ума и лучшую реакцию. Он мгновенно оказался возле барона. Его ручища нависла над ним, чтобы сцапать проходимца, но барон довольно ловко отскочил в сторону, и вместо фон дер Шнапсо-вой шкирки у Муромца оказался вышеозначенный документ.

— В Лодимере хорошая погода, — сказал барон и сделал значительное лицо.

— А? — хрипло удивился Илья, словно нечто невиданное, рассматривая собственную руку с документом. Барон по-прежнему улыбался:

— Не слышу отзыва, но могу напомнить…

— В Британии опять идут дожди! — выпалил Яромир. — Так вы — херцог?

— И херцог в том числе, — загадочно ответил фон дер Шнапс. — Да вы читайте, читайте! А то, боюсь, мы друг друга все равно не поймем.

— А…

— Да никуда я не убегу, уважаемый Илья! Одно ведь дело делаем…

От этой фразы Яромир подскочил как ужаленный:

— Ну-ка, дай прочту!

Яромир взял у Ильи тяжелый пергаментный свиток. Даже на вид это была серьезная государственная бумага. Документ скрепляли большая царская печать с изображенным на ней львом, стоящим на задних лапах, и малая печать тайной канцелярии. Все еще ничего не понимая, Яромир развернул свиток…