«Дормидонт, Великий князь Лодимерский, царь всея Руси, государь Большой и Малой Кумарии, господарь Незалежных Степей, а также всего, что еще не подпало под Нашу Руку (но обязательно подпадет!), постановляет: богатырям святорусским Илье Муромцу, Добрыне Никитичу, Алеше Поповичу и Яромиру, по исполнении государева дела, во всем полагаться и слушаться нашего верного слугу и помощника в делах тайной канцелярии, херцога Букингема, он же барон фон дер Шнапс, он же великий визирь Туранской Салтании ибн Гашиш, и протчая, и протчая, одушевляемые нашим специальным агентом, имя которого суть великая тайна есть. К сему руку приложил великий канцлер Лодимерский, начальник тайной канцелярии, Кощей».

Илья выхватил из рук Яромира грамоту и, шевеля губами, углубился в чтение. По мере того как он постигал написанное, складки на его голове то разбегались, как цунами, то собирались в один петушиный гребень. Яромир даже испугался:

— Думать вредно! — напомнил он, но Илья только отмахнулся.

— Все верно! — сказал он наконец, возвращая документ барону. — Печати подлинные, водяные знаки на месте, Кощеева подпись тоже натуральная. Только вот один вопрос… — Тут Илья хитро взглянул на барона. — А как вы, ваша светлость, из Бастилии выбрались? Что, ежели вы, ваша светлость, не за того себя выдаете? Личность-то мне ваша известна совсем с другой стороны! Может, Букингема и в живых-то нет? Может, вы его замучили, бумагу отняли и пароль выведали? Мы у него на фазенде были и никого, кроме Жужи, не нашли. Кстати, может, Жужа тоже, хе-хе, ваш агент?

Барон покачал головой:

— Нет, Жужа, конечно, натуральный разбойник. Его, да и многих других, мы использовали в большой игре, как разменную монету. А из Бастилии выбраться было несложно. Ее больше нет. Разрушена возмущенным народом до основания. Во Франкмасонии революция, господа! Все узники выпущены на свободу! Что же касается более веских доказательств, они у меня имеются. Но смотрите, никому ни слова! Это государственная тайна.

Барон задрал камзол, приспустил шелковые штаны и показал богатырям белую, изнеженную задницу.

— Это что? — обиделся Илья. — Срам какой! А еще барон…

— Да ты смотри! — разозлился фон дер Шнапс. — Неужели не видишь?

— Елы-палы! — Илья от удивления раскрыл рот. На правой ягодице стояло личное клеймо Кощея — дракон в обнимку со львом. Вокруг изображения четкими угловатыми буквами было написано: «Тайная канцелярия. Агент 001».

— Вот это да! — ахнул Яромир. — Только почему на заднице-то?

— Для конспирации, — мрачно ответил барон. — Это единственное место, куда никто не сунет нос.

Богатыри дружно зачесали в затылках:

— Ну дык… чего делать-то?

— Прежде всего — вынести все сокровища из подвала и разместить их на корабле. Все это пойдет в царскую казну. Да пошевеливайтесь, а то ведь король Артур со своим войском на подходе, да. Он тоже, так сказать, на это золото рассчитывает. Но это еще не все. Вы Мерлина обыскали? Ах, противно лазить по карманам? Понимаю! Тем не менее боюсь, что главное сокровище у него с собой!

Фон дер Шнапс подошел к спящему чародею, засунул ему руку за пазуху и извлек маленькую пластинку, всю исписанную какими-то цифрами.

Он протянул пластинку Илье:

— Вот это берегите пуще глаза! Что здесь — не вашего ума дело. Отдадите лично Кощею из рук в руки. Все ясно?

— Так точно! — молодецки гаркнул Илья.

— Мерлина с яйцом тоже сдадите, он свое дело сделал. Пусть теперь с ним Петрович разбирается. А вы, братцы, послужили отлично! Благодаря вам у нас теперь вся Европа вот тут! — И барон сжал кулак. — А где Попович и Добрыня? Что-то я их не вижу.

— В Лодимер вылетели, на воздушном пузыре, — объяснил Илья. — Корону повезли и это… дубинку. Скипетр то есть.

— Понятно, — кивнул барон. — Но это дубликаты, никакой ценности они собой не представляют. Весь этот спектакль нужен был только для того… — Тут барон умолк и с тревогой посмотрел на дорогу: — Вам следует поторопиться! Да и мне тоже. — Фон дер Шнапс по-мальчишески сунул два пальца в рот и оглушительно свистнул. Земля в стороне от них вспучилась, встала бугром и осыпалась, оставив на траве черного тонконогого жеребца. Барон легко вскочил на него и приподнял шляпу: — Удачи вам, господа! А меня ждут новые дела. На этот раз при дворе халифа Гаруна аль Рашида.

Он легонько тронул скакуна, и конь мгновенно взвился под небеса, унося на себе таинственного всадника.

Богатыри посмотрели ему вслед.

— Ну и ну! Вот ведь как получается, — пробормотал Илья. — Одно слово — политика! Так что, за дело?

— За дело! — кивнул Яромир и, помедлив секунду, произнес:

Пусть карачатся зловреды,

Разевая злую пасть,

Но грядущий день Победы

Не дадим у нас украсть!

Богатырская замашка,

Крепко стиснутый кулак…

И врагу придется тяжко,

Потому что он — дурак!

Мерлин не соврал. Сокровищ оказалось много. Все золото было сложено в деревянные лари. Отдельно — кольца, брошки, разные безделушки, украшения. В последнем ящике были золотые зубы. Илья глянул на них и надолго задумался. Яромира, напротив, пробрал холодный озноб. Ему до такой степени захотелось пнуть сладко храпящего чародея, что он не сдержался, пнул. Но не его, бесчувственного, а проклятый ларь.

— Уй, сволочь! — богатырь заплясал на одной ноге. — Весь палец расшиб!

— Золото! — сказал Илья умудренно. — Хорошо хоть палец отшиб, не голову. Большинство как раз остаются без головы.

Минут пять они сидели, ждали, не появится ли передовой отряд Артура. Страсть как хотелось увидеть короля в окружении верных рыцарей. Но дорога была пуста. Только одинокий черт в форме почтальона подрулил к замку на каком-то чудном самокате и остановился в нерешительности. Яромир сгреб его, надавал подзатыльников, отнял сумку.

— Ты кто? — спросил он дрожащего, как в лихорадке, черта.

— Антуан я! — покаянно зарыдал черт. — Почтальон проклятый! Вот, почту ношу, телеграммы разные… Все великому чародею Мерлину.

— Да отпусти ты его! — не выдержал Илья. — Пусть себе топает. Только почту, того, фон… тьфу, кон… Во! Конфискуй!

Яромир поморщился. Слово было похоже на ругательство, но зато верно отражало суть дела. Он кинул сумку Илье и потрепал почтальона по плечу:

— Свободен, как сто китайцев! — Эту замечательную фразу он подслушал в одном лодимерском кабаке и запомнил на всякий случай.

— А кто такие китайцы? — неожиданно заинтересовался Антуан.

— Не знаю, — признался Яромир. — Может, черти, может, и люди. Главное, что у них свободы завались!

Радуясь, что все так хорошо обошлось, почтальон Антуан укатил на своем чертовом самокате. Богатыри посмотрели ему вслед и тоже стали собираться.