— Но я ведь не прошу вас передать мне знания о вашей расе, — растерялся Мишель. — Мне нужно только научиться использовать мои способности на полную мощность.

— Вы правы. Развив ваши способности, я не проведу очередной эксперимент, но не раскрою тайн моей расы. Но должен предупредить, что процесс адаптации вашего мозга, может занять от пяти, до семи стандартных суток.

— Точно так же, как это было с Владом, — кивнул Мишель.

— Вполне возможно, что в вашем случае, это будет быстрее.

— Мне не потребуется воспринимать чуждую информацию, — улыбнулся врач.

— Вам и это известно? — удивленно вскинулся верховный.

— Пока вы спали под моей анестезией, в первый раз, вы несколько раз произносили что-то на своем языке. Его звуки трудно воспроизвести, но запомнить, просто. Здесь, на планете, такое не услышишь ни от человека, ни от животного. И точно такие же звуки, я услышал от Влада, когда осматривал его в поселке. Сложить два и два, не сложно.

— У вас очень острый слух, — нехотя признал верховный.

— Да. Когда-то, я очень увлекался музыкой, — улыбнулся Мишель.

— Но как вы объясните появление этих знаний другим?

— Это не сложно. Здесь, на планете, меня считают кем-то вроде сумасшедшего ученого, иногда способного творить чудеса, — рассмеялся Мишель. — Так что, если я скажу, что собрал и обработал на компьютере все данные, известные в большом мире о развитии эмпатических способностей, мне поверят.

— И вас не тяготит такая слава? — с интересом спросил техножрец.

— Иногда, — помолчав, признался Мишель. — Особенно, когда я не могу помочь.

— Понимаю. Разбивать чужие надежды, очень сложно, — сочувственно кивнул верховный.

— Так мы договорились? — вернулся к своему вопросу Мишель.

— Хорошо. Я обучу вас. Передам все необходимые знания, но свою очередь хочу попросить. Никогда не спрашивайте, откуда я их получил. Это не моя тайна. Просто воспользуйтесь тем, что я вам отдам.

— Похоже, правда мне очень не понравится, — задумчиво протянул врач. — Хорошо. Я не стану спрашивать вас ни о чем. В конце концов, прошлого все равно не исправить.

— Вы опасный собеседник, Мишель, — растеряно протянул верховный. — Я не сказал ничего, что дало бы вам основания делать такие выводы, но вы все равно их сделали.

— Я же говорил, я эмпат. И ваш эмоциональный фон, был окрашен смущением, досадой, и почему-то, обидой. За тот срок, что вы находитесь в лаборатории, я научился воспринимать ваши эмоции, хотя они сильно отличаются от эмоций человека.

— Жаль, что я подумал об этом раньше, — вздохнул техножрец.

— Вы не хотите обучать меня? — не понял Мишель. — Но ведь вы обучили Влада.

— С разведчиком, я был вынужден так поступить, — вздохнул верховный. — Ему предстоит вернуться в сектор Ксены, и иметь дело с представителями моей расы. Но вы останетесь на планете, и собираетесь передать эти знания дальше. Именно это меня и останавливает.

— Я же сказал, это необходимость. Это очень большой шанс избежать пролития крови, — ответил Мишель, начиная горячиться. — К тому же, если я скажу, что сам разработал эту систему, то мне поверят.

— Хорошо, — вздохнул верховный. — Я обучу вас. Пусть будет так, как вы хотите.

— Надеюсь, вы не откажетесь от своего слова, — пробурчал врач с непонятной угрозой в голосе.

— Я никогда не изменяю данного обещания, — вскинулся ксенос, яростно сверкнув глазами, и обнажив клыки. — Когда вы продолжите операцию?

— Если завтра обнажившаяся кожа не воспалится, то завтра и продолжим, — пожал плечами Мишель.

Попрощавшись, врач вышел из комнаты, и очень скоро, верховный остался в лаборатории один. Еще раз, прокрутив в голове весь разговор с врачом, техножрец пришел к выводу, что Мишель был прав, когда говорил, что подобные знания позволят ему избежать возможной опасности. Потерять этого человека до того, как он передаст расе все данные по избавлению от панциря, верховный просто не мог. Значит, перед тем, как вернуться на Ксену, ему нужно было сделать так, чтобы Влад и его люди обеспечили постоянную защиту врачу.

То, что Мишель догадался об источнике таких глубоких знаний ксеносов о человеческом мозге, неприятно удивило верховного, но его позиция оказалась весьма продуктивной. Врач не стал задавать не нужных вопросов, решительно приняв эти знания, как данность. Впрочем, его можно было понять. Будучи ученым, он и сам не раз был вынужден причинять пациенту боль, чтобы потом принести ему облегчение, пусть даже добиваясь результата опытным путем.

Хотя, решение уже принято, и что-то переигрывать поздно. Придя к такому выводу, верховный отложил проблему до лучших времен, отлично понимая, что в случае отказа, рискует всей своей миссией. Вынырнув из своих размышлений, техножрец опустил взгляд, и принялся рассматривать чистую кожу на собственном животе. Такой гладкой и блестящей, она была только в его юности. Переведя взгляд еще ниже, туда, где панцирь был срезан раньше, он осторожно прикоснулся к коже когтем, с удовольствием наблюдая, как она упруго пружинит под мягким нажимом.

* * *

За десять дней, что граф Кудасов провел на «Спокойствии», Влад устал больше, чем весь предыдущий месяц. И дело здесь было не в долгих переездах из поселка в поселок, а постоянных разговорах с самим графом. Влад не понимал смысла этих расспросов, и поэтому, вынужден был постоянно держаться насторожено, чтобы не ляпнуть чего-нибудь лишнего. Особенно, когда речь заходила о его личной жизни.

Только однажды, не удержавшись, разведчик вышел из себя и пообещал попросту угнать первый же подходящий боевой корабль, чтобы начать наводить порядок на межпланетных трассах. Отлично понимая, что человек с такой харизмой, опытом и, связями среди самых разных организаций действительно способен набрать команду головорезов, Кудасов поспешил напомнить разведчику о своем обещании. Отпустить его в свободный поиск сразу после окончания операции в секторе аномалии.

Устраивать пиратам настоящий террор, оставляя таких людей без присмотра, было опасно. Разведчики недаром слыли самыми опасными противниками для любого рода войск, любого сектора. Даже ушедшие на пенсию по состоянию здоровья. А если учесть, что самый безбашенный пилот имперского флота то и дело заглядывает Владу в рот, ожидая любой его команды, то в способности такой команды угнать любой корабль, Кудасов даже не сомневался.

Вот и теперь, стоило только разведчику завестись, и слегка повысить голос, как рыжий пилот, прихваченный графом с собой, что называется, для количества, моментально насторожился и, чуть сместившись на кресле снегохода в сторону, принялся внимательно следить за каждым движением охранников графа. Эта странная преданность так удивила Кудасова, то он, не выдержав, повернулся всем телом к пилоту и, улыбнувшись, спросил:

— Василий, вы так уверены способны справиться с кем-то из этих парней?