С 1963 года люди, пытавшиеся проанализировать успех «Битлз», успели написать миллионы слов. На обзор всех возникших теорий потребуется, пожалуй, отдельная книга. На первом этапе анализ базировался на их сексуальной привлекательности. Затем эксперты решили, что «Битлз» обладают социальной значимостью, олицетворяют все фрустрации и амбиции зарождающегося нового поколения подростков — выросших в тени Бомбы, деклассированных борцов с материализмом и фальшью. Затем пришли интеллектуалы — эти пристально анализировали тексты и музыку и выдавали остроумные трактовки. Все эти люди не ошибались — все это правда по сей день. Какую причину для симпатии ни назови — любая окажется правдой.

Обыкновенный газетный репортер 1963 года хотел просто перемолвиться с битлами словом — любым словом; это было увлекательно само по себе. Каждый репортер знал, что любое их интервью будет необычным и смешным. Шутки и комментарии у битлов не повторялись в отличие от большинства якобы знаменитых персон. Ринго оказался таким же остряком, как и остальные. Как-то раз его спросили, почему у него на руках столько колец. Он ответил, что через нос их все не проденешь.

«Мы потешались на пресс-конференциях, потому что все это было несерьезно, — поясняет Джон. — Нам задавали прикольные вопросы, и мы давали прикольные ответы. Но было вовсе не смешно. Какой-то школьный юмор, на уровне пятого класса. Просто придурь. Если попадались хорошие вопросы о нашей музыке, мы и отвечали серьезно. Вообще-то, мы нервничали, хотя по нам, наверное, и не скажешь. Мы дергались на большинстве мероприятий… Наш имидж — это лишь крошечная доля нас. Его создали журналисты и мы сами. Он и не мог быть другим: нельзя показывать, какой ты на самом деле. Газеты вечно все искажают. Даже если что-то и правда, она все равно устарела. Новый имидж только успеет нас нагнать — а мы уже дальше пошли».

За какие-то двенадцать месяцев после выпуска первой пластинки «Битлз» стали неотъемлемой частью «британского образа жизни». Дора Брайан на Рождество 1963 года записала песню «All I Want for Christmas Is a Beatle»[139]. И даже она попала в хит-парад.

К тому моменту в хит-парадах, кроме «Битлз», остались только ливерпульские группы, чьим менеджером выступал Брайан Эпстайн, а звукорежиссером Джордж Мартин.

В 1963 году разные пластинки, записанные Джорджем Мартином, занимали верхнюю строчку британского хит-парада тридцать семь недель из пятидесяти двух. Этого рекорда еще никто не побил и вряд ли кто-то побьет.

Подводя итоги опросов за год, «Нью мьюзикл экспресс» признал «Битлз» лучшей группой мира. Они набрали 14 666 голосов. Американская группа The Everly Brothers[140] оказалась на втором месте, набрав всего 3232 голоса.

В категории «Британская вокальная музыка» «Битлз», год назад бывшие в хвосте, сейчас набрали 18 623 голоса. Группе The Searchers, занявшей второе место, до них было как до Луны — лишь 2169 голосов.

Двумя самыми продаваемыми синглами года стали «She Loves You» (тираж 1 300 000) и «I Want to Hold Your Hand» (тираж 1 250 000). Клифф Ричард со своим синглом «Bachelor Boy»[141] занял третье место, безнадежно отстав.

Музыкальный критик «Таймс» Уильям Манн опубликовал большой и серьезный анализ их музыки, в котором рассуждал о битловских пандиатонических кластерах и субмедиантовых модуляциях. Он утверждал, что Джон Леннон и Пол Маккартни — «выдающиеся английские композиторы 1963 года».

«Приглашу-ка я их, пожалуй, к себе на выходные — посмотрю, что они за люди», — высказался виконт Монтгомери[142].

29 декабря, анализируя музыку Пола и Джона, использованную в балете «Моды и рокеры»[143], Ричард Бакл в «Санди таймс» объявил, что они «величайшие композиторы со времен Бетховена».

Сэнди Стюарт — типичная американская битломанка, не глупая, не слабоумная, милая и разумная. В начале 1964 года она жила с родителями в Нью-Хэмпшире, в городке, где главным образом обитали состоятельные люди среднего класса. Сэнди было тогда пятнадцать лет, и училась она в девятом классе средней школы.

«Однажды мы с мамой ехали в супермаркет на нашем „роллсе“ — у нас в то время был „роллс“, хотя это и не важно. И тут по радио „I Want to Hold Your Hand“. Я тогда первый раз услышала о „Битлз“. Я такая: ого! Какой странный звук. Я просто обалдела! Никакая музыка меня раньше так не будоражила.

Оказалось, в школе многие девчонки тоже слышали песню и испытали те же чувства. Помню, мы с двумя подругами шли по улице и обсуждали „Битлз“. Нам казалось, на фотографиях они очень уродливые, особенно в этих пиджаках без воротников. Музыка отличная, но сами они — какие-то уроды.

Постепенно наше мнение стало меняться. Я всерьез заинтересовалась поп-музыкой (раньше я была к ней равнодушна) и была в курсе всего, что происходило с „Битлз“. Прочитала о них все, что нашлось. Даже специально отрастила волосы — прочла, что им нравятся девушки с длинными волосами.

Сначала мне больше всех нравился Пол. Он был такой красивый. Никак не объяснить. Мне просто казалось, что он невероятный красавец.

Почему-то мне не нравился Джордж. Я даже нарисовала на его портрете клыки, как у оборотня. Видимо, „Битлз“ просто были отдушиной для любви и для ненависти. В конце концов я к Джорджу слегка потеплела.

Затем я переключилась с Пола на Джона. Он был ужасно интеллектуальный и остроумный. И очень сексуальное тело. Его я обожала страстно.

Джон был моим наваждением. Я постоянно о нем грезила. Мы с подругами сравнивали свои сны. Рассказывали друг другу, что мы делали с нашими любимыми битлами. Я знала, что, когда мне плохо, можно просто включить сон про Джона, — я ложилась, думала про него и засыпала. Невероятно красивые были сны. Мы там с Джоном чем только не занимались. В том числе и любовью, о чем я рассказывала подругам в школе. Не все сны были про секс, но большинство. И такие реальные.