Долорс Прайс слышала об этом. «Вы знаете, что это за Стейкнайф, о котором все говорят? Самый крутой осведомитель из всех осведомителей, – сказала она посетителю ее дублинского дома в марте 2003 года. – Это очень и очень высокопоставленный человек в республиканской иерархии. Я, конечно, не знаю, кто он». Прайс признала, что в минуты гнева она иногда шутила, что это мог быть сам Джерри Адамс. «Но я не думаю, что это он «Стейкнайф», – сказала она.

Сама мысль о Стейкнайфе так нервировала республиканцев, что возникло предположение: не могли ли британцы просто специально распустить слух с явной целью деморализации противника. Во время холодной войны один из руководителей ЦРУ Джеймс Джизес Энглтон начал подозревать, что в его ведомстве завелся русский крот. Пытаясь вычислить двойного агента, он парализовал работу службы на несколько лет, но сейчас уже признали, что он гонялся за тенью. Охота на крота превратилась в саморазрушающее безумие, стала параноидальным состоянием, незаметно охватившим самого Энглтона, который называл разведку «королевством множества зеркал». Многие годы Фредди Скаппатиччи и его коллеги по «расстрельной команде» допрашивали и убивали тех, кого считали осведомителями. С 1980 по 1994 г. ИРА казнила по подозрению в стукачестве не менее 40 человек, бесцеремонно выбрасывая их тела. Многие среди убитых действительно так или иначе сотрудничали с властями. Но не все. Как потом выяснила ИРА, некоторые жертвы «расстрельной команды» вообще никакого отношения к информаторам не имели. Все эти трупы, выложенные в сельской местности вдоль границы, похоже, не помогли ИРА покончить с проблемой. Источник утечки не обнаружили. Ищейки все время сбивались со следа. Вне зависимости от количества человек, убитых Скаппатиччи и его командой, в рядах ИРА все время оставался по меньшей мере еще один предатель.

Когда Брендан Хьюз вышел из тюрьмы, коллега по ИРА Джо Фентон предложил ему квартиру. Фентон действительно работал риелтором на Фоллз-роуд. А кроме того, он тайно служил британцам, обеспечивая «безопасные дома» для ИРА, которые на самом деле отлично прослушивались. Фентон говорил своим друзьям в ИРА, что имеет связи, с помощью которых может достать краденые цветные телевизоры. Эти телевизоры были тоже снабжены жучками. В конце концов предательство Фентона раскрыли. Скаппатиччи допросил его и получил признание. Перед казнью Фентон вырвался и попытался бежать, но «расстрельная команда» выстрелила ему в спину, затем в лицо и оставила его лежать на аллее в пригороде Белфаста.

Беспокойство Хьюза возрастало. «Я понял, что здесь что-то нечисто, причем на самом верху, – рассказывал он Мэкерзу. – Я не доверял Белфасту». Ему казалось, что шпионы повсюду. Он говорил об этом с Адамсом, но тот велел ему не волноваться и сказал, что это паранойя. А между тем Хьюз был прав. Джеймс Джизес Энглтон, возможно, искал там, где ничего не было, а в ИРА на самом деле проникли двойные агенты. Впоследствии на трибунале в Дублине один человек, работавший в Британской военной разведке, заявил, что к концу периода Смуты один из четырех человек так или иначе сотрудничал с властями. Он предположил, что на самом высоком уровне это уже был один из двух. Конечно, цифры могли быть сфабрикованы в рамках психологической операции, призванной подорвать доверие к республиканскому руководству, а потому Адамс и другие чиновники из Шинн Фейн утверждали, что статистика британцев сильно завышена и вообще недостоверна.

Однако всего через год после ограбления «Каслри» несколько английских и ирландских газет опубликовали сенсационную новость. Стейкнайф был вовсе не вымыслом, рожденным чьей-то воспаленной фантазией. Такой шпион существовал, и он в течение десятилетий поставлял платную информацию Британской военной разведке. Его сведения были столь ценны, что британские министры регулярно составляли по ним отчеты, а сам он сделал карьеру непревзойденного шпиона. Стейкнайф, по словам командующего Британской армией в Северной Ирландии, являлся их «самым важным секретом», «курочкой, несущей золотые яйца». И это был вовсе не Джерри Адамс… а Фредди Скаппатиччи.

* * *

«Я тут ни при чем», – заявил Скаппатиччи. Будучи разоблаченным в прессе, он явился в белфастский офис со своим адвокатом. Маленького роста, с двойным подбородком и мешками под глазами, он, казалось, отлично подходит на роль человека, чья голова сейчас ничего не стоила. Но Скаппатиччи знал пару вещей относительно того, как вести себя, когда кто-то обвиняет тебя в шпионаже. Никогда не признаваться. Тревор Кэмпбелл говорил своим информаторам: «Признаешься – и ты мертв». Прежде чем кто-то попытался расколоть Скаппатиччи, он исчез из Белфаста и скрылся, предположительно с помощью своих хозяев. Он был двойным агентом на протяжении четверти века, с тех пор как с 1978 году впервые предложил свои услуги властям. Говорили, что на самом деле Скаппатиччи – перебежчик. Видимо, в какой-то момент им двигала жажда мести, поскольку его избили другие члены ИРА. Быть может, мы никогда точно не узнаем, что заставило его стать самым важным двойным агентом Смуты.

ИРА оказалась перед лицом разрушительного парадокса: человек, которому организация доверила искать кротов, сам являлся кротом. Для британцев же наличие осведомителя в сердце ИРА – в службе собственной безопасности – исключительная удача. Чтобы помешать проникновению шпионов, Провос в конце 1970-х годов преобразовалась в структуру, состоящую из ячеек, при которой каждое оперативное подразделение имеет ограниченное представление о деятельности (или даже существовании) других.

Однако «расстрельная команда», будучи всеармейским отделом по внутренним делам с мандатом на решение неотложных дел, имела доступ ко всему: люди, поставки оружия, планы атак. Как сказал один бывший Провос, секретное подразделение – это распределительная коробка всей организации, а на протяжении почти всего периода Смуты британцы имели своего человека прямо внутри нее. Если ИРА ограбила «Каслри» в надежде раскрыть личность Стейкнайфа, то она потерпела неудачу: имя Скаппатиччи наверняка было так засекречено, что о нем вообще не упоминалось ни в каких документах. И действительно, когда пресса раскрыла Скаппатиччи, шок в республиканских кругах был настолько сильным, что некоторые лидеры Шинн Фейн начали сомневаться в том, что Скап действительно был Стейкнайфом, и говорить, что стоит скептически относиться к «необоснованным обвинениям» против него.

– Никак не могу поверить, – говорил американскому журналисту Дэннис Дональдсон, один из чиновников Шинн Фейн, ближайший доверенный аппаратчик Джерри Адамса, после разоблачения Скапа. – Боже мой, – повторял он, качая головой.

А потом выяснилось, что и сам Дональдсон был шпионом. В декабре 2005 года на спешно созванной пресс-конференции Адамс объявил, что Дональдсон сознался, что в течение более 20 лет являлся платным осведомителем британских спецслужб. Почти через восемь лет после Соглашения Великой пятницы Адамс сказал, что некоторые сегменты военных и разведывательных структур до сих пор отказываются признать, что «британская война в Ирландии окончена». Желая предупредить тех, кто, быть может, думает о предательстве в будущем, Адамс заметил, что британских агентов «шантажируют, запугивают, принуждают, покупают, ломают, используют, оскорбляют и затем выбрасывают за ненадобностью».