— Полина на такую лажу ни за что не купится… — хрипло — во рту у меня внезапно пересохло — выговорил я.

— Вот и проверим, — пожала плечами девушка, небрежно бросив смартфон обратно на кровать.

— Она приедет, — заявил от окна Ковальский. — Впрочем, пока ее ждем, можешь все рассказать нам сам. Я имею в виду — о штаб-квартире. Адрес, подходы, размещение охраны… Если поторопишься, вопросов к Белоголовцевой у нас уже не останется! Ну как, начнем?

— Да катись ты Уроборосу под хвост!

— Фу, как некультурно! Ладно, не очень-то и хотелось. Подождем…

* * *

— Попробуем еще раз. Адрес штаб-квартиры Ордена?

— Пошел ты!.. — прорычал я, неистово кидаясь вперед и вынуждая при этом веревки глубоко врезаться в тело — мои голые предплечья уже были сплошь в крови — впрочем, я этого почти и не замечал.

Рывок не привел ни к чему, кроме очередного тычка дулом пистолета под ребра в исполнении грузно повисшего у меня на плечах Ковальского.

— Неправильный ответ, — констатировал центурион. — И не ори так — соседей переполошишь. Еще раз перейдешь на крик — прострелю тебе ногу. А рот на время заткну — как вон ей, — кивнул он на привязанную по соседству ко второму стулу Полину. — Или, может, надежнее будет ей что-нибудь прострелить?

Она приехала. Она, парадокс в задницу Уроборосу, приехала! И угодила прямиком в расставленную ловушку.

Отвечать на вопросы легионеров моя верная напарница, разумеется, отказалась, да от нее, похоже, иного и не ждали, потому как почти сразу запихнули в рот тряпку для мытья посуды (все, что она успела мне крикнуть — «Не говори им ничего, что бы они ни…»). После этого спрашивали только меня. Трижды не получили ответа. И трижды за этим следовал негромкий хруст — чернявый при помощи пары найденных на столе карандашей ломал Полине очередной палец на руке. Вопли боли заглушал кляп.

— Глупо, — вздохнул Ковальский. — Очень глупо! Только зря оба страдаете. А ведь пальчики — это так, разминочка. Закончим с ними — перейдем к… Ох, лучше бы тебе этого пока не знать! А конец-то все равно будет один и тот же — никуда вы от нас не денетесь! Так что хватит упрямиться. Отвечай: где ваша чертова штаб-квартира?

— В Медведково, — обреченно выдохнул я, надеясь тем самым выиграть нам время.

Забившись в узах, словно золотая рыбка в неводе, Полина яростно замычала: то ли, поняв мою игру, постаралась изобразить возмущение «гнусным предательством», то ли просто не могла уже молча сносить неотступающую боль.

— Та-ак, — протянул центурион. — Уже лучше… Если ты, конечно, не врешь! — ухватив меня за подбородок, Ковальский развернул мое лицо к себе и впился глазами в глаза. Мне показалось, что взгляд я выдержал. — Скорее всего — врешь, — все же предположил — а может, просто попытался взять меня на понт — он. — Но проверим. Итак, какая улица?

Не то чтобы я хорошо знал тот район — Медведково назвал просто потому, что оно, вроде как, где-то на севере — в противоположном конце города от Капотни. Так себе хитрость, ясное дело, но что сказано, то сказано…

— Ну, возле парка, — выговорил я — там же, наверное, есть какой-нибудь парк? Они везде есть… — Почти прямо на МКАД… — вот МКАД там точно имеется.

— Проверим, — повторил Ковальский. — И если соврал — уж не обессудь… Оля, отзвонись Легату, доложи.

— Ольга! — потянулась за телефоном рыжая.

— Да, да, я помню, — кивнул центурион. — А у тебя, — снова повернулся он ко мне, — есть часа полтора, чтобы передумать. Если наши скажут, что там и похожего ничего нет… Ох, не завидую я тогда вам, господа брюсовцы! Наизнанку выверну! А пока, чтобы вам лучше думалось… Влад, закончи с ее левой рукой — для ровного счета! Чтобы потом, если что, с чего-то более веселого начать.

— Что? — вытаращил глаза я. — Нет, стойте! Я же вам все сказал!

— Может, и да, — пожал плечами центурион. — Но если вдруг нет — сразу поймешь, насколько был неправ…

Чернявый уже взялся за свои карандаши.

— Не надо! — взмолился я.

— Надо, Федя, — осклабился Ковальский. — Надо!

— Нет! — заорал я, рывком заваливая стул на бок — в полупризрачной надежде попасть коварному центуриону головой в живот — но нашего мучителя там уже не оказалось. Пропали вдруг и оба его подручные, исчезла несчастная Полина, растворилась даже сама комната вместе с мебелью, стенами и окном — все это разом скрылось в бушующем вихре переноса.

г. Москва, август 20** года

Спонтанное вмешательство в поток времени

Веревки исчезли — вместе со стулом — и, завалившись набок, я неслабо так приложился о пол — сперва бедром, а затем и плечом. Получается, пол снова существовал. Кровать тоже — падая, я едва не въехал головой в угол ее деревянной ножки. Появились стена, окно, стол возле него… Вся комната вернулась — но без легионеров и без Полины. Раны же от веревок на моих предплечьях наоборот исчезли. Ну, ясное дело — перенос лечит…

А вот что было непривычно: чувствовал я себя словно подвешенным на резиночке. Дернут — и мигом улечу. Или сам подпрыгну — и только меня здесь и видели…

Пока, правда, не дергали, да и сам я прыгать не спешил, но натяжение ощущалось явственно.

Это меня что, родное время так на поводке удерживает?

А сейчас, собственно, я где? Или, строго говоря, сейчас — это когда?

В окно бил свет — значит, день. Мой взгляд скользнул к часам на стене: так и есть, 13:20 — разгар дня. Вот только какого именно дня?

Рука привычно нырнула в карман, но верной шпаргалки-смартфона там не оказалось. Ну да, точно: у меня же его отобрали, и он остался… где? В будущем? То есть в моем бывшем настоящем? Это если я в прошлое перенесся. Хотя куда же еще: заглянуть в собственное грядущее, вроде как, невозможно… Ну так до сегодняшнего дня я пребывал в твердой уверенности, что без Машины путешествий во времени не бывает…

Мухой метнувшись к столу, я стукнул по кнопке стационарного компа. Ме-е-едленно пошла загрузка. О, Уроборос, на дворе XXI век, а мой ПК с черепашьей скоростью включается! Или не XXI? Я торопливо огляделся по сторонам: нет, вокруг точно не прошлое столетие, и даже не минувший год — эта царапина на подоконнике появился совсем недавно, а настольную лампу вообще Полина купила, когда случайно расколотила мою старую…

Ага, значит, и другие ее вещи могут быть здесь? Ладно, потом проверю, сейчас не до того…

Компьютер наконец загрузился, и на экране таки высветилась дата. Сегодняшняя. То есть ясно дело, что сегодняшняя, какая же еще — просто в точности та же самая, что и была до переноса! Да-а, недалече я, значит, прыгнул… Уроборос! Сколько, говорите, сейчас времени? 13:21? Так я же вот-вот сюда приду! И не один, а в теплой, дружеской компании!