— У меня есть вопросы! — почти перебив Гроссмейстера, вскинул голову я.

— Что ж, полагаю, Игорь, вы имеете на них право, — невозмутимо кивнул Анатолий Сергеевич.

Ну, о’кей, поехали…

— Раз теперь… точнее, раз уже давно Орден прописан здесь, в Капотне — значит, то наше письмо из 1913 года вы не получали?

— Нет, разумеется, — ответил Гроссмейстер.

— И никакого нападения на штаб-квартиру со стороны Легиона не было?

— На нашей памяти — нет.

— Но почему? Ведь отправляясь в 1837-й — а затем в 1881-й — я не мог не знать о Капотне. И, по логике, должен был рассказать Осипу Фомичу…

— Парадокс, — развел руками Анатолий Сергеевич.

— Это не ответ…

— Наоборот, это ответ. Была бы логика — не шло бы речи и о Парадоксе. Логика нарушена — видим Парадокс. Это же не вопрос нашего понимания или непонимания причин и следствий. Время так защищается от необдуманного вмешательства — попирая причинность. Тем Парадокс и опасен. Если верить вашему Осипу Фомичу, это даже в Легионе неплохо понимали…

— Кстати, о Легионе, — подхватил новую мысль я. — Он действительно существует?

— Как минимум, существовал — с 1697 года. Считается, что тогда он был почти равен Ордену по силе. Но по мере того, как мы укреплялись, Легион слабел. До сегодняшнего дня предполагалось, что в конце XIX века он окончательно сошел со сцены. Теперь мы знаем, что это не так — по крайней мере, в одной из версий реальности. Легион не сгинул — он просто затаился. Далеко не факт, кстати, что это произошло именно из-за полученной от вас, Игорь, информации — скорее всего, тут сказался целый комплекс факторов…

— Прошу прощения, Гроссмейстер, но, вообще-то, данная информация относится к пятой степени посвящения, — воспользовавшись тем, что Анатолий Сергеевич умолк, вставил ремарку Панкратов.

— А то, о чем нам рассказали ребята — минимум к шестой, — парировал глава Ордена. — И тем не менее, ты здесь, слушаешь.

— Мне выйти? — подобрался Виктор.

— Да сиди уж, — махнул рукой Гроссмейстер. — А что касается сведений о Легионе… Полагаю, в свете последних событий следует спустить ее по меньшей мере градуса до третьего. И составить план мероприятий по выявлению возможных угроз. Капотню не должна постигнуть судьба Волоколамки — пусть мы с тобой про такую и не помним.

— Это я себе уже пометил, — деловито кивнул Панкратов.

— У вас еще остались вопросы, Игорь? — снова повернулся Анатолий Сергеевич ко мне — уже будто бы в некотором нетерпении.

— Из принципиальных — всего один, — заявил я. — Что насчет Антихриста? Ну, сверхчеловека, которого Машина, типа, пытается вывести путем селекции? Неприятно, знаете ли, чувствовать себя племенным бычком. И еще неприятнее вдруг узнать, что все время служил темной стороне…

— Мы понимаем, что это чушь, — поспешила зачем-то вмешаться в разговор Полина, — но если в нее верят легионеры…

— А не плевать, во что они там верят? — брезгливо поморщился Виктор. — Ясно же, что это бред сивой кобылы!

— Хотелось бы услышать это от вас, Анатолий Сергеевич, — сухо заметил я Гроссмейстеру. — Чушь? Бред? Или что?

К немалому моему — и, пожалуй, не только моему — удивлению, ответил глава Ордена не сразу. С четверть минуты он задумчиво переводил взгляд с Полины на меня, лишь мельком косясь на Панкратова, затем наконец заговорил:

— Как вам сказать, Игорь… И да и нет. Конкретно насчет Антихриста — разумеется, вздор. Отговорка, придуманная Ромодановским, чтобы очернить Брюса перед царем. Тогда выдумка не особо сработала, но вот, не забылась… Но дело в том… — Анатолий Сергеевич снова ненадолго умолк, будто собираясь с мыслями. — Дело в том, что перемещение между потоками действительно нас меняет, — продолжил он, снова обведя присутствовавших в кабинете долгим взглядом. — В современной науке нет подходящего термина для описания ни сути этого воздействия, ни его результатов. Это не мутация, наш геном остается прежним… И все же что-то происходит. Почти неуловимое. Возможно, вовсе нематериальное. Но четко фиксируемое Машиной. И да, эти изменения наследуются. И еще раз да: закрепление их в потомках — одна из целей деятельности Ордена. Не единственная, но одна из. Если хотите, можно назвать это ожиданием рождения сверхчеловека… Сверхлюдей. Которым уже не будет нужна Машина. В этом и состоял замысел Изобретателя — сделать свое детище ненужным. И тем самым не победить Врага в конфликте, поводом к которому послужило создание Машины — а предотвратить само возникновение этого конфликта. Сверхлюди народятся не для войны — а для того, чтобы войны не было! Вот такой расклад, — с какой-то несмелой улыбкой заключил Гроссмейстер. — С грифом высшего, седьмого градуса, на секундочку. Так что очень надеюсь на вашу сдержанность и деликатность, друзья.

Анатолий Сергеевич умолк, и на некоторое время в кабинете повисла абсолютная тишина.

— Простите, Гроссмейстер, но я, кажется, недопонял, — первым осмелился нарушить ее Виктор. — Эти ваши… наши сверхлюди… Раз им не будет нужна Машина… Они что, смогут гулять между потоками сами по себе? Или наоборот, вообще не смогут путешествовать во времени — несмотря на помощь Машины?

— В последнем случае они были бы не сверх-, а недо-человечки, — покачал головой глава Ордена. — Нет, речь идет именно о смене потока на иной без посредства Машины.

— Как такое может быть? — спросил уже я.

— Как — понятия не имею, — развел руками Анатолий Сергеевич. — Но может — теперь я в этом уверен. И вы, Игорь — первое за триста с гаком лет подтверждение того, что Орден на верном пути.

— Я?!

— Он? — ахнула Полина.

— Вспомните ваш рассказ о сбое, — предложил мне Гроссмейстер. — Вернее, о сбоях. В первом случае, в 1837 году, перенос был инициирован — и прерван. Очевидно, из-за того, что Легион захватил штаб-квартиру Ордена и завладел Машиной. Но, тем не менее, вы переместились — в 1881 год. Машина уже не работала, но, судя по всему, заданный ею вектор — в будущее — сохранился. И вы ему последовали — на сколько сумели. Неосознанно, но, заметьте: сами, без чьей-либо помощи. То же самое, похоже, повторилось в 1913-м. Начался перенос, произошел Скачок — и легионер лишился Машины. Но вы все же прыгнули — пусть и с некоторой задержкой. Недалеко, всего лишь в 1918-й — но зато снова сами! Других объяснений, кроме проснувшихся в вас способностей, лично я не вижу.

— То есть я, получается, тоже сверхчеловек? — растерянно поинтересовалась Полина. — В 1918-й меня ведь как-то закинуло!

— Возможно, — кивнул Анатолий Сергеевич. — Но здесь уже допустимы варианты: в тот момент, в 1913-м, вы держали Игоря за руку, составив с ним, таким образом, единую систему…

— А в 1837-м — выпустила… — прошептала, припомнив, моя напарница. — И осталась в прежнем потоке…

— В любом случае, речь пока только о первом успешном шаге — на долгом и трудном пути, — заметил глава Ордена. — Однажды — даже дважды — неконтролируемо проявившаяся способность — еще не победа. Всего лишь — знак будущей победы. Сверхчеловека среди нас пока нет — но когда-нибудь он родится, теперь я в этом не сомневаюсь.