Расстреляв патроны, я отшвырнул отныне бесполезный револьвер и рванул из ножен шашку. Из «наших» на крыше к этому моменту я уже остался один — лихого штабс-капитана враги подняли на штыки и сбросили вниз, на мостовую. Взметнув клинок, я шагнул навстречу китайцам…

Эту пулю я даже увидел. Время вдруг словно остановилось, и она, медленно вращаясь, выскользнула в дымном облаке из винтовочного ствола и поплыла на меня. Неспешно так, будто понимая, что никуда я от нее не денусь, давая прочувствовать и осознать неизбежное…

Нет, страха не было. Ничего не было: ни мыслей, ни чувств, ни ощущений.

Только мы двое — я и эта пуля.

А потом она вошла мне в лоб, словно к себе домой — и, похоже, не стало и самого меня.

г. Санкт-Петербург, август 20** года

Текущий поток времени

Было темно, но не так чтобы очень. Жарко — но не слишком. Что-то шумело, гудело и поскрипывало — но приглушенно, в отдалении. Пахло тиной, плесенью и автомобильными выхлопами — слегка. И даже привкус крови во рту не казался таким уж пугающим — словно губу прикусил, тоже мне беда! Ну, точно прикусил — язык нащупал крохотную ранку.

Ад на минималках? Потому что на рай по-любому не тянет… Если же не то и не другое…

— Крутись Уроборос!

Что? Что?!!

Я обернулся: позади меня стояла Полина.

— Садиста, который придумал корсет, нужно на фиг выпилить из истории! — сердито заявила девушка, стягивая с себя каракулевую пелерину и оставаясь в длинном платье — том самом, по моде 1837 года.

Машинально я опустил взгляд, оценивая собственный наряд: распахнутая шинель, темно-зеленый вицмундир… Покосился по сторонам: опоры моста, река (должно быть, Нева) — наша точка эвакуации…

Ну да, я же только что вернулся из XIX века, после дуэли с Пушкиным. Как и планировалось, дал промах — поэта сразила из укрытия моя напарница. Сперва, кажется, в случившееся никто не поверил: полковник Данзас так вообще решил, что лицейский друг его разыгрывает, даже шутя пнул лежащее на земле тело сапогом в бок… Потом, конечно, начался переполох, все забегали, заголосили, стали наперебой звать врача — и под прикрытием этой суматохи мы с Полиной по-быстрому свалили с Черной Речки на ожидавшем нас на тракте «ваньке»…

Все так, все логично…

Но ведь было же и другое! Бомба для Александра II, разгромленная штаб-квартира Ордена, клад в Кусково, юридическая контора сэра Уильяма, ярославская крыша… Полина, сраженная пулей азиата-красноармейца, моя собственная смерть…

Все это не выдумка, не сон!.. Или…

— Ты что-нибудь понимаешь? — снова поднял я глаза на напарницу. — Нет! — тряхнул головой тут же. — Неправильный вопрос. Что ты помнишь?

— Помню, как убила Александра Сергеевича Пушкина, — с горькой усмешкой заявила девушка, нашаривая у себя за спиной завязки корсета. — Будет что внукам рассказать!

— А… еще что-нибудь? Что-нибудь… странное?

— Есть такое, — помедлив, кивнула Полина. — Не так отчетливо, но… Будто мы уже однажды возвращались сюда из 1837-го… Да ну, чушь! — решительно мотнула она длинной челкой.

— А если не чушь? — подался вперед я. — Возвращались мы — и… что?

— Тебе так вот приспичило мое дежа вю обсудить? — нахмурилась девушка. — Вообще-то это совсем не то, чем стоит хвастаться!

— Мы уже возвращались из 1837-го — и что было потом? — не отступал я.

— Что-что… Ты пришел… То есть мы не вместе вернулись? — удивленно спросила она — не то у меня, не то у самой себя. — Странно… Слушай, и миссию мы тогда провалили! — сообразила Полина. — Погоди, я что-то запуталась. Получается, это нам что, дали второй шанс? Так вообще бывает?

— По ходу, бывает, — хмыкнул я. — Второй шанс, да… Так что было дальше?

— Я набрала Панкратову… Нет! Сначала — еще до твоего прихода — сюда, под мост, сунулся какой-то хмырь и всучил мне конверт. Там внутри был телефон. Тот зазвонил, и мне сказали, что Орден уничтожен… Что?! — до крайности поразилась девушка собственным словам. — Крутись Уроборос! Я помню, как мы с тобой пришли к штаб-квартире, эти цветы, эти списки на стене… Помню звонки от «Хозяина»! Помню Ярославль… Помню, как… Помню. Как. Меня. Убили, — бесцветным голосом выговорила она.

— А следом меня, — сообщил я напарнице. — И сразу — вот это вот все… — обвел я жестом наше убежище под мостом.

— Я должна позвонить отцу! — сорвавшись с места, Полина бросилась к тайнику, где были спрятаны наши вещи, и выхватила оттуда смартфон. Ее пальцы заскользили по экрану. Затем, поднеся трубку к уху, девушка несколько секунд напряженно вслушивалась в нее — и вдруг безвольно уронив руку, прошептала в ужасе: — Абонент недоступен…

— Не может быть! — похолодел я. — Все же… Все должно было измениться! Набери еще кому-нибудь!

Однако напарница меня уже словно не слышала.

Сделав шаг вперед, я забрал из ее вялых пальцев гаджет, оживил успевший затемниться экран, нашел в «контактах» фамилию Панкратова и нажал на «вызов». Почти сразу послышался гудок, а за ним знакомый, веселый такой голос:

— Да, Полинк!

— Виктор, это не Полина, это Игорь! — заорал я так, словно собирался переговорить с Москвой без посредства телефонной линии.

— Что случилось? — мигом переключившись с радостно-беззаботного тона на обеспокоенный, поинтересовался Панкратов.

— Нет, нет, у нас все в порядке, — понизив голос до почти нормального, поспешил заверить его я. — А… У вас как? Что с Орденом?

— А что с ним сделается? — усмехнулся мой старый напарник. — Это ж Орден!

— Это ж Орден… — завороженно повторил я за ним. — И ничего… необычного? — уточнил все же.

— Да нет, все как всегда. Никаких новостей… А вот тебе, чувствую, есть что рассказать, — заметил Виктор.

— Есть, — подтвердил я. — Еще как есть. Но не по телефону.

— Тогда руки в ноги — и в Капотню! — бросил Панкратов.

— В Капотню? — не понял я. — А, ну да, конечно… — нет, понял — просто не сразу вспомнил.

Уже не первый десяток лет штаб-квартира Ордена размещалась на южной окраине Москвы, в Капотне. Какая Волоколамка? Кто сказал «Волоколамка»? Вам бы только все запутать!

* * *

— Так вот ты какой, Глобальный Парадокс… — задумчиво проговорил Гроссмейстер, выслушав наш с Полиной доклад.

— Вообще-то, не такой уж он и глобальный, — протянул Виктор — в роскошном кабинете Анатолия Сергеевича, на первый взгляд, не отличимом от того, что помнился мне по той, прежней штаб-квартире, мы собрались вчетвером. — Мир вокруг как стоял, так и стоит…

— Нет, — покачал головой глава Ордена. — Этот мир уже никогда не будет прежним. По крайней мере, для нас…