нам кажется, что мы не такие, какими должны быть. Как будто раньше мы были другими. Из-за ее чар наши собственные тела кажутся нам неудобными, словно обувь не по размеру. Мы знаем, что это чары, но сделать ничего не можем.

– Тогда она и в самом деле сильна, ментальные чары такого характера не каждый волшебник сумеет навести, – сочувственным тоном заметила Тунанк Выри. – Какая это ведьма?

– Старая и могущественная.

– Мы от нее еле спаслись, она ничего не забывает и не прощает.

– Какая ведьма? – терпеливо повторила Тунанк Выри, про себя добавив: «Кто из нас тут мучаха?!»

Вздохнув, уточнила:

– Что дает ей силу – камни, молоко, сливы, шерсть?..

Невезучие приятели переглянулись, и Фрумонг промолвил:

– Она это скрывает. А та ведьма, о которой вы говорили, госпожа, под это описание не подходит?

– Скорее всего, это не ваша знакомая. Молоденькая бобовая ведьма, девушка обыкновенной наружности, преследует скрытую цель и от кого-то прячется – такую вы не встречали?

На удрученных физиономиях отразилось облегчение. Эти двое и впрямь до дрожи в коленках боятся какой-то ведьмы. Что не помешало им наврать «госпоже чиновнице» – отвечая на вопросы, они сплетали правду с ложью. Кого другого и провели бы, но только не представительницу ее племени. Хотя распутать, что они наплели, ей не под силу. Мутная парочка.

Впрочем, один вывод мучаха сделала: о неуловимой Фламодии им ничего не известно.

Куду и Монфу сидели ни живые, ни мертвые. Лишь когда таможенница ушла, Куду – он же Бельдо Кучелдон – снова попытался взять дрожащими пальцами кружку. Не удержал, опрокинул, остатки чая растеклись лужицей. Обильно вспотевший Монфу – он же Понсойм Фрумонг – тяжело вздохнул. Оба мысленно дали себе слово: никаких больше высказываний в адрес «треклятой ведьмы». Что, если они не единственные, кого Лорма заслала в Лярану? Что, если к ним приставлен соглядатай, который обо всем ей доложит – в том числе о словах, невзначай сорвавшихся с языка?

Лорма потребовала, чтобы они заманили в ловушку Тейзурга. Каким образом? Это их забота.

– Вы древнее меня, не мне учить вас уловкам, – скривив сморщенные губы, презрительно бросила вурвана.

– Но, госпожа, у нас мало опыта в уловках и интригах, – заискивающе возразил Монфу. – Мы были пойманы Тейзургом и на протяжении тысячелетий подвергались нечеловеческим мучениям…

– Хотите, чтоб эта счастливая пора повторилась? – Лорма оскалила упырьи клыки. – Так и будет, если не сделаете то, что я сказала.

– Нас узнают!

– Это я предусмотрела. Слышали о «Кувырке личины»?

Она показала им два зеркальца из позеленелой бронзы, величиной чуть больше монеты. С обеих сторон узоры из точек изображают человеческие лица.

– Один такой артефакт я отдала вместе с другими игрушками сбежавшему поганцу Дирвену. Но нашлись еще – это для вас. После смены внешности вас не узнает ни Тейзург, ни кто бы то ни было. Кроме меня. Артефакты одноразовые, сейчас вы воспользуетесь ими в моем присутствии. Вуагобу доставит вас в Сакханду, и оттуда вы с караваном отправитесь с Лярану. После того как выполните мое поручение, остальные тридцать-сорок лет, или сколько вам еще осталось, сможете жить припеваючи, никто вас не разоблачит.

«Кувырок личины» меняет все – рост, вес, черты лица, количество родинок, особенности сложения, цвет волос и глаз. Меняет непредсказуемо: ты не знаешь, каким ты станешь.

После превращения оба решили, что раньше было лучше. Монфу стал в два раза крупнее и тяжелее, а Куду так вытянулся, что рукава прежней рубашки не прикрывали запястья.

Лорма вручила каждому по «запирающему кольцу» – древние шпионские штучки, в нынешнем мире секрет их изготовления утрачен. Пока такое кольцо у тебя на пальце, ты не сможешь использовать магию, зато никто не распознает в тебе мага. А если снять и положить в карман – колдуй сколько угодно, только не забывай, что маскировка уже не действует. Денег на расходы тоже дала, не скупясь. И поставила срок: захватить Тейзурга до начала месяца Колесницы.

Куду и Монфу болтались по Ляране, изнывая от страха и обреченности. Они ни на шаг не продвинулись в осуществлении своего плана. Да у них и плана до сих пор не было.

Лорма поддерживала с ними мыслесвязь через подневольного мага. Ежедневно интересовалась, сколько еще ей ждать.

– Давай поищем эту бобовую ведьму, о которой говорила таможенница, – предложил Куду безнадежным голосом. – Может быть, она тоже враг того, кто нам нужен?

– И где мы будем ее искать?

– Куда она пойдет, если преследует некую цель? У кого попросит помощи?

– Не обязательно… Смотря насколько ей нужна эта цель.

– Но это единственная подсказка. Большинство людей идут или к той, которая носит венец, или к той, которая любит ящериц.

Оба невольно втянули головы в плечи: после того, что они совершили, когда были учениками Унбарха, на благоволение богов рассчитывать не приходится.

– Мы не будем заходить внутрь, – добавил Куду. – Посидим снаружи, понаблюдаем… А что еще делать?!

В Ляране три храма Госпожи Вероятностей – их называют Аметистовый, Изумрудный и Шафранный. Мозаичная облицовка переливается множеством оттенков, вдобавок при разном освещении оттенки меняются. Храмы получили свои имена по основным цветам, и каждый из них завораживает изысканной игрой красок. Вполне во вкусе Тейзурга, который, по-видимому, почитает Двуликую больше всех остальных богов.

И два храма Зерл Неотступной: под один вырыли яму и заложили фундамент, а другой уже открыл двери для прихожан, но стоит весь в бартогских строительных лесах, словно в железной клетке. Когда Куду и Монфу пришли посмотреть, мастер лепил барельефный орнамент на торце здания вокруг «колыбели Зерл» – ниши с балкончиком под завернутым, как хвост хамелеона, козырьком крыши.

– Смотри-ка, это не изменилось, – вполголоса заметил Монфу.

– У богов с вечностью другие отношения, – так же тихо отозвался Куду.

В каждом храме Неотступной есть такая колыбель. Бывает, что богине понравится кто-нибудь из людей – тогда она найдет его после смерти и проглотит его душу. Для человека в этом нет ничего страшного, потому что душа попадет прямиком в женскую утробу Зерл. Спустя девять месяцев у богини родится ребенок, которого она подкинет в колыбель в одном из своих храмов – для храма это великая честь. Мальчику или девочке дадут хорошее образование, обучат боевым искусствам, к тому же дитя богини почти наверняка будет обладать магическими способностями. Живи да радуйся – не то,