Прусская пехота, о низком качестве которой я уже говорил, сражалась очень плохо, и кавалерия их была не лучше. Мы много раз видели, как прусская пехота с громкими криками бросалась на наши батальоны, но спокойствие наших частей вносило растерянность в ряды противника, и он ни разу не довёл свои атаки до конца. Подойдя к нашей линии на расстояние 50 шагов, вражеские пехотинцы позорно поворачивали назад под градом пуль и под крики наших солдат.

Саксонцы сражались смело. Они долго сопротивлялись корпусу маршала Ожеро, и лишь после отступления прусских частей они, построившись в два больших каре, тоже начали отступать, продолжая тем не менее отстреливаться. Маршал Ожеро, восхищаясь мужеством саксонцев и не желая проливать кровь этих смелых людей, послал парламентёра, чтобы принудить их сдаться, поскольку у них больше не было надежды на какую-либо помощь. В этот момент Мюрат, прибыв во главе своей кавалерии, бросил в атаку кирасир и драгун, которые яростно атаковали каре саксонцев, смяли их и заставили сдаться. Однако на следующий день император вернул им свободу и передал их саксонскому государю, с которым он в самом скором времени заключил мир.

Все прусские корпуса, сражавшиеся на подступах к Йене, отступали в полном беспорядке по дороге на Веймар. На подступах к этой дороге собрались беглецы и дезертиры, а также отступавшие войска со своей артиллерией и обозами, как вдруг появились эскадроны французской кавалерии!.. При виде их ужас распространился в рядах пруссаков, все они в беспорядке побежали, оставляя нам множество пленников, свои знамёна, пушки и обозы.

Город Веймар называли Новыми Афинами. В это время в нём жило множество учёных, художников и писателей, все они были весьма достойными людьми, приезжали сюда со всех сторон Германии и находились под покровительством правящего здесь герцога, который был просвещённым защитником наук и искусств. Всё это мирное и добропорядочное население было крайне взволновано звуками пушечных выстрелов, прохождением отступавших частей и входом в город победителей. Однако маршалы Ланн и Сульт поддерживали порядок, и город не пострадал ни от каких злоупотреблений. Ему пришлось только поставить войскам необходимый провиант. Веймарский князь служил в прусской армии, но его дворец, в котором находилась его дочь и его жена, никто не тронул, и ни один из маршалов не пожелал там остановиться.

Штаб маршала Ожеро расположился у городских ворот в доме главного садовника князя. Все, кто служил здесь, бежали, и поэтому нашему штабу, не нашедшему никакой еды, пришлось ужинать ананасами и сливами из княжеской теплицы! Это была слишком лёгкая еда для людей, которые ничего не ели уже целые сутки и провели всю предыдущую ночь без сна, а весь день в сражении… Но мы были победителями, а это волшебное чувство даёт возможность переносить любые лишения!..

Император вернулся ночевать в Иену, где узнал ещё об одном нашем успехе, который был не меньше его собственного. В битве при Иене была одна необыкновенная особенность. Дело в том, что эта битва, если можно так выразиться, была двойной, потому что ни французская армия, ни прусская армия не объединили свои части на подступах к Иене. Каждая из этих армий была разделена надвое, и каждая из этих частей участвовала в двух различных сражениях. Действительно, в то время как император выходил из Иены во главе корпусов Ожеро, Ланна, Сульта, Нея, своей гвардии и кавалерии Мюрата и разбил, как я только что рассказывал, прусские корпуса князя Хоэнлоэ и генерала Рюхеля, прусский король во главе своей основной армии под командованием знаменитого герцога Брауншвейгского, маршалов Мёллендорфа и Калькройта, направлявшихся из Веймара в Наумбург, провёл ночь в деревне Ауэрштедт, недалеко от французских корпусов Бернадотта и Даву, которые располагались в деревнях вокруг Наумбурга. Чтобы присоединиться к императору со стороны Апольды, на равнинах позади Иены, Бернадотт и Даву должны были переправиться через Заале перед Наумбургом и пройти узкую долину Козен.

Хотя Даву думал, что прусский король и основная часть его армии противостоят императору, и не представлял, что они находятся так близко от него в Ауэрштедте, он тем не менее на всякий случай захватил ночью Козен и его крутые склоны. Прусский король и его командиры не сочли нужным занять это место, совершив при этом такую же ошибку, как князь Хоэнлоэ на подступах к Иене, когда он не отдал приказ охранять вершину Ландграфенберг. Части Бернадотта и Даву, объединившись, насчитывали лишь 44 тысячи человек, в то время как у прусского короля было при Ауэрштедте 80 тысяч солдат.

С рассветом 14 октября оба французских маршала узнали, что им придётся сражаться со значительно превосходящими силами противника. Всё это заставляло их действовать согласованно. Понимая эту необходимость, Даву заявил, что он охотно встанет под командование Бернадотта, но Бернадотт считал, что если лавры приходится с кем-то делить, то это уже не лавры. Он не сумел принести себя в жертву интересам своей страны и предпочёл действовать в одиночку. Под тем предлогом, что император приказал ему 13-го находиться в Дорнбурге, он захотел отправиться туда 14-го. Хотя Наполеон ночью написал ему, что если случайно он ещё не покинул Наумбург, то должен оставаться там и поддерживать Даву. Бернадотт не счёл это приказание достойным внимания и предоставил маршалу Даву защищаться своими силами. Затем, двинувшись вдоль Заале, Бернадотт отправился в Дорнбург. Там он не нашёл ни единого врага, а выше своих позиций он увидел ужасное сражение, которое в 2 лье оттуда вёл бесстрашный Даву. Тем не менее Бернадотт приказал своим дивизиям располагаться на бивуаках и спокойно готовить обед!.. Напрасно окружавшие его генералы упрекали его в преступном бездействии, он не пожелал двинуться с места!.. Так что генерал Даву, имевший всего лишь 25 тысяч человек, входивших в состав дивизий Фриана, Морана и Гюдена, противостоял с этими храбрецами почти 80 тысячам пруссаков, воодушевлённых присутствием собственного короля!..

Выйдя из долины Козен, французские части перестроились около деревни Хассенхаузен. Именно в этом месте и произошло сражение. Император ошибался, думая, что прусский король и основная часть его армии противостоят ему в Иене. Сражение, которое выдержали части Даву, было одним из самых ужасных в нашей истории. Дивизии Даву победоносно противостояли всем атакам вражеской пехоты, после чего они выстроились в каре и отразили многочисленные атаки кавалерии противника. Не удовлетворённые этим, они двинулись вперёд с такой решимостью, что пруссаки отступили по всем пунктам, оставив поле боя покрытым убитыми и ранеными. Герцог Брауншвейгский и генерал Шметтау были убиты, маршал Мёллендорф тяжело ранен и взят в плен. Прусский король и