– А теперь слушай внимательно, – снова подала голос Селеста. Она закрыла вторую коробку и взяла обе с прилавка. – Не говори о нашем разговоре моему братцу. Пускай ты и сюминар, если Аластер заподозрит, что я выдала его секрет, он сделает с тобой что-то ужасное, как с Иссигом.

– С Иссигом? – Я округлила глаза. – А он-то чем провинился?

– Иссиг ненавидел все, что делал Аластер, и не боялся его, в отличие от остальных работников. Он бросил Аластеру вызов. И пускай его контракт снова и снова переделывался и каждый раз у него отнимали воспоминания, Иссиг неустанно искал истину. В итоге он пробрался в авиарий. Стал просить у меня ответов, и я рассказала ему кое-что, о чем должна была молчать.

– Про контракты?

Селеста кивнула.

– Иссиг сильный сюминар. Я подумала, что он сможет потягаться с моим братом. Увы, он и впрямь попытался. Пошел прямиком к Аластеру и хотел было вырвать гроссбух у него из рук. – Селеста поморщилась. – Близнецы отобрали у Иссига артефакт и схватили его, а потом брат наслал на него чары, до того мощные, что бедняга лишился разума. А потом его заперли в морозильной камере, где он уже не мог никому навредить своей магией.

– Если птицы лишаются доступа к своим чарам, почему он не запер Иссига в авиарии? Так ведь было бы проще.

– Пожалуй, но, думаю, в глубине души Аластер наслаждается тем, что Иссиг томится в камере. Он безумен, а потому никому не докучает и ничего не замышляет. К тому же пользоваться артефактом Иссига может только он сам, а гостям нужен драгоценный лед, – с горечью поведала она. – Так что, если попробуешь разорвать контракты, тебя тоже ждет заточение… – Селеста вдруг осеклась.

– Что такое?

Одна из шляпных картонок полетела на пол, а следом за ней и другая. Женщина обернулась ко мне.

– Пригнись!

Кто-то пнул входную дверь, и та отворилась. Зазвенело стекло.

– Селеста, где ты? – прорычал голос Ирсы.

Я упала на корточки и выглянула из-за книжной полки. Ирса стояла посреди магазинчика, а за ней возвышался Сидо. Пора было бежать. Клетка с Зосей осталась у дальнего прилавка. За ней протянулся луч света.

Вторая дверь.

Ирса шагнула к прилавку.

– А, вот и ты. Да, я тоже чрезвычайно рада встрече, дорогая моя Селеста. Послушай-ка. Не забредала ли к тебе одна очень любопытная девчонка? – Ирса расплылась в улыбке, заметив клетку с Зосей. – Где она?

– Никаких девчонок я не видела, – ответила Селеста.

Я упала на колени и проворно отползла назад.

Ирса что-то достала из кармана. Это оказался фарфоровый глаз, пожелтевший от времени.

– Гляди-ка, что мне доверил Аластер. – Она принялась играть кусочком фарфора. – Если узнаю, что ты лжешь, кину его на пол.

Селеста дернулась вперед.

– А ну отдай!

– Селеста, где девчонка?

Этого оказалось достаточно. Селеста посмотрела прямо на меня.

– Мне очень жаль, – проговорила она.

Я отпрянула, но тут меня схватили за волосы и дернули в сторону. Это Сидо постарался.

– Держи ее, – приказала Ирса.

Фарфоровый глаз лежал у алхимика на ладони. Ирса держала руку так, чтобы Селеста не достала, но та все равно попыталась. Ее пальцы, обтянутые перчатками, почти схватили кусочек фарфора. Ирса наклонила ладонь. Глаз полетел на пол и хрустнул.

– Ой, я такая неуклюжая!

Селеста со стоном уронила голову на прилавок.

– Мы вернем Шампилье в путевой лист. Слишком уж тут много алхимиков, чтобы обходить стороной этот город, повинуясь дурацкому чувству долга, взыгравшему в твоем братце, – сообщила Ирса и прошлась каблуком по фарфоровым осколкам.

Хрусь. Хрусь. Хрусь.

Каждый раз Селеста резко дергалась. Ирса приподняла каблук и наступила на фарфор со всей силы. Тут же послышался треск, и остальная часть глаза рассыпалась на осколки. Селеста рухнула на прилавок. Ее лица было не видно, лишь руку. По ней заструилась кровь и закапала на мраморный пол. Сидо выпустил меня, чтобы проверить у нее пульс.

Внутри меня вспыхнула ярость. Пришла пора бежать.

– Что ты творишь? Умерла она, видно же. Хватай малявку.

Я подползла к клетке Зоси и схватила ее. Металлическая ручка вонзилась в натертую кожу. Между пальцами засочилась кровь, но я все равно сжала их крепче и выскочила через черный ход, а потом понеслась по ветхим ступенькам.

– Прости, – сказала я Зосе, когда клетка резко наклонилась вбок. Я поморщилась, когда крошечная лапка сестры подкосилась и она ударилась о прутья. Зося клюнула меня в палец. – Не сейчас.

Я выровняла клетку.

Зося чирикнула. Слишком громко.

Ирса что-то крикнула Сидо. Сердце бешено заколотилось у меня в груди. Прижимая клетку к себе, я кинулась к Аллее Шарлатанов.

– Напрасно стараешься.

Я обернулась. Ирса стояла шагах в двадцати от меня. Она постучала себя по правому глазу.

– Достаточно только разочек тебя схватить. – Позади ее нагнал Сидо.

Я отшатнулась, и тут локти врезались в стекло. Тележка алхимика! Я нащупала пузырек.

Ирса вскинула руку и уперла ладонь в грудь Сидо, остановив его.

Я опустила глаза. В пузырьке кружил белый серебристый туман. Я мгновенно его узнала. Внутри проступила костлявая рука, царапнув когтями по стеклу, совсем как в салоне.

Склянка с ночным кошмаром.

– А ну положи на место, – зашептала мне торговка снадобьями. – Он неразбавленный! Если вытечет, не оберешься жутких видений!

– Не глупи! – громко вторила ей Ирса.

Я стала медленно опускать бутылочку. А когда Сидо прыгнул вперед, мне только и осталось, что «сглупить».

– Задержите дыхание, – велела я торговке.

Она с ужасом смотрела, как я швыряю пузырек на землю. От удара он разлетелся, и над осколками взвилось сверкающее серебристое облачко. Оно быстро растекалось, точно чернильная капля в воде. Я едва успела заткнуть нос и рот. А вот зажмуриться не подумала и сощурилась только когда маслянистый туман увлажнил мне лицо и просочился в самую глотку. Мир канул в бархатистый мрак. Раздались крики, и Аллея Шарлатанов превратилась в сцену прямиком из кошмара, вырвавшегося из жуткой склянки.

Правой рукой я сжимала Зосину клетку, а левой начала судорожно водить по тележке алхимика. К горлу подкатила тошнота. Густой туман лез в глаза, по коже бегали мурашки, но куда хуже были видения, открывшиеся моему взгляду.

«Это все не взаправду. Кошмар искажает мои чувства, – твердила я себе. – Главное – идти».

В нос ударил запах гниющей плоти. Существа, встречавшиеся мне на пути, утратили всякое сходство с женщинами. Я вскрикнула, увидев огромного черного червя, копошащегося у стены. Из его рта показался раздвоенный язык. Он скользнул по моей шее, шершавый и мокрый. Каменная статуя обернулась и подмигнула мне. Она вскинула когтистую