Он взял ее за руки и положил их себе на плечи.

– Держись за меня, – велел он. – Обними меня и не отпускай, что бы ни случилось.

Мария почувствовала, как его жесткое тело прижалось к ней; казалось, что в этих узловатых мышцах и длинных прочных костях заключено спасение от любой опасности. Даже его шрамы напоминали почетные знаки. Но когда она положила голову на его напряженное плечо, то поняла, что под стальными мышцами находится обычная плоть и кости, которые слишком легко сломать.

Мария велела придворным облачиться в траур и обеспечила их черной тканью для пошива костюмов. Через неделю после смерти Дарнли был с королевскими почестями захоронен в Холируде по католическому обряду рядом со склепом Якова V.

Наблюдая за гробом у алтаря и слушая песнопения, Мария не испытывала ничего, кроме облегчения и радости из-за окончания несчастной жизни Дарнли, к которой примешивалось чувство вины за то, что в ней осталось так мало жалости к нему. Но он умер как будто от своей руки, пытаясь убить других. При этом погибли невинные люди.

Придворные были потрясены и ходили на цыпочках до тех пор, пока не стало ясно, что заговор исчез вместе с погибшим королем и новой опасности нет. Поскольку трагедия подтверждала уже сложившееся в остальном мире мнение о том, что Шотландия населена дикарями, постоянно творящими злодеяния, среди людей поднялся ропот, постепенно становившийся все более громким. Нужно покарать злодеев. Никто не верил, что Марии угрожает опасность или что кто-либо, кроме Дарнли, был целью преступления. После смерти Дарнли обрел величие, которого ему не хватало при жизни. Король геройски погиб, убитый заговорщиками.

На руинах дома нашли бочку, доказывавшую, что порох спешно доставили откуда-то… из Холируда? В ночь убийства по улицам расхаживали люди, открыто называвшие себя «друзьями лорда Босуэлла». Черного Ормистона, одного из подручных Босуэлла, якобы видели рядом с домом сразу же после взрыва.

Мария и Тайный совет назначили награду в две тысячи фунтов за сведения о преступниках, хотя она знала, что никого не найдут. Никого, кроме Дарнли, а это должно остаться в секрете. Она хотела защитить его имя ради маленького сына и знала, что Босуэлл никогда не откроет правду. Кто может знать, кроме него? Тот, кто первым помогал заложить порох? Да, эти сообщники должны знать… Комиссия лордов, собравшихся в Тулботе, назначила расследование на следующий день после взрыва.

Близкое соседство с траурным залом в Эдинбургском замке производило на Марию гнетущее впечатление. Стены были задрапированы черной тканью, а толстые восковые свечи днем и ночью горели в подсвечниках. Ей казалось, будто она сама находится в склепе. Постоянная близость смерти, когда призрак казался таким же реальным, как сгорбленная фигура мадам Райе или закрытое вуалью лицо Мэри Сетон, стоявшей на коленях перед распятием, тяжко давила на нее. Ей даже снились кошмары, в которых они с Босуэллом были мертвы и обнимались друг с другом в виде скелетов.

Ее нездоровое возбуждение встревожило Бургойна. Врач постановил, что она должна покинуть свои покои сразу же после похорон Дарнли и временно поселиться в более здоровой местности у моря. Время и опыт подсказывали ему, что присутствие большой воды помогает восстановить душевные силы.

Джордж, брат Мэри Сетон, предложил свой замок на берегу залива Форт, и шестнадцатого февраля Мария с облегчением покинула траурные чертоги и медленно выехала из Эдинбурга, закутанная в длинный черный плащ с капюшоном.

В день ее отъезда рядом с Тулботом появился плакат:

Злодейское убийство нашего Короля,

совершенное подлым Джеймсом Бальфуром,

развратным графом Босуэллом и ведьмой Джанет Битон.

Королева, знавшая об этом, находилась под властью колдуньи и согласилась на убийство.

Парис немедленно сорвал плакат и отнес его Босуэллу, но многие жители Эдинбурга уже видели его. Через два дня на том же месте появился новый плакат:

Гнусный граф Босуэлл

Убил нашего Короля.

Ниже находился рисунок маленького принца Джеймса, молитвенно сложившего руки и умолявшего:

Отомсти за меня, Господи!

Парис снова сорвал плакат и уничтожил его.

В ту ночь на улицах появился глашатай, завывавший жалобным голосом:

– Могущественный граф Босуэлл убил нашего короля!

Когда горожане выглядывали из окон глубокой ночью, они не могли разглядеть его, но слышали эхо его голоса: «Граф Босуэлл убийца… убийца… убийца…»

Первого марта появился плакат с изображением Марии, обнаженной по пояс, с русалочьим хвостом и инициалами MR. Ниже располагался герб графа Босуэлла в окружении кинжалов.

Русалка символизировала Сирену, Цирцею, проститутку. Плакат без слов говорил о том, что падшая женщина и ее приспешники являются изменниками и убийцами.

Мария сидела на скамье и смотрела на блестящие воды Форта. День был удивительно теплым для марта: солнце ярко сияло, и в воздухе пахло обещанием весны, такой же зеленой, как тростники, стоящие безмолвными стражами вдоль берега.

Она была закутана в траурную мантию и смотрела вдаль. Лорд Джордж Сетон, известный своей обходительностью, подошел сзади и легко прикоснулся к ее плечу. Она обернулась и посмотрела на него.

– Вам пришло письмо от королевы Елизаветы, – сказал он.

Как выяснилось, гонец сначала доставил письмо в Эдинбург, а потом, несмотря на усталость, отправился в Сетон-Хаус.

– Он еще здесь? – спросила Мария, не торопясь вскрывать печать.

– Отдыхает после долгой дороги.

– Я хочу наградить его за труды.

– Какое-то время он проведет здесь, может быть, даже переночует в доме.

– Не отпускайте его без моего уведомления.

– Хорошо, ваше Величество, – лорд Сетон поклонился и ушел.

Мария взяла письмо с тяжелой печатью. Она боялась того, что находилось внутри. Медленными движениями она разломала жесткий сургуч, достала сложенный лист и начала читать.

«Мадам,

Я была так поражена и испугана известием о чудовищном убийстве вашего мужа и моего родственника, что едва набралась духу написать вам. Однако не скрою, что больше переживаю за вас, нежели за него. Я бы не выполнила свои обязанности кузины и доброй подруги, если бы не обратилась к вам с призывом сохранить вашу честь и не медлить с возмездием для тех, кто оказал вам услугу, как утверждают многие люди. Советую вам отнестись к этому делу со всей серьезностью и показать всему миру, какой благородной королевой и преданной женщиной вы являетесь. Я пишу так резко не потому, что сомневаюсь в вас, а из любви к вам».

Мария уронила письмо на колени, где оно частично сложилось само по себе.