Леонард и его сообщники, похоже, ждали Кэтрин все эти годы. Целые десятилетия напролет. И все из-за чего? Потому что она была свидетелем похищения Алисы?

Как так вышло, что Алиса ничуть не постарела? Очередная галлюцинация?

Кем или чем была на самом деле Эдит Мэйсон? Где она сейчас?

Красный Дом… не мог же он измениться настолько сильно! Не существовало такого наркотика, что заставил бы ее увидеть эту развалюху в свете пусть мрачноватом, но все же — торжественно-великолепном, с печатью Возрождения. Сама идея выглядела абсурдно. Она будто попала в авангардный фильм ужасов — все объяснения казались жалкими и бредовыми.

Доводы против безумия тают… С шорохом их одеянья спадают.

На другом конце коридора заскрипели половицы, Кэтрин нырнула в кухню и прижалась спиной к прогнившей стене. Ее напряженное бдение не продлилось долго — шаги удалялись прочь от лестницы, а потом, где-то вдалеке зазвенела снимаемая с дверных ручек цепь.

То есть Мод и Леонард открывали парадный вход? И… уходили?

Кэтрин подкралась к дверям кухни и заметила небольшую раскладушку, прислоненную к стене со стороны комнаты напротив окна. Пестрая подушка без наволочки, продавленная в середине, покоилась поверх клетчатого шотландского пледа. Выходит, кто-то здесь ночевал — не Мод ли снова?

Да, она ночевала здесь и ждала новую жертву. Которую можно пытать. И под конец убить.

Кэтрин засунула пальцы в рот, дабы сдержать рвущиеся наружу всхлипы. Ее взгляд метнулся к коридору черного хода.

Там, в другой части дома, Мод тащила кожаный сундук М. Г. Мэйсона к распахнутым парадным дверям. Леонард нес следом сложенные постельные принадлежности — не те ли самые, на которых Кэтрин еще недавно спала? Если да, то, получается, они забирали отсюда доказательства ее визита в заброшенный особняк, чтобы избавиться от них? Возможно, именно поэтому они навестили ее спальню — чтобы изъять последние улики, потом убить ее и закончить наконец этот сумасшедший ритуал, начатый с приглашения оценить антикварное имущество.

О Боже. О Боже. О Боже!

Кем были эти люди? Покоилось ли тело Эдит в сундуке, который они, надо думать, спустили с чердака? И если да — одно ли тело пребывало сейчас внутри?

Жестокий абсурд ситуации сводил Кэтрин с ума. Водоворот путаницы и ужаса все быстрее закручивался окрест нее. Красный Дом не снисходил до того, чтобы дать ей хоть какую-то передышку.

Шаги приближались — кто-то шел ей навстречу. Кэтрин, спрятавшись на кухне, стянула из кишащего муравьями серванта нож, оперлась спиной о стену у окна и стала ждать. Она не издавала ни звука — лишь тряслась, когда две пары ног зашаркали в непосредственной от нее близости.

На кухню никто не заглянул, но Кэтрин не верила в то, что ее присутствие осталось для них незамеченным. Она услышала, как Леонард и Мод открывают дверь мастерской.

Тот, кого они на пару выволокли из комнаты, не сопротивлялся. Он стонал, кашлял и будто бы даже охотно следовал за своими молчаливыми похитителями в сторону главного коридора.

Затаившись в дурно пахнущем темном пристенке, Кэтрин ждала и вслушивалась до тех пор, пока окончательно не убедилась в том, что слышит поступь троих человек. Уверившись, что все трое идут к парадным дверям, она осторожно выглянула в проход и увидела их спины, преграждающие путь бьющему снаружи свету. Едва они шагнули в солнечное пятно под разбитым окном в крыше, непреходящий ужас в душе Кэтрин смешался с еще большим непониманием. Между тощей обнаженной фигурой Леонарда и приземистой Мод шла худая женщина в длинном сером платье и белом фартуке. Точно такую же униформу носила сама Мод. Голова конвоируемой женщины была покрыта капюшоном. Ноги нетвердо держали незнакомку; когда ее подталкивали, она то жалобно стонала, то отрывисто вскрикивала. Едва Леонард и Мод отпустили пленницу, та развела бледные руки, будто стараясь поймать равновесие на льду.

Кэтрин схватилась за уши, пытаясь остановить безумную круговерть в голове. Все ее существо молило об одном — просто побежать следом за этими странными людьми, привлечь их внимание оглушительным криком и покончить со всем наконец. Попросить их опустить занавес над этой хитроумной мистерией жестокости, куда ее вовлекли на правах дурочки, несведущей и бессильной повлиять на ход событий персонажа.

Ведь это она была в центре их внимания. Всему произошедшему была причиной она одна. Очнувшись в заброшенном здании, Кэтрин ступила на последнюю ступень отчуждения. Казалось бы, укладывая проблему в привычные слова, можно было бы отыскать правильный способ ее решить, но вместо этого зловещее таинство Дома подталкивало ее к той точке, где смерть казалась чем-то вроде благодати. Она ведь думала, что уже бывала здесь раньше — и в школе, в детстве, и в Лондоне, и когда Майк бросил ее, и даже очутившись в этих стенах по приглашению. Но все эти думы никак не могли подготовить ее к событиям сегодняшнего утра.

Продолжая созерцать гротескную сцену в полуразрушенном зале, Кэтрин была начеку — напряжение распространяло волны болезненной дрожи по всему ее телу. Оторвав взгляд от высокой фигуры в капюшоне, кряхтящей и водящей руками перед скрытым лицом, Кэтрин с ужасом обнаружила, что Леонард обратил лицо в маске в ее сторону. Затаившись на кухне, она поняла — стоит ей услышать направляющиеся к ней шаги, как ее сердце тут же попросту перестанет биться.

Но первыми звуками, услышанными ею после сего неутешительного осознания, были лишь скрип дверей и звяканье цепочки — уже за пределами здания.

Выглянув из укрытия, Кэтрин увидела худую фигуру в капюшоне, обряженную в форму домоправительницы. Женщина одиноко стояла в круге светящего сверху запыленного солнца. Пошаркав ногами, она издала протяжный, жуткий скулеж, будто от острой боли, и слепо обернулась куда-то за спину.

Леонарда и Мод больше не было в главном коридоре. Они ушли, покинули особняк. Двери Красного Дома были вновь закрыты. Почему? Почему они оставили пленницу в капюшоне в зале, как будто специально для того, чтобы ее нашли?

Покинув кухню, Кэтрин нерешительно поравнялась с фигурой. То была высокая худая женщина, напоминавшая кого-то, только что угодившего в аварию — вся ее поза и те звуки, что доносились из-под капюшона, выдавали шок и потерянность.

Оглядев коридор, Кэтрин поднялась на этаж выше. Никого. Мод и Леонард взаправду ушли, не тронув ее, они лишь привели сюда эту беспомощную незнакомку в старинной форме домработницы.

На голове высокой женщины был мешок, а не капюшон. Грязный старый мешок, чьи края доставали до ее ключиц.

Кэтрин кашлянула:

— Не бойтесь меня.

Женщина издала какой-то обескураженный полувсхлип. Взметнув руки, она помахала ими, будто пытаясь отогнать Кэтрин — или же, наоборот, дотянуться до нее.

— Не двигайся! Пол здесь вот-вот провалится. Они уже ушли? Ты слышишь меня?

Женщина, пошатываясь, пошла на голос Кэтрин. Повернулась вокруг оси — и чуть не упала. Кэтрин, подойдя к ней, придержала ее за локоть. Свободной рукой стащила мешок с головы пленницы.