состоялось в обозначенное время. Докуев в дорогом, светлом костюме. Перед ним клубится чай, и лежит пачка невиданных в колхозе сигарет «Мальборо». Огромный кабинет навеян запахами дорогого одеколона.

Первый удар получает секретарша.

– Что это за чай? – при всех кричит председатель, и следом. – И вообще, подыщи себе другую работу, я представляю вам нового секретаря. – Встает очень красивая, еще моложавая городская дама. – Где кадровичка?… Сразу после совещания приказ на нее – секретарь-референт, делопроизводитель и консультант.

– У нас в штатном расписании нет таких должностей, – выкрикнул экономист по труду.

– Кто это без позволения раскрывает рот? – артистично повел взглядом Докуев.

– Я не рот раскрываю, а говорю, – подался вперед Арзо. – А фамилия моя Самбиев.

– Понятно, – спокойно среагировал председатель, – только впредь прошу без надобности не встревать… А что касается штатного расписания – так это мои проблемы.

Затем Докуев поочередно, как школьников, заставлял вставать всех руководителей подразделений и отчитываться о состоянии дел, по ходу задавая встречные вопросы, делал какие-то записи. В целом был строг, но не груб. Когда очередь дошла до Самбиева, Албаст не задал ни одного вопроса, только понимающе кивал головой и даже поблагодарил за достойный отчет.

Правда, на последующие совещания, которые проходили раз-два в неделю, Самбиева не приглашали. Секретарь-референт объявила ему, что статус старшего экономиста не позволяет присутствовать на совещании главных руководителей колхоза.

Имея за плечами опыт партийно-комсомольской работы, зная силу интриг и память бумаги, Докуев Албаст с первого дня поставил себя в привилегированное положение, и более того, как важный руководитель он практически недоступен. Ежедневные планерки проводит малообразованный, но властолюбивый Айсханов, все оперативные вопросы решаются только посредством секретаря-референта.

Пообщаться с Докуевым можно, если только он кого-либо вызовет, а иных контактов нет и быть не может.

Дабы начать жизнь с «чистого листа», Докуев вызвал в колхоз внеплановую ревизию. Проверяющие добросовестно покопались в документации колхоза, без труда обнаружили массу нарушений. Заключительный акт ревизии в ход Албаст не пускает, кладет «под сукно» и вызывая к себе по одному всех провинившихся, тычет им в лицо компроматы, шантажирует, ставит всех в зависимое положение.

К злости Албаста, в списке провинившихся нет Самбиева. Арзо, зная шаткость своего положения, еще до прихода в колхоз Докуева начал яростную ежемесячную борьбу с сокращением затрат по зарплате на капитальном строительстве. К тому же все подложные приписки по объему работ к лету следующего года были выполнены. В итоге по документам баланс нивелировался. Оставался только один вариант обнаружения подлога – донос с точным указанием фактов. От этого должна была уберечь групповая солидарная ответственность исполнителей.

Докуева не удовлетворили результаты ревизии: Самбиева надо припереть к стенке, вдавить в нее. Однако череда важных неотложных дел пожирает массу времени, Албаст развернул действительно кипучую масштабную деятельность. Каждую неделю в районных и республиканских газетах интервью и программные статьи молодого председателя колхоза. Дважды в неделю блок телевизионных новостей оповещает жителей республики об успехах колхоза «Путь коммунизма». И каждый раз подчеркивается, что убыточный колхоз, благодаря титаническим усилиям нового талантливого руководителя, в короткий период вырвался в передовики, с достоинством оправдав свое историческое название.

Апофеозом всей этой умело развернутой Албастом кампании стала большая публикация о молодом председателе в центральном московском издании. Для достижения этой цели он дважды летал в Москву, и оба раза для сопровождения внушительного багажа с ним отправлялся нукер отца – Мараби.

Информационная реклама – только малая часть бурной деятельности Докуева Албаст. Основная кипучая деятельность идет в коридорах республиканской власти. В под коверных интригах Албаст оказывается изощренным борцом, и недаром он в друзьях с высшим руководством. Вскоре по личному письменному указанию секретаря обкома Ясуева, возглавляющего аграрный блок, выходит Постановление Совета Министров республики, на основании которого колхоз «Путь коммунизма» передается с баланса Агропрома в ведение объединения «Чеченингушвино».

Один из пунктов беспрецедентного Постановления обязывает министерство финансов для переспециализации деятельности выделить из бюджета республики колхозу «Путь коммунизма» два миллиона рублей. В следующем пункте: «Объединение «Чеченингшувино» обязывается выделить пятьсот тысяч рублей».

И даже предпоследний пункт: «Агропромбанк выделяет беспроцентную долгосрочную ссуду в размере одного миллиона рублей». В последнем пункте: «Контроль за исполнением данного Постановления возлагается на первого заместителя Председателя Совета Министров Букаева Р.А.».

В средствах массовой информации, на пленумах различного уровня восхваляют масштабность, экономическую целесообразность и социальную значимость данного решения, а в кулуарах просто пожимают плечами – такой наглой аферы еще не видали.

Однако и этим дело не ограничивается. С целью экономии ликвидируются два соседних с колхозом Докуева убыточные хозяйства и вливаются в виноградарский колхоз-гигант «Путь коммунизма».

– Само название подтолкнуло нас на это историческое решение, – ставит точку в диспутах секретарь обкома Ясуев, выступая по телевизору.

Вслед за этой речью – телевизионный очерк под названием «Один день из жизни председателя». В пять утра Докуев Албаст на утренней дойке. Сытые, откормленные коровы, улыбающиеся доярки в белых халатах, восторженные отзывы о начальстве упитанного скотника. Потом поля, бригады, планерки. Под конец Докуев в подшефной школе и в детском саду. И только в десять вечера он, усталый входит в свой скромный, еще отцом построенный дом в Ники-Хита и дровами растапливает печь… На ужин только чай, яичница и хлеб.

– А почему Вы еще не женаты? – сочувствует корреспондент.

– Все в работе, – тяжело вздыхает Албаст, замачивая в тазике рубаху.- На личную жизнь времени нет.

– Так Вы все время отдаете работе?

– Всю жизнь я посвящаю служению народу! – вдаль устремлен стойкий взгляд коммуниста-председателя.

Смена кадра. Докуев с засученными рукавами, но в галстуке поспешно бегает по колхозному полю, озабоченно и деловито указывает механизаторам, как надо пахать, сеять, жить! Сверху титры – план и встречные обязательства колхоза «Путь коммунизма», и все это под аккомпанемент торжественного марша.

Все… Докуев блестяще сыграл роль… Все поняли, что с трамплина колхозной сцены он прыгнет на пьедестал политической власти. Просто он год-два, но не больше, с тем же шармом отсидит в колхозе, при этом с лихвой восстановит убытки, значительно обогатится и, вполне возможно, займет соответствующий его прыти пост.

* * *

В роскошном отремонтированном кабинете председателя колхоза «Путь коммунизма» прохладно, тишина. Вполсилы работают два кондиционера. Над деревянным книжным шкафом с полными собраниями сочинений классиков марксизма-ленинизма портреты вождей мирового пролетариата. На торцевой стене поскромнее изображение Генерального секретаря ЦК КПСС Черненко К.У. На столе в дорогой рамочке цветная фотография. На ней в центре первый секретарь обкома Брасов, рядом секретарь обкома Ясуев и чуть позади моложавый красавец