– Итак, вы хотите, чтобы мы открыли школы для ведьм, верно? – спросил Бенедикт Саркис.

– Я не знаю наверняка, что такое «школы».

– Место, где один наставник обучает нескольких учеников одновременно. Мы практикуем такую систему для детей, чьи родители имеют средства дать им определенные знания для выбора будущей профессии.

– Тогда это именно то, о чем я говорила.

– Что еще?

– У вас есть инквизиторские суды, решающие вопросы виновности ведьм. Введите такие же для обычных людей, тех, которые вредят невинным колдуньям из злого умысла.

– Нам понятна ваша мысль. Что еще?

– Пусть ведьма делает свой выбор сама, когда дело касается ее судьбы, чтобы мужчина не мог самовольно распоряжаться ее жизнью, будто она просто вещь, а не человек.

При последних словах все присутствующие переглянулись, только Кристиан по-прежнему смотрел на меня.

– Вы хотите сказать, что мы должны предоставить ведьмам свободу и возвысить их на один уровень с мужчинами? Что вы, женщины, обладающие магическим даром, должны сравняться с нами? – привстал в кресле смуглый советник.

– Почему бы нет? Ведь некоторые ведьмы даже сильнее многих мужчин! А очень сложно подчиняться, когда можешь заставить обидчика склониться перед тобой одним лишь движением руки.

– Но это просто смешно! Все женщины в нашем государстве подчиняются своим хозяевам, мужчинам.

– Обычные женщины не в состоянии защитить себя, а ведьмы могут.

– Это несусветная глупость! Не смешите меня, девушка!

Мужчина громко рассмеялся, а меня вдруг захлестнула такая волна гнева!.. Своим высокомерием он очень напомнил Реналя, который грозил заставить меня подчиниться, причиняя боль другим людям. Я сжала кулаки, переводя дыхание, ощутила покалывание в кончиках пальцев, и в тот же миг у кресла под темноволосым господином подломилась ножка, и советник упал на пол.

Все присутствующие замерли, а я поднесла ладонь ко рту, пытаясь скрыть собственное замешательство. Это получилось само собой, я не хотела навредить ему.

– Простите, я случайно, – обратилась к поднявшемуся и отряхивающемуся представителю сильнейшего рода. – Это виновата новая сила, я не могу пока ею управлять.

Мужчина не ответил, и я перевела взгляд на Кристиана, опасаясь увидеть гнев и в его глазах. Однако инквизитор не смотрел на меня, опустив глаза в пол, но в уголках его губ проскользнула усмешка.

– Продолжайте, – махнул рукой председатель.

– В общем-то, я сказала все что хотела. Если издадите новые законы и дадите ведьмам новые права, то избежите в будущем кровавых схваток, потому что на смену Сантане может прийти другая колдунья, и пусть у нее не будет древнего амулета, но настоящие искренние идеи способны вдохновить на многое.

– Вы забываете о мнении народа. Люди ненавидят ведьм.

– А вы сделайте так, чтобы искоренить эту ненависть, ведь среди ведьм есть и очень хорошие, которые по-настоящему приносят пользу и заботятся о людях.

– Очень сложно донести до людей вашу мысль, – вновь подал голос дядя Кристиана. – Бесспорно, есть те, кто понимает, что не все ведьмы плохие, есть и такие, кто обращается за помощью к травницам и другим подобным им колдуньям, но сейчас, в конце этой войны, мысли людей наполнены гневом и ненавистью. Нам будет очень нелегко заставить народ взглянуть на все по-другому.

– Так вы и не будете пытаться?

– Пытаться нужно всегда, но результат будет очень и очень не скоро.

– Если нельзя изменить взгляды уже живущих людей, то создайте новые условия, в которых будут расти их дети, ведь они-то смогут посмотреть на ведьм с другой стороны.

– Хорошо. Мы услышали вас, Алира. Нам нужно о многом подумать, многое обсудить и оценить с точки зрения именно власти и пользы для всех жителей нашей страны. Вам лучше теперь отправиться отдохнуть. Вильдан, ты проводишь нашу гостью, чтобы она в безопасности добралась до кареты?

– Провожу.

– Возвращайся поскорее на совещание, нам пригодятся твои знания и советы.

– Конечно, Бенедикт.

Я дождалась, пока инквизитор поднимется с кресла и подойдет к выходу, затем пошла за ним. Кристиан провел меня вниз до той самой двери, в которую я вошла, когда пришла сюда. Мы снова оказались в саду. Он молча шел вперед, но не торопился, давая возможность примериться к его шагу.

Сад был очень густым, деревья и кусты пышно разрослись, здесь их никто и не думал подстригать. Возможно, это было сделано нарочно, ведь все дорожки были хорошо расчищены. Кроны переплетались над головами, образуя приятную полутень, солнечные зайчики проскальзывали между желтыми и красными листочками и танцевали на свисавших книзу лианах и грудах сухих листьев, что приятно шелестели под ногами.

– Я отворю калитку, – начал Кристиан, – за ней будет ждать Тинольд. Он отвезет тебя в безопасное место. Сейчас не стоит уезжать из столицы, нам может понадобиться твоя помощь.

– Понятно. Все равно ехать некуда, – ответила я, вспомнив, как он велел возвращаться к мужу, когда все закончится.

Кристиан внезапно остановился, разворачиваясь, а я налетела прямо на него и едва не упала, но он придержал за плечи.

– Тебе есть куда ехать, Алира, – проговорил он, не разжимая ладоней. – Теперь ты наследница состояния покойного мужа.

– Да? – удивилась я; мысли о Ренале и его гибели совсем вылетели из головы.

– Да. Если бы у вас были дети, – тут он замолчал на мгновение, – то имущество досталось бы им.

Насчет детей мне определенно не приходилось волноваться.

– Значит, я смогу уехать в поместье, когда все закончится?

– Сможешь.

– Хорошо, – ответила я, ощущая, как тоска сжала сердце.

Значит, я смогу уехать, и теперь являюсь хозяйкой огромного поместья, а Кристиан… он по-прежнему глава инквизиции, и еще у него множество дел в столице, и он, конечно же, останется здесь. Как глупо все-таки было на что-то надеяться…

– Ты рад, что Сантаны не стало? – вдруг задала я вопрос, ответ на который был очевиден. – С ее гибелью ушла твоя ненависть ко всем ведьмам? Не желаешь больше казнить каждую?

– Теперь не желаю, – ответил мужчина, немного сжимая пальцы на моих плечах. – Ненависть – слишком сильное чувство, невозможно существовать только ею. Она выжигает душу дотла, а мне вдруг захотелось жить.

– Я рада этому.

Кристиан замолчал, продолжая смотреть мне прямо в глаза. Мы стояли совсем близко, и стоило лишь податься вперед, и я смогла бы ощутить его тело, прижаться к нему.

– Скажи, Алира, – тихо промолвил он, – зачем ты закрыла меня собой там, на поляне?