В ответ мужчина только покачал головой, лицо его выражало сомнение.

— В конце концов, я нужна ей, чем не повод вылечить меня?

О чем они толкуют? Девочка больна? При чем тут убийство? И тем более Маритэ? Увы, будучи ветром, Уивинорэ не мог задавать вопросов. Зато он приберег их до встречи с этой странной парой.

Девушка присела, опершись спиной о внутренний борт. Она молчала, уйдя в свои мысли. Мужчина опустился рядом.

— Думаете об Эдане?

В ответ Лотэсса лишь молча кивнула.

— Считаете, что не имеете права принять мою любовь, что это будет предательством его памяти? — получив в ответ еще один утвердительный кивок, он продолжал. — Неужели эн Линсар желал бы, чтобы сестра всю жизнь посвятила тоске по нему, запрещая себе быть счастливой?

— Считаете себя таким уж счастьем для меня? — она обернулась к спутнику, сидевшему рядом. — Дело не в Эдане, а во мне. Я знаю, он хотел бы, чтоб я не грустила, улыбалась и строила свою жизнь так, как лучше для меня. Эдан был таким. Он жил легко и весело, и если он где-то есть… — девушка на мгновение запнулась, — он остался прежним. Он простил бы мне даже любовь к виновнику собственной смерти, лишь бы я была счастлива. Я знаю. Он бы простил, — повторила она. — Но я сама не смогу простить себе. По мне, это действительно предательство. Быть может, когда-нибудь я смогу смотреть на вещи иначе, но не сейчас. Вы правы, в моем сердце уже нет ненависти, и я больше не считаю вас чудовищем, даже готова признать, что король из вас для Элара выйдет лучший, чем Йеланд. Но полюбить — это слишком. Простите…

— Вам не за что просить прощения, — мужчина обнял Лотэссу за плечи, и та не отстранилась. — Я не требую и даже не прошу ответа на свои слова. И я не уверен, что стоило затевать весь этот разговор.

— Стоило, — почти беззвучно возразила девушка, склоняя голову на плечо спутнику, который, как оказалось, был ни много ни мало — королем.

Это обстоятельство в совокупности с упоминанием имени той, что в людских землях почитали как богиню, довело интерес Уивинорэ к странной парочке до крайней степени. Уж он-то, встретив этих двоих, попытается выжать из них все возможное.

А люди между тем уже не разговаривали, просто сидели, обнявшись, под зажигающимися в небе одна за другой граайскими звездами, такими яркими, как нигде в мире.

1Моирра — одно из трех государств, расположенных на материке Граайя. Впрочем, территориальное деление Граайи, как и государственность, является условным.

Увидев берег, Лотэсса сначала не поверила собственным глазам — слишком уж мало времени они плыли. Король остудил ее пыл, заявив, что узкая светлая полоска на горизонте — вовсе не обязательно Граайя, а вполне может оказаться каким-нибудь островом. Подробной карты Темного моря пока никто не составил, по той простой причине, что из этих мест не возвращались. То есть возвращались, как теперь выяснилось, но шургатцы. Вот уж кто явно не желал делиться полученными знаниями с жителями Доэйи. Хотя, скорее всего, колдунам, оправившимся на Граайю в поисках могущества и преодолевшим Тропу безумных ветров, было не до того, чтобы радоваться открытию новых островов или архипелагов в Темном море и наносить их на карты.

Однако через некоторое время стало ясно, что права именно Тэсс и перед ними не остров, пусть и очень большой, а именно материк. Как и тогда, на Ай-Халла, корабль приближался к берегу неправдоподобно быстро. На этот раз море было спокойным. Цвет воды, по-прежнему темный, напоминал уже не смолу, а насыщено-синее ночное небо над Латирэ, каким оно запомнилось Тэссе. Девушка подумала, что они, должно быть, покинут судно так же, как оказались на нем, но ошиблась. На самом деле корабль приблизился к причалу, выдающемуся достаточно далеко в море. Сами собой опустились сходни. Валтор первым покинул палубу и, ступив на сходни, подал девушке руку. Оказавшись вслед за спутником на причале, Тэсс невольно обратила внимание на доски, из которых тот был сколочен. Какое-то очень редкое светлое дерево, достойного того, чтоб в Эларе из него делали самую дорогую и изысканную мебель.

Человека, стоявшего на другом конце причала, путники заметили не сразу. А когда заметили, обменялись удивленными взглядами, не решаясь высказать впечатления вслух. Больше всего Лотэссу поразила одежда незнакомца. Он был облачен в какой-то широкий балахон до пят. Тонкая ткань, ниспадавшая красивыми складками, переливалась самыми разнообразными цветами и оттенками. Тэсс, с трудом принявшая латирский обычай, предписывающий женщинам носить брюки, теперь была ошеломлена куда сильнее, увидев мужчину, который пренебрегает этой столь значимой деталью мужского наряда. Но сколь бы странным ни казалось одеяние незнакомца, так откровенно пялиться на него, конечно, не стоит. Тем более он может возомнить, что все дело в его внешности. Девушка невольно перевела взгляд на короля, словно сравнивая его черты с совершенным лицом граайца. Незнакомец был, безусловно, красив, но в красоте его таилось нечто странное, чуждое, почти искусственное. Что-то в нем казалось сродни совершенству мраморных изваяний. Юность лица была подобна вечной юности древних статуй. Взгляд то ли черных, то ли темно-синих глаз выражал безмятежность. А длинные волосы, частично заплетенные в косы, имели совершенно дикий, на взгляд Тэсс, голубой цвет. В общем, грааец был одновременно красив и странен, а оттого его привлекательность больше настораживала, чем располагала.

— Приветствую тебя, король, и тебя, Лотэсса, — загадочный мужчина и не подумал склонить голову — лишь одарил подошедших снисходительно-благосклонной улыбкой.

Впору бы удивиться, откуда ему известны имена прибывших на корабле, но за последнее время девушка практически разучилась удивляться чему бы то ни было, когда дело касалось колдунов и магии. Отсутствие брюк и голубые волосы поражали куда больше.

— Отрадно, что нам не нужно представляться, — не без сарказма заметил в ответ Дайриец. — Однако мы не обладаем подобной прозорливостью, и хотелось бы знать, с кем мы имеем честь свести знакомство.

Лотэсса к своему удовольствию заметила, что взгляд граайца утратил свою безмятежность, а темные глаза широко распахнулись от изумления. Только на миг, но все же… Видимо, возомнившие о себе невесть что могущественные колдуны не привыкли к подобной дерзости от тех, кого считают смиренными просителями, алчущими их тайных знаний.

— Можете звать меня Уивинорэ и обращаться на «ты», — мужчина уже взял себя в руки и вновь казался воплощением благожелательной снисходительности. — Мы здесь не приемлем излишних церемоний.

— Как я понимаю, вы… то есть ты, — видно было, что королю тяжело дается подобная фамильярность по отношению к незнакомцу, — оказался здесь не случайно. Ты ждал корабль?

— Именно так, — Уивинорэ кивнул. — Я — встречающий. Я — первый, кто принимает шургатских магов на берегах Моирры.

— Моирры? — переспросила Тэсс. — Вы так называете свой материк?

По идее, не было ничего удивительного в том, что жители материка зовут свою родину иначе, чем далекие доэйцы или даже шургатцы. Хотя, с другой стороны, Энлил и Ашейли, добравшиеся до этих мест, называли Граайю Граайей.