– Ну вот, – прохрипел Нил. – Живы мы с тобой.

Поднялся на ноги. Фонарь валялся недалеко, и Нил тут же запалил его. Подземная станция метро «Театральная» выглядела мрачной и пустынной. Волшебство исчезло. Осталось лишь тягостное похмелье от пережитой эйфории. Нил-Сонов поднял фонарь и посветил в сторону лодки, укреплённой на дрезине. Эликсир забрали, а его почему-то пощадили. Нил вздохнул и улыбнулся – тайна, к которой ему довелось прикоснуться и которую он теперь никогда не забудет… Но ему сохранили жизнь.

– Идём, – обратился он к своему скремлину. – У нас много дел. Помнишь дорогу?

Нил сделал несколько шагов, ноги всё ещё были очень слабы.

– Подвёл я тебя, девочка, – сказал он Марусе. – Показывай путь, а то я у тебя немножко не в ладах…

«С собой», – хотел было сказать Нил, но отбросил эту мысль. Волшебство исчезло, и оно чуть было не погубило его. Опасная и чарующая тайна, ради которой он чуть было не забыл обо всём, но от некоторых вещей стоит держаться подальше…

– Не теряй спокойствия духа, – пробубнил Нил. Усмехнулся. – Главное, что живы.

Чувствовал он себя уже нормально. Горх забрал эликсир, а его пощадил. И дел теперь невпроворот. Нил знает или почти знает, как всё произошло. Он теперь реабилитирован, прежде всего в своих собственных глазах. Император заткнулся.

– Слышишь, ты заткнулся! – выкрикнул Нил в темноту тоннеля, и его голос отозвался глухим эхом. – Заткнулся…

Маруся удивлённо посмотрела на него и полетела дальше. В её весёлом порхании было что-то очень хорошее и обнадёживающее одновременно: конечно, он заткнулся, а как же могло быть иначе. Нил реабилитирован, и как только Петропавел придёт в себя, они реконструируют всю цепочку событий. И убийце больше не удастся ускользнуть. Но прежде всего, эликсир – не чарующая волшебная тайна, а то опасное, что в нём сосредоточено и что способно погубить. Эликсир! Явно что-то готовится, и Нил обязан быть начеку, когда это произойдёт. Но остались вопросы, некоторые вопросы по поводу сторожки, поэтому первым делом Нилу стоит посетить патологоанатома. Потому что с этой эксгумацией трупов… Сомнения зародились некоторое время назад. Их слишком долго и искусно водили за нос, только теперь, вероятно, ему удастся получить кое-какие ответы, последний элемент мозаики, чтобы прояснить всю картину.

Вскоре Нил-Сонов вышел наружу, где он припрятал свою лодку и где взятая в трубы Неглинка впадала в Москву-реку. Солнечный свет ослепил его, и это хорошо. Нил улыбнулся. Стащил лодку в воду. Маруся весело вспорхнула, и, сделав круг над поверхностью реки, вернулась и уселась на нос лодки. Патологоанатом обожал свои любительские опыты с растениями и достиг в них заметных результатов. Трудился на общее благо, чтобы университетские кухни не пустовали. Да ещё экспериментировал с разными сортами сидра. Нил иногда в шутку называл его агрономом. Большую часть времени тот проводил в теплицах; скорее всего, он и сейчас там. И это хорошо. Нет нужды возвращаться в Университет, пока он не получит всю информацию. Что там взбредёт в голову Хайтеку, неизвестно, а права на ошибку, судя по всему, больше ни у кого нет. Нил оттолкнулся веслом от потрескавшегося гранита набережной, и лодка заскользила по воде в сторону теплиц. Солнце пересекло зенит и двинулось к вечеру – однако провалялся он в отключке немало.

«Полнолуние сегодня, – всплыла мутная мысль. – Петропавел велел мне, пока всё не случилось, быть в это время рядом с Евой, не спускать с неё глаз. Но так и не раскрыл своих карт, видимо, до конца всё же не доверял мне… Но теперь всё изменится».

Нил-Сонов сделал несколько энергичных взмахов вёслами, в плече и шее тут же заныла глухая боль. Удар был всё-таки сильным, но… безжалостное чудовище пощадило его. Нил вдруг подумал, что Император почему-то догадывался о вероятности подобного исхода. Что-то изменилось в безупречном плане, реализованном в сторожке, не всё пошло гладко по нотам. Также возможно, что это лишь затишье перед бурей.

Нил-Сонов шёл на своей лодке в сторону теплиц. Он больше не думал о Стране Теней. Река Неглинка и путь Горха остались позади.

1

«Он сказал посмотреть за плотиной, – подумал Кондрат. – Почему? Что за странная идея?»

Лодка Николая слишком тяжела, чтобы перетащить её через Перервинскую плотину в одиночку. Конечно, Лазарю могло помочь это чудовище, учинившее бойню в сторожке, вопрос в том, что там делал Нил той ночью.

Его, разумеется, могли опоить каким-то зельем или погрузить в транс, вот он и не помнит ничего. Кондрат доверял Нил-Сонову как самому себе, но… Всё равно ничего не сходилось. Ведь напрашивается очевидный вывод, что предполагаемый убийца, или, как это ни прискорбно, убийцы ушли на лодке Николая, как только всё закончилось. Тогда для чего её искать? Что имел в виду Нил и чего Хайтек не дал ему договорить?

Кондрат уже прочесал все заросли, всю густую «зелёнку» по берегам за плотиной, но поиски не принесли результатов. Теперь Кондрат был старшим на большой лодке, которая привезла в сторожку новую смену, жизнь продолжается. Гиды уже торопили его, пора возвращаться в Университет, и так задержались тут. Только с акватории Южного порта подул свежий ветерок и расчистил всю муть, что собралась на поверхности воды за Перервинской плотиной. В стороне от основного русла. А у Нил-Сонова всегда был волчий нюх, или интуиция, или называй как хочешь, и Кондрат намерен выполнить приказ своего командира. Для этого он и прихватил с собой лёгкую плоскодонку, привязав её фалом к основной лодке со сменой. Чего бы там ни требовал Хайтек, Нил будет оставаться их командиром, пока гиды не получат стопроцентного подтверждения его виновности. Как Кондрат поступит в таком случае, он не знал и не собирался сейчас об этом думать.

– Кондрат! Чего ты там ищешь? – окликнули его с плотины.

– Что-то, – отозвался он. – Дайте мне ещё минут десять.

А потом Кондрат понял, что даже этого времени ему не надо. Глубина реки тут, за плотиной, оказалась невелика. Из воды поднимались пряно пахнущие кувшинки и лилии, берега застилали ковры зелёной ричии. Странное растение – эта ричия: у него нет корней, и порой целые острова её сносит к середине реки. Но сейчас от Южного порта дул ветер, и он разогнал всю муть. Кондрат усмехнулся. Веслом остановил свою плоскодонку над тем, что показалось ему тёмным пятном. Там, на небольшой, к счастью, глубине что-то было. Лёгкое течение стало сносить плоскодонку, Кондрат отгрёб обратно. Под поверхностью мутноватой воды колыхались целые заросли водорослей. Вот они в очередной раз расступились и снова сомкнулись. Кондрат несильно отгрёб. Стебли что-то укрывали. Новый порыв ветра, рябь на поверхности воды, тени… Кондрат всматривался в глубину. Рябь успокоилась, чуть изменяя оптику. Плавно, словно подчиняясь дыханию, качнулись стебли водорослей. И он это увидел. Под столбом воды от деревянной поверхности отразился солнечный зайчик. Это лежало там, на дне. Кондрат снова усмехнулся. Никаких сомнений не осталось – это была потопленная лодка Николая.