Ласкез и Джер заспорили о машинах, Ву и Таура с любопытством их слушали. Тэсс посмотрела на хмурую Еву и тихо окликнула ее:

– Что-нибудь случилось?

Девочка покачала головой, хотя Тэсс показалось, что она даже не расслышала ее вопроса. Она хотела сказать что-нибудь еще, чтобы ободрить Еву, но тут…

– Ой, как вкусно пахнет! – раздался голос Ву.

Рогатый заяц – а она взяла сегодня с собой только одного – задергал носом, заерзал, а потом возбужденно забил передними лапками друг о друга.

Странный, головокружительно приятный аромат, наполнивший карету, показался Тэсс знакомым. Он был сладким и немного пряным, то ли с хлебными, то ли с фруктовыми нотками. Тэсс откинулась на спинку сиденья и зажмурила глаза, пытаясь понять, откуда она может его знать. Вероятно, так пахло то, что готовили в столовой Крова? Или им привозил это управитель, возвращаясь из своих коротких командировок? Или она сама ела это, когда их отправляли на каникулы на Дикий Гребень? Нет…

Где-то в глубине сознания вдруг зазвучал бархатистый раскатистый голос, сильный и словно обволакивающий.

– Жаль, у них пока нет зубов. Не попробуют…

– Еще попробуют, – ответил другой голос, женский. – Когда подрастут.

Вдруг раздался оживленный голос доктора Довэ:

– Это вафли, Ву. Трехслойные, с шоколадом и сливками. Их наверняка пекут здесь, это ведь что-то вроде особого блюда на вокзалах Единой Железнодорожной Компании. Мы можем их попробовать.

Тэсс потерла переносицу и открыла глаза. Все уже с интересом поглядывали в окна. Впереди виднелось высокое длинное здание, с блестящими застекленными арками окон. Из-за этих вытянутых окон оно действительно напоминало позвоночник с расходящимися там и тут «ребрами» пронумерованных флигелей. Каждый флигель имел свой вход и свою стоянку, где было огромное количество автомобилей, велосипедов и экипажей. Над крайним флигелем с табличкой «Зона отдыха» витал тот же волнующий приятный запах.

В этом «ребре», представлявшем изнутри огромный вытянутый зал, вдоль стен располагались пестрые лавки и кафе: одни над другими, в четыре этажа. Центр зала чем-то напоминал прогулочный бульвар – со скамейками и высаженными в два ряда высокими деревьями. Свет Зуллура, пробивавшийся сквозь стекло потолка, играл на вытянутых резных листьях. Названий Тэсс не знала, но по своему виду деревья почему-то напоминали приплюснутые изорванные зонты.

На скамейках сидели в основном группками. Людей было так много, что их гомон напоминал птичий, от него закладывало уши. У некоторых были с собой вещи, но большинство, видимо, оставляли их где-то на хранение. Одни весело с кем-то смеялись, другие сосредоточенно читали, третьи прощались: Тэсс нередко видела плачущих детей или хмурые пары держащихся за руки влюбленных. Никому не нравится расставаться, это легко понять.

Они выбрали относительно свободное кафе под самым потолком и заказали себе вафли, после чего доктор вместе с Ласкезом и Евой отправились в соседнее «ребро»: еще подъезжая, они приметили там надпись «Выдача документов». Джер тут же устроил на столе локти и спросил у Тэсс:

– Почему такая унылая?

Она только пожала плечами и пробормотала:

– Как будто нельзя.

Боковым зрением она видела, что четверо крупных охранных – двое лавиби и двое полукровок – расположились за столом по соседству и заказали себе какую-то выпивку. Тяжелые взгляды их карих глаз выражали скуку, но были по-прежнему настороженными. Тэсс знала, что, подойди к Джеру кто-либо, даже попрошайка или торговец, – и четверо тут же вырастут у этого бедняги за спиной, предупредительно щерясь и слушая каждое слово. Не подойдут вплотную… но четко дадут понять, что ничего не упустят.

На столе выставили стеклянные чашки с украшенным молочно-кремовой пенкой черножаром. Тэсс придвинула к себе одну и увидела, что Ву первым делом угостила из своей зайца – тот мгновенно испачкал усы и зафыркал. Джер наблюдал за этим не без любопытства.

– Не оставишь их? – серьезно спросил он. – Тащить такую ораву…

– Я за них отвечаю. – Ву покачала головой и тоже попробовала напиток. – Они не будут никого слушаться. Испугаются и разбегутся.

Джер только пожал плечами. Таура, сразу отпив из своей чашки половину, мечтательно зажмурила глаза:

– Как это здорово… Неужели те, кто здесь живет, могут пить это каждый день?

– Если пить это каждый день, то у тебя слипнется, – отрезал Джер. – И ты не будешь проходить ни в одну дверь. Хотя… – снова он покосился на Тэсс, – вам с ло детективом это пошло бы на пользу. Даже не знаю, не зря ли я его отпускаю… – тихонько пробормотал он после некоторой паузы.

– Отпускаешь? – насмешливо переспросила Тэсс. – Ло капитан, вам не кажется, что вы зазнались?

Лавиби презрительно поморщился. Он собрал пену со стакана пальцем, облизал его и уставился на Тэсс. Она смотрела на него в ответ, гадая, что услышит. Наконец Джер произнес негромко, но отчетливо:

– Зазнаться и беспокоиться – не одно и то же. У нас у всех есть причины волноваться, не находишь?

Тэсс опустила глаза. Ей совсем не нравилось, что лавиби иногда озвучивает, будто прочитав, ее собственные мысли, особенно самые скверные. Одно только подозрение, что о чем-то они рассуждают одинаково, вызывало нервный смех. Но вместе с тем Тэсс была в замешательстве. С момента, как они окончательно утвердили свой план, Джер…

…тревожился?

Он выглядел слишком бодрым и чересчур много болтал. Да, вполне возможно, что он волновался, и, прежде всего, за Ласкеза. Вряд ли ему еще когда-нибудь удастся найти столь терпеливого приятеля, который…

– Одна радость: хоть ты уезжаешь.

…Который был бы без сестры-близнеца.

– Джер! – Таура нахмурилась. – Какой же ты мерзкий.

– Брось. – Тэсс быстро поднесла чашку к губам. – Он прав. Я буду очень рада от него отдохнуть, за последние дни я вижу его морду больше, чем за всю нашу жизнь.

– Взаимно, самка.

Они еще раз встретились раздраженными взглядами и одновременно отвернулись. Но когда Таура заговорила с Ву, Тэсс тихо, сквозь зубы, прошипела:

– При докторе и моем брате ты становишься удивительно вежливым.

Лавиби сделал вид, что не услышал ее, или действительно не услышал: фигуристая самка лавиби, одетая в простое белое платье, как раз ставила на стол большое блюдо с круглыми подрумяненными вафлями. Запах, сладкий и приятный, ударил в нос, и Тэсс почувствовала странное умиротворение. Ощущение самой настоящей защищенности, будто ее обняло или укутало что-то невидимое и большое. Тэсс глубоко вздохнула и осознала, что у нее щиплет в глазах. От слов Джера? Тогда она совсем сдала за последнее время…

– Дай мне маленькую, – тихо попросила Таура.

– Не слушай этого дурня, он ничего не понимает, – отрезала Тэсс и передала шпринг самую большую вафлю.