Поднявшись на один из холмов, мы отыскиваем место посуше и плюхаемся прямо на траву, свесив ноги вниз. Раварта кладёт голову мне на левое плечо, заставляя мои губы незамедлительно поцеловать её волосы.

Сине-зелёные огни выстраивают силуэты небоскрёбов Мингалоса. Окраинные районы почти полностью погрузились во тьму. Люди в них серьёзно экономят на электричестве. Над всем городом величественно возвышается спираль ДНК. Белые полоски волнистых тяжей словно мелком на старой школьной доске вырисовывают контуры башни в чёрном небе, заполненном звёздами. Сегодня крапинки небесных светил проглядываются над всей территорией города, но обычно безоблачное небо бывает только над центром. Облака там специально разгоняют цилиндрическим силовым полем.

– Знаешь, я до встречи с тобой думала, что проживу всю жизнь в Плодородии, помогая им выращивать урожай, – заговаривает Раварта.

Здесь, на холме я могу видеть её глаза отчётливее. Я замечаю, что её нос немного треугольный сбоку имеет малюсенькую горбинку, но от этого он не становится менее аккуратным.

– А теперь? – спрашиваю я, беря её за правую руку и целуя пальцы.

– Я думала, что это хорошая жизнь, – она словно не расслышала моего вопроса. – Но сейчас я понимаю, что не представляю её без тебя. Но я также знаю, что ты не захочешь быть с Плодородием всегда.

Я и не думал, что Раварта может так тонко чувствовать меня. А ведь она права. Я и правда не хочу так провести всю жизнь. Мне интересны тренировки с Тодом, но однажды они наскучат. Выращивать овощи – явно не мой конёк, но я готов это делать ради Никсы. Видимо, только ради неё одной или кого-то ещё из близких. Неужели она боится, что я уйду?

Нет, это скорее я переношу свой страх на неё. Такая красивая девушка, как Раварта, обратила внимание на простого, лопоухого парня без денег. Она ведь может найти богатого парня из центра. Я боюсь её потерять. И этот страх меня гложет с нашего первого поцелуя.

– Мы не должны быть с Плодородием всегда, – наконец я нахожу что сказать, пока она молчит, явно ожидая моей реакции. – В конце концов, если будет война и восстановители победят, то нам не придётся больше вести такую скрытную жизнь. Мы станем свободны и сможем сами выбирать что нам делать.

– Я бы хотела в это верить…

Я замечаю, что пока мы говорим, ДНК сдвинулась вправо и как будто немного убавилась в размерах.

– Башня поехала, – говорю я, указывая на белые спиральные нити.

– Ага. Интересно зачем? Неужели в северные регионы?

– Не знаю. Может Тод или Митчел знают.

Начинает холодать, и мы прижимаемся ближе друг к другу. Раварта немного рассказывает о том, как в детстве она думала пойти учиться играть на скрипке, увидев её в одном из антикварных магазинов их города, но поняла, что её мечте не суждено будет сбыться и отдала предпочтение борьбе. Я представляю её со скрипкой в руках. Как она дёргает смыком, отбрасывая своим пышные волосы назад, а ей аплодирует весь зал, наполненный возгласами воодушевлённой публики.

– Уже полночь, – она смотрит время на своём коммуникаторе.

– Ага, наверное, пора идти спать.

Её рука проникает в карман шорт и возвращается оттуда с небольшим прямоугольным конвертом.

– С днём рождения, Трэй. – она протягивает его мне и целует.

Я и забыл, что день моего рождения только что наступил. Из конверта мне на руку падает серебристый браслет, собранный из вытянутых подогнанных вплотную друг к другу листьев. Металл холодит пальцы.

– Тебе нравится?

– Очень.

– Я купила его…, - я не даю ей договорить, прикасаясь своими губами к её.

На утро я просыпаюсь в одной из комнат в корпусе комбината, переделанном под общежитие. Оно стоит чуть поодаль от главного комплекса, поэтому мне не видно из окна, чем занимаются другие члены Плодородия. Раварта уже вылезала из постели, но мне кажется, что кровать всё ещё сохранила тепло её тела рядом со мной.

Вчера мы пришли сюда почти в два ночи и были рады тому, что Сьюзан ждала нас в дежурной комнате. Она же застелила нам постель. Выйдя на улицу, я замечаю, что сегодня значительно жарче, чем вчера. Пока я добираюсь до центрального здания комбината, волосы у кожи головы делаются мокрыми. За столом почти никого нет, видимо все уже позавтракали. Из центральных ворот выходит Тод.

– Привет. Есть сорок минут на сборы. Сегодня выдвигаемся за ягодами, – произносит он. Явно старается казаться учтивым, но я замечаю раздражение в его голосе.

– Хорошо.

– Ээ, с днём рождения, кстати, – он закидывает руку за спину и делает вид, будто чешется.

– Спасибо.

– Ага… Там, куда мы идём, много змей. Нужно будет переодеться. Походные ботинки и штаны лежат в подсобке на втором этаже.

– Ладно, – киваю я.

Пока мы говорим, Нори выносит мне рисовую кашу с орехами. Ещё я замечаю у неё в руке какой-то жёлтый пакетик.

– Это тебе, – она протягивает его мне. – Там мыло и ещё мазь. Всё из натуральных ингредиентов. Мыло сама варила.

Я обнимаю Нори и принимаюсь за кашу. Орехи немного вяжут язык. Но мне это даже нравится. Кажется, будто весь концентрат леса собран в каждом ядре ореха. Поев, я ковыляю в сторону здания, надеясь там найти Раварту, Алекса, Абига и всех остальных. На первом этаже только снующие туда-сюда незнакомые мне парни и девушки с лейками. Я поднимаюсь на второй этаж и ищу комнату с одеждой.

Я дохожу почти до конца коридора со старыми бетонными стенами, минуя теплицы с парниками, когда понимаю, что явно пошёл не в ту сторону. В этот момент откуда-то из глубокой темноты неосвещённой части коридора я слышу разговор Митчела и Нори. Их голоса чуть пригулшены, и я догадываюсь, что они находятся в каком-то в помещении с открытой дверью. Я ныряю в темноту и крадусь вдоль стены, чтобы лучше расслышать их речь. Щель в двери совсем узкая, но её достаточно, чтобы волны их звуков проникали в коридор.

– Ты же знаешь, что корпораты не отступятся, Митчел, – с уверенностью в голосе произносит Нори.

– Да, но, если мы не оставим им выбора, им придётся отдать нам остров.

Он сказал «остров»? Что ещё за остров?

– Но остров принадлежит всем жителям Аридафии. Мы же не можем взять и забрать его себе, даже если и победим.

– Да, только мало, кто о нём знает. Нам нужно успеть всё там проверить до того, как туда хлынут потоки людей. Это наш шанс перезапустить всю природу на планете.

«О чём он вообще?!» – я думаю про себя и чувствую, как моё дыхание учащается.

– Ой, не знаю. – я узнаю Нори по её тревожному вздоху. – Главное, чтобы все наши дети не погибли. Без них всё это теряет смысл.

– Перестань Нориссия, потери будут в любом случае.