– Шона, не надо.

– Вы о чем? – раздраженно спрашивает Габриэль.

– Оглянитесь! В холодильнике пусто, на стенах не хватает картин, в квартире нет половины мебели, а теперь Дэвида еще и…

– Шона, хватит! – пытается остановить ее Дэвид.

– А что? – возмущенно поворачивается к нему девушка. – Он же тебя постоянно грузит своими проблемами! Почему бы тебе не пожаловаться ему, что тебя с работы выгнали и ты по уши в долгах?

Габриэль смотрит на Дэвида.

– Это правда?

Брат прикусывает нижнюю губу и поворачивается к окну.

– Ну да. – Он удрученно кивает.

– Вот дерьмо! – стонет Габриэль, прислоняясь к стене.

– Может, я как-то иначе могу тебе помочь? Просто у меня нет двух или трех тысяч.

Шона потрясенно смотрит на Дэвида.

– Слушай, ты что, не понимаешь, что тут происходит? Этот твой братец обрушивает на тебя катастрофу за катастрофой, а ты по-прежнему хочешь ему помочь?

– Шона, ну пожалуйста…

– Браво! – язвительно хмыкает Габриэль. – Похоже, у тебя появилась новая нянька.

– А где же ваш психиатр? – парирует Шона. – Вот уж с кем бы я не отказалась поговорить!

Габриэль в ярости поворачивается к ней.

– Мне не кажется, что вы в состоянии рассуждать о таких вещах, – ледяным тоном произносит он. – Так почему бы вам не заткнуться?

– Да ну? – шипит девушка. – А что, если…

– Шона, – перебивает ее Дэвид, – хватит. Ты и правда не понимаешь, что происходит. Пожалуйста, перестань.

Шона, лишившись дара речи, изумленно воззряется на Дэвида. У нее горят щеки, будто он только что влепил ей пощечину. На мгновение наступает тишина. Шона резко разворачивается, набрасывает ремешок ручки себе на плечо и выскакивает из квартиры. Дверь за ее спиной с грохотом закрывается.

– Прекрасно, – бормочет Дэвид. – Вот уж спасибо тебе, удружил.

Габриэль пожимает плечами. Плечо тут же откликается болью.

– Позвонишь ей, когда меня тут не будет.

– Ты настоящий подонок, знаешь ли. Неудивительно, что за тобой какие-то люди гоняются.

– Ты о чем?

Дэвид краснеет. В его зеленых глазах проступает что-то, странное, непонятное Габриэлю.

– Я спросил, о чем ты.

– Разве ты сам только что не говорил, мол, на тебя напали? – поспешно отвечает Дэвид.

Габриэль пристально смотрит на него.

«Ты это слышал, Люк? – настойчиво шепчет голос в его голове. – Слышал эти его интонации?»

«Он что-то скрывает. Что-то, от чего ему становится неловко».

«Неловко? Да он испуган, Люк. От него так и несет страхом».

– Ты чего на меня так уставился? – Дэвид сунул правую руку в карман, но видно, что он все время шевелит пальцами.

«Ему стыдно, его мучает совесть, – озаряет Габриэля. – Да, ему страшно, но при этом еще и стыдно. Но почему?» Габриэль пытается отогнать охватившее его чувство тоски и опять пожимает плечами. Острая боль пронзает поврежденное плечо, и он морщится.

– Что? – рявкает Дэвид.

– Это я у тебя должен спросить, – фыркает Габриэль. – Что с тобой такое?

Дэвид устало запускает пятерню в светлые волосы.

– А что со мной? Все как всегда. Ты рассказываешь какие-то дурацкие истории, и мне это неприятно.

– Неплохая попытка, но ты всегда был плохим лжецом.

Дэвид пристыженно молчит.

На подоконник за окном опускается голубь, птичье дерьмо, белея во тьме, отражает свет в гостиной.

– От тебя на десять миль несет нечистой совестью, братишка. Итак, что случилось? – строго спрашивает Габриэль.

– О господи, а по-твоему, что случилось? – едва не срываясь на крик, возмущается Дэвид. – Мой брат появляется неведомо откуда, точно призрак из прошлого, и втягивает меня в какие-то темные делишки, банк хочет отобрать у меня квартиру, босс вдруг вышвыривает меня с работы…

– Какие еще делишки? Ни во что я тебя не втягивал. Я просто попросил тебя проверить, в какой больнице Лиз.

– Я… – Дэвид умолкает.

– Да говори уже, чувак. Я же вижу, что что-то не так.

– Ко мне… кое-кто приходил, – еле слышно отвечает Дэвид.

«Приходил?» Габриэль потрясенно смотрит на него. Вдруг ему все становится ясно.

– Он был здесь. Юрий был здесь. Я прав?

Дэвид прячет глаза.

– Юрий был здесь, и ты рассказал ему, как меня найти. Поэтому у тебя совесть нечиста.

Желваки играют на щеках Дэвида – кажется, будто ему хочется разгрызть капсулу с цианидом, если бы у него такая была и хватило бы духу.

– Откуда, черт побери, ты знал, где я?

– Ключ… – бормочет Дэвид. – У тебя ключ из кармана выпал.

– Господи, ну что ж ты за идиот такой… – стонет Габриэль.

– Я… Он… он сказал, что вы давно знакомы. И что ты у него что-то украл. – На лбу Дэвида блестит пот. – Он хотел вернуть украденное, вот и все. Он сказал, что больше ему ничего не надо и он тебе ничего плохого не сделает.

– О боже, какой же ты наивный! И что ты получил взамен?

– Взамен?

– Да, ч-черт, взамен! Когда Юрию нужно у кого-то что-то получить, он пользуется только двумя способами. Он либо угрожает тебе, либо пытается тебя подкупить. Итак, что это было?

– Твоя… история болезни. – Дэвид сглатывает.

– Моя… что?

– История болезни, копия всех документов из психиатрической клиники.

– Черт! – Габриэль заглядывает в глаза Дэвида, зеленые, усталые. Дно озера, затянутое водорослями.

– Мне просто нужно было знать, – тихо говорит Дэвид, так тихо, будто сам себе это объясняет. – Он сказал, что это ты стрелял тогда… Я тебя тысячу раз спрашивал. И ты все время говорил, что не помнишь…

– И? Ты прочитал эти бумаги? – севшим голосом спрашивает Габриэль, осознавая, что и задавать этот вопрос не стоит.

Только что он злился на Дэвида. А теперь? Теперь он только того и ждет, что гнев Дэвида обрушится на него, что Дэвид закричит, набросится на него. Что что-то случится.

– Прочитал. – Дэвид кивает.

«Почему он просто кивает? Почему ничего не говорит?»

Он смотрит брату в глаза. Они стоят в двух метрах друг от друга. Габриэль мог бы шагнуть вперед, протянуть руку… но эта будет та же рука, в которой был зажат когда-то тот самый выстреливший пистолет. С той ночи что-то разбилось в их отношениях, разлетелось на осколки. Хотя бы потому, что он запер Дэвида в комнате, а сам все видел, все это пережил, настрадался – даже если не может об этом вспомнить.