– Сколько памяти он утратил? – деревянным голосом спросил Шадрак. – Он теперь будет… как Карлтон?

Поезд замедлил ход и остановился. Големы сразу засуетились.

– Граница! – сказала Бланка. – Выгрузите мои чемоданы и оборудование из кабинета. Мне нужно двадцать минут, чтобы обработать этот песок. Никому не беспокоить меня, пока не закончу!

Потом она обратилась к Шадраку.

– У Карлтона, – невозмутимо проговорила она, – я забрала все подчистую. Что до Плача, он станет как остальные. Я освободила его от большей части воспоминаний, но разум оставила. Равно как и смутное понятие о том, что значит быть нигилизмийцем. Не доверяй реальности мира, верь в незримое и слепо следуй ему! Таковы мои големы, – почти тепло сказала она, глядя на лежащего на полу Плача.

Повернулась и вышла.

Безлозый – уничижительное выражение, употребляемое жителями Нохтланда. Имеет смысл «жалкий», «слабак», «трус». Относится к семье слов, порожденных понятием «Знак лозы», означающим ботаническую отмеченность.

Вересса Метль. Пустоши. Толковый словарь

София все не могла поверить, что в самом деле возила в своем рюкзачке подобную ценность, да еще так долго и далеко! И не какую-нибудь там непонятную Лупу, но карту памяти, запечатлевшую самое что ни на есть Великое Разделение! Теперь не оставалось сомнений: Монтеню и нигилизмийцам она была нужна для поисков Карты Всех Карт. Вересса склонялась к такому же выводу.

Она предложила показать им остальные карты, о которых шла речь; поэтому все отправились в дворцовую библиотеку, и бесценные экземпляры были извлечены из хранилища. Поисковую Лупу нельзя было немедленно использовать, поскольку царил день, но и без нее чтение остальных трех карт оставило неизгладимое впечатление. Каждый из присутствовавших в свою очередь прикоснулся к реликвиям, предположительно содержавшим историю Великого Разделения, и молча отошел прочь, погрузившись в раздумья о прошлом.

София старалась мысленно сопоставить три только что увиденных варианта с воспоминаниями из стеклянной карты и гадала про себя: «Как же они все вместе работают?..»

Вновь заперев карты в библиотечном сейфе, Вересса повела отца и гостей обратно через дворец. Полы, вымощенные каменной плиткой, покрывал толстый ковер из свежих листьев и лепестков. Шагая по коридору, устланному душистыми сосновыми иголками, София услышала тонкий перезвон, – казалось, где-то переговаривались стеклянные колокольчики. К ее немалому удивлению, Вересса поспешила к стене и преклонила колени. Мартин последовал ее примеру, осторожно согнув больную ногу.

– Все к стене и на колени! – напряженным шепотом велела Вересса.

Каликста, Барр и София повиновались без промедления. Девочка, правда, подумала, что выглядело это весьма странно, в особенности поразили ее пираты. Вот уж кто лишний раз ни перед кем не кланялся!

Между тем перезвон сделался громче. Из-за угла неторопливо выдвинулась процессия. По коридору шествовали женщины в бледно-зеленых шелковых одеяниях, ниспадавших до самого пола. Стеклянные колокольчики украшали их юбки, в сложные прически были вплетены орхидеи.

Лишь у одной дамы волосы свободно струились по плечам. Они были ярко-зелеными – цвета некошеного луга. Казалось, вдоль ее спины свисают два сложенных длинных эвкалиптовых листа. Росли они непосредственно из лопаток.

Это были крылья.

– Приветствую, господин королевский ботаник, – промолвила принцесса Юста. – И тебя, госпожа королевский библиотекарь.

У нее был тот же акцент, что у Мартина и Верессы, – резковатый, с раскатистым «р», – но в отличие от них говорила она величественно и властно. Так, словно парила на огромной высоте.

Вересса и Мартин почтительно, не поднимая глаз, забормотали что-то в ответ. София заметила, что Каликста и Барр смотрели прямо перед собой. Не в пол, но и не на королевскую свиту. Сама София не удержалась – она с любопытством разглядывала принцессу.

Юста окинула коленопреклоненную группу взором и остановила его на Софии. У той холодок пробежал по спине. Принцесса пренебрежительно оглядела ее с головы до пят, вернее до колен.

– А это еще что? – ледяным тоном осведомилась она.

Все находившиеся в коридоре уставились на Софию. Фрейлины дружно ахнули. Колокольчики отозвались встревоженным звоном – вся свита так и шарахнулась к противоположной стене.

– Простите?.. – пискнула София. Прозвучало робко до отвращения.

– У тебя в ушах! – гневно пояснила принцесса.

София накрыла ладонью правое ухо.

– Ой! – вырвалось у нее. – Мои сережки…

Она посмотрела на Верессу и с тревогой заметила досаду у той на лице.

– Серебро, если не ошибаюсь, – заметила принцесса. Она улыбалась, но очень холодно.

– Да, – созналась София.

Принцесса наградила Верессу морозным взглядом.

– Удивительных гостей приводишь ты во дворец, – сказала она. – Если бы я не так хорошо тебя знала, тебе пришлось бы объясняться… Королевская семья и так многое претерпела. Моя мать пала жертвой заговора железняков. Мы сами до сих пор живы лишь благодаря неусыпной бдительности… Неужели ты вправду желаешь подвергнуть нас опасности?

– Да не усомнится ваше высочество в искренности моих намерений, – почтительно и не поднимая глаз отвечала Вересса. – Она всего лишь дитя. У нее нет злого умысла.

Последовала долгая пауза. Фрейлины ахали и закатывали глаза, звеня колокольцами.

– Что ж, положимся на твое суждение, – наконец произнесла принцесса. – Однако считай это предостережением. Видимо, следует напомнить тебе, как низменны и вероломны отмеченные Знаком железа. В дворцовых подземельях сидит немало трусов, пытавшихся уничтожить нас – как изнутри, так и снаружи. С этих тварей станется поручить всю грязную работу ребенку!

Вересса рассыпалась в извинениях. Принцесса вскинула подбородок, сделала шаг – и вся процессия двинулась дальше и скоро скрылась за ближайшим углом.

Все пятеро поднялись на ноги.

– Простите, Вересса! – принялась извиняться София. – Я… я просто не подумала…

– Деточка, – сказал Мартин, – ты ничего плохого не сделала.

– А я ее и не виню, – заявила Вересса. – Сущая бессмыслица это все! Королевская семья просто погрязла в нетерпимости и фанатизме. Пара серебряных сережек – а уж шуму из-за них!

– Как хорошо, что я припрятала наши сабли и револьверы! – жизнерадостно сказала Каликста.

Вересса и Мартин так и замерли прямо на середине очередного шага.

– Что?.. – страшным шепотом спросила Вересса.

Мартин начал оглядываться по сторонам, словно у стен могли быть уши.