— Ты рассчитываешь, что я буду смеяться и танцевать, когда город требует головы моего брата?

Его лицо потемнело.

— Нора, ты должна поехать. На улицах листовки, везде болтают о заговоре Барстоу, поэтому крайне необходимо, чтобы нас видели. Твое отсутствие может породить слухи, которые принесут нам беду. А вот твои слезы... от них вреда не будет. Скорее наоборот. Многие отнесут их к моему конфликту с твоей семьей.

Как быстро он приспособился к извращенной логике политической жизни.

— Ну разумеется. Мои слезы доставят им массу удовольствия. — В голосе Норы звучала горечь, но ей не было до этого дела. Лондон всегда был к ней жесток. И встретиться с ним лицом к лицу сейчас, когда рана на сердце еще даже не затянулась...

— Любовь моя, доверься мне. — Эдриан взял ее за подбородок и поцеловал в нос. — Обещаю, ты не раскаешься.

Нора помнила старые уроки светской жизни. Она храбро улыбалась завуалированным оскорблениям в адрес брата, шуткам о казнях и виселицах. Эдриан оставил ее, чтобы поговорить с министром, и Нора оказалась одна в центре веселящейся группы придворных, но это не смогло прогнать улыбку с ее лица. С этой же улыбкой она развернулась и пошла прочь от этой стаи стервятников. Лишь бы только выбраться из зала!

Жара была влажной и вязкой. Свечной дым смешивался с удушливым ароматом одеколона, пота и пудры. Дышать становилось все труднее. Нора брела между фижмами, чьими-то острыми локтями, бокалами с вином. Стайка женщин с раскачивающимися плюмажами на головах укрыла Нору от глаз Эдриана, который о чем-то серьезно разговаривал с первым камергером двора. Она найдет его позже. Сейчас ей нужно отыскать спокойный уголок, чтобы подготовиться к новым баталиям.

Болтовня, звон хрусталя, пронзительные звуки клавесина заполнили огромный зал лорда Фэрфакса. Но в этом конце воздух был чище. Нора с благодарностью сделала глубокий вдох, и в голове у нее вдруг прояснилось.

«Доверься мне», — сказал Эдриан. Он уже тысячу раз доказал, что достоин ее доверия. Но зачем ей сегодня присутствовать здесь? Весь Лондон знает, что ее брата отправили в Тауэр. Через неделю или через две она смогла бы подвергнуть себя этому испытанию, но почему сегодня?

В дальнем конце зала танцевала какая-то парочка, точнее, пыталась танцевать. Судя по их неверным движениям, вина было выпито уже немало. Никто не обратил внимания на Нору, и она тихонько ускользнула в полутемный коридор. Она шла довольно долго и остановилась только тогда, когда заметила, что вокруг стоит тишина. Сейчас Нора чувствовала себя как загнанный зверь. В голове было ясность, но тело ее предало. Колени подломились, и она с удивлением отметила, что сползает вниз. Ладони ощутили благодатную прохладу каменных плит.

«Это не сон, — подумала она. — Я действительно сижу на полу».

Она сделала глубокий вдох и постаралась собраться с силами. Нора была практичной женщиной, и такое поведение было ей не присуще. Эдриан объяснил, почему надо присутствовать на этом рауте, и она должна с честью выполнить свой долг. Она должна быть ему хорошей женой, ведь она любит его. А сейчас она ведет себя глупо, недостойно жены лорда Ривенхема. Если кто-нибудь ее увидит, сплетен не миновать. Кроме того, юбки могут помяться.

Но ее охватила странная апатия. Она могла бы сидеть здесь вечно.

— Нора! — Тихий голос Эдриана прозвучал у самого ее уха. Она собралась с силами и повернула голову. Эдриан сидел с ней рядом на корточках. Полы его длинного камзола разметались по полу.

— Я не могу! — Нора хотела произнести это спокойно, но не сдержалась и чуть не закричала. — Ты знал об этом, когда женился на мне. Знал еще раньше! Знал, что я не помощница в таких делах: общество, двор, политика, этикет — все это не по мне. Я не умею притворяться! Особенно когда он рядом и страдает.

Эдриан поймал ее руку и поцеловал.

— Я знаю, знаю, — успокаивающим тоном произнес он. — Это не имеет значения.

— Тогда зачем? — Она не отобрала у него свою руку, но сейчас, изливая свой гнев, уже не могла остановиться. — Зачем? Чтобы помучить меня?

На это Эдриан ничего не сказал, а лишь спросил:

— Кто тебя обидел?

— Это не важно.

— Важно, — без выражения произнес он. — Я из тех, кто ведет счет таким вещам. Сегодня я занят другим, но завтра нужно будет рассчитаться.

— Зачем? А если я назову тебе дюжину имен, что тогда? Я не помню людей, которые насмехались надо мною раньше, и у меня нет причин думать, что сейчас этот список станет короче.

Глаза Эдриана сузились.

— Вот как? Тогда пойдем! — сказал он, не выпуская ее руки, поднялся сам и заставил встать Нору. — Позволь тебе кое-что объяснить.

— Мне это не нужно, — процедила она сквозь зубы, но Эдриан ее не отпустил, а, положив руку на талию, повел к вестибюлю. Когда они оказались у входа в парадный зал, он сказал ей на ухо: — Найди любого, кто тебя когда-нибудь обидел. Увидишь, как этот человек обойдется с тобой сейчас.

Его настойчивость испугала Нору.

— Нет, Эдриан. Я знаю, что они тебя уважают, но я не хочу, чтобы ты выставлял меня как свою собственность.

— Но ты и есть моя собственность, — жестко произнес он. — Драгоценная собственность. Заставишь ли ты уважать себя как личность, будет зависеть от тебя. Но, видит Бог, они будут уважать тебя как мою жену!

— Ты не можешь их заставить.

— Еще как могу!

Нора заглянула ему в лицо и поняла, насколько серьезно он к этому относится. Ради нее он заставит весь Лондон упасть к ее ногам. Ею овладело странное чувство. Когда она в последний раз появлялась в этом городе, она была одна. Чья-то жена — да, Но все равно одна. Больше этого никогда не будет. Она никогда не будет одна.

Она вздохнула и успокоилась. И погладила мужа по щеке.

— Это не потребуется, — заявила она и, несмотря на обилие зрителей, провела пальцем по его нижней губе.

Как она позволила шайке злобных идиотов ранить и запугать себя? Какое ей до них дело? У нее есть Эдриан!

На лице Эдриана по-прежнему подергивался мускул.

— Скажи, кто обидел тебя?

Нора сама не ожидала, что весело рассмеется в ответ:

— Ты, как собака, не можешь расстаться с костью. Ничего я тебе не скажу. Отведи меня в зал. — Она знает свои обязанности. — Мы еще не поздоровались с хозяином.

Они вновь нырнули в духоту огромного зала. Нора не переставала удивляться собственному спокойствию. Эдриан рядом. Он с нею, а она с ним. Кто может их задеть? Косые взгляды, двусмысленные улыбки больше не заставляли ее сердце стучать быстрее. В юности на таких сборищах Нора чувствовала себя слабой, потерянной, одинокой. Сейчас она была собранной, сильной, неуязвимой.

Проверка не заставила себя долго ждать. Шанс ей предоставил сам хозяин. Эдриан с кем-то заговорил, а лорд Фэрфакс коснулся ее ладони и промурлыкал: