можно наматывать круги. Сенне тоже зачастую было не до грязной работы, он ведь как-никак великий чемпион.

На Гран-при Италии, впервые приехав на подиум, Андретти решил, что в гостях хорошо, а дома лучше. Рон Деннис вздохнул с облегчением и на последние три гонки сезона усадил в кокпит тестера. Удача таки улыбнулась нашему герою.

В Португалии финн уже стоял на старте выше напарника. Это было чем-то невообразимым: Андретти не смог за весь сезон даже приблизиться к Сенне, а тут такое. Сказать, что Айртон был взбешен – не сказать ничего. Он ответил весьма жесткой атакой на старте гонки, показав новобранцу кто в доме хозяин.

Сенна – это очень сложная тема. С ним было нелегко. Тогда в Эшториле, подойдя ко мне, Айртон спросил: «Как тебе удалось так быстро проехать?» – в ответ на что я развел руками и сказал: «У меня шары больше!» Это привело его в настоящее бешенство. Он зачем-то начал мне рассказывать о том, какой путь прошел и сколько титулов выиграл. Потом прижал меня к стене и произнес: «Даже не пытайся!»

В следующем Гран-при случился первый финиш и одновременно первый подиум, однако бразилец, конечно, больше уступить юнцу себе не позволил. По окончании сезона Сенна перебрался в заветный Williams, а Хаккинен стал однозначным лидером команды, которая еще помнила, как выигрывать гонки и титулы.

1994. ПУСТОЙ ШЛЕМ

Новый год команда начинала с новыми двигателями: так и не сумев добиться от Ford равноправия с Benetton, Рон Деннис решил попытать счастья с Peugeot. Французские мотористы, совсем недавно выигравшие «Ле-Ман», пришли в «Формулу-1» и притащили с собой победный движок из того самого суточного марафона. С одной стороны, он был феерично мощным, но с другой… огромным, прожорливым, трудным в охлаждении и, как следствие, абсолютно ненадежным.

Пожалуй, самым эпичным стал эпизод на старте Гран-при Великобритании – фейерверк от машины Мартина Брандла напоминал новогоднюю ночь в любом городе России. При этом французы умудрились высказаться в духе: «А, что? Движок-то походил бы еще! Это Брандл ехать не захотел, а то, что подвеска расплавилась, так это же не нашего агрегата проблема. Это рычаги у McLaren слабые!»

При этом основная беда команды заключалась даже не в силовой установке. Главной проблемой начала сезона стал… Мика Хаккинен! Аванс, выданный пилоту Роном Деннисом, конечно, принес команде подиум в трагичной Имоле, но кроме него финн не заработал вообще ничего. Своей основной задачей на сезон он, видимо, поставил откровенное «выпиливание» пилотов на старте гонок: на Гран-при Тихого океана в Японии Мика протаранил Сенну, в Монако повернул в Хилла. В Сильверстоуне старт сложился неплохо, Хаккинен даже шел третьим, но, борясь на последнем круге с Баррикелло, так закрыл поворот, что столкновение оказалось неминуемым, и лишь помощь маршалов в оранжевых костюмах спасла нашего героя от всемогущего гравия.

Но это были еще цветочки. Видимо, решив, что лучшей защитой является нападение, Хаккинен сработал по-крупному в Германии – он пролетел через всю стартовую прямую «Хоккенхаймринга» поперек и сгреб всех, кто попал под горячую руку. В общей сложности собралось восемь машин. Судьи «страйк» не оценили и отправили гонщика на скамью штрафников, подумать, правильную ли он выбрал спортивную дисциплину.

Самое удивительное – это помогло. Хаккинен переосмыслил подход к гонкам. Отбыв дисквалификацию, он вернулся совсем другим человеком, тем самым, которого потом за хладнокровие и уверенность в себе прозвали Пустым Шлемом. А дальше были четыре подиума подряд.

Наладив дела с пилотским составом, Рон Деннис заключил судьбоносный союз с Mercedes, подкинув «свинью» с надписью Peugeot Эдди Джордану.

1995. ПЕРЕЛОМНЫЙ МОМЕНТ

В 1995-м Деннис задался целью посадить в машину чемпиона, а потому уговорил вернутся Большого Найджа. Тот, правда, внезапно оказался скорее Большúм, чем Найджем, попросту не поместившись в болид. Собственно говоря, из этой затеи ничего хорошего так и не получилось, хотя кокпит под британца расширили, и пару гонок он проехал.

Новый двигатель, проблемы компоновки узлов, а вместо того, чтобы их решать, команда растачивала кокпиты под Мэнселла! В общем, год получился трудным: отказы, отказы и еще раз отказы. К середине сезона детские болезни подлечили, машина стала быстрее, финн «урвал» два подиума, но стабильностью похвастать не мог.

Мэнселлозаменитель Марк Бланделл выглядел копией Мартина Брандла: иногда собирал бесхозные очки, но все, чем запомнился его сезон – это шасси, разрушенное в гравии в квалификации перед «Судзукой». Побывал за баранкой в 1995-м и Ян Магнуссен, когда перед Гран-при Тихого океана нашего героя настиг аппендицит. Посещение больницы прошло хорошо: операцию сделали, что нужно, отрезали, и Хаккинен, скажем так, налегке приехал вторым в Японии.

Сезон подходил к логичному финалу в Аделаиде. Михаэль Шумахер уже оформил второй титул, и настроение у всех было вполне чемоданным. Ничто, как говорится не предвещало…

10 ноября 1995 года, квалификация Гран-при Австралии. Мика проезжал по участку под названием «Раундэбаут», довольно коварному месту трассы, где бетонные барьеры, наступая со всех сторон, психологически подавляют тебя, буквально засасывают. Эта прямая переходила в крутой правый поворот «Брюэри Бэнд».

Хаккинен уже готовился к жесткому торможению, когда его болид, внезапно потеряв баланс, вышел из-под контроля: правое переднее колесо из-за прокола оторвалось от земли, а заднее левое попало на поребрик. McLaren находился на самом апексе поворота, пилот рефлекторно вывернул руль, но бесполезно – болид подскочил и полетел в отбойник. Авария оказалась почти фатальной. Почти. Огромная удача – буквально в сотне метров была припаркована машина медиков. Не прошло и 15 секунд, как два доктора Джером Коккингз и Стивен Льюис приступили к реанимации.

Мика избежал необратимых последствий лишь благодаря слаженной работе врачей и маршалов. Из-за сильнейшего удара о руль было прервано снабжение мозга кислородом: он не мог дышать, а рот был крепко сжат. В таком состоянии человек может находиться всего две-три минуты, и медикам пришлось делать трахеотомию прямо на трассе. Через 15 минут Мику погрузили в скорую и увезли в Королевский госпиталь Аделаиды.

Я совершенно не помнил момента аварии, зато отчетливо – минуты после столкновения. Сижу в кокпите, не могу пошевелить рукой. «Это серьезно», – промелькнула мысль. От глупостей в голове спасла Эрья. Открыв глаза, я увидел ее. Именно тогда пришло понимание, что нам суждено быть вместе, что она часть меня, часть моей жизни. Мне не нужен был человек, который возил бы меня в инвалидной коляске, – нужен был кто-то, с кем можно говорить. Мы проводили вместе очень много времени. Не будь ее рядом, я не смог бы вернуться в гонки.