хорошо

781. Хорал листвы

плоско и мягко

дождь захлебнулся хоралом листвы

я подумал

так нам дремать в веках

ожидая потопа

в робком удивлении

плавать между домов

где в окошках заглушенной музыки

беззвучный праздник предков

зеленых костлявых теней

вода неподвижна как время

под невнятный хорал листвы

воображенье считает капли

ищет конца постылых вод

782. Пауль Селан

в расцвете отчаяния

погасив свет

через модную Сену

шагнул

в светлую темноту

пораженный ее состраданием

783. Поэт

утренних забот отсутствие

кормит день удачей

береженый ночью

днем открыт сомнениям

под песенку невежества

небесным завитком

танцует кобра совести

гипнотизируя грехи

поэт живет подачками фантазии

камни выдумки жестки

но прыгнув выше музыки

с огнем по глупости играет

из ничего творит пожар

и жизнь сгорает как избушка

и пепел чуда улетает

оставив мумию души

784. Энигма снимка

как в объектив

в твои глаза смотрю

запечатлевшись старомодно дымным

вхожу в глубокие зрачки

уже другой

себя не узнающий

ищу в них ровность

равенство и постоянство

подобные дыханию всадника

что плавает сквозь ветер

стремящийся навстречу скакуну

я не меняюсь

я устареваю

время стало темным лаком

предохраняющим меня

от ностальгических подглядок

мой образ снятый на сетчатке

скрылся

в картину трещин и патины

в непрозвучавшей музыке

и в одичавший стих

785–786. Два римских фрагмента

1

железом охрой и огнем

тысячелетней волей камня

случайностью эстетики закона

архитектура сохраняет память

живущую лучами полусвета

в осколках царской нищеты

2

пещерное небо

вымощено каменными облаками

стена без арки

рука без пальцев

ландшафт ладони груб

из трещин времени

ползет развалина жука

где шея ищет голову

а голова

другие небеса

787. Домашняя жизнь

дома существуют по-своему

большие пустые как лес

фасады-кафтаны выпячивая

они на параде стоят

народ заполняет карманы

и мысли как тусклые мухи

бьются о стекла окон

скрипят по ночам половицы

тени воспоминаний

танцуют свой темный балет

без памяти утром зайчики

дрожат испугавшись дня

сезоны проходят и моды

собою считают года

бледнеют обои и паутина

виснет у потолка

геометрия расползается

дома одряхлев поддаются

напору растущей земли

природа веселый разбойник

срывает кафтаны-фасады

кирпич рассыпается дерево крошится

упорство глаголов разрухи

торжествует над именем собственным

вещество обращая домашнее

в щепку труху и в пыль

788. В Перуджии

древности в обмороке

в прострации архитектура

порталы с тревогой

наблюдают мое сокращение

в растерянной перспективе

косых воспоминаний

побочных ассоциаций

кровью привязанностей

истекающих от любопытства

чтоб разделить мое одиночество

в дымчатой умбрии

789. Земля

в конце земли я лягу плоско

а пока гористый гнет непроходим

и тучи тянутся как бороды бессмысленно

лицо беды губами шевелит

ты в крепости веков сидишь бессрочно

но может смерти дырка выведет наружу

тогда и страшное веселью постижимо

а черное сверкает на душе

земля открыта бездне удивления

и в красоту закован страх

слепой канатоходец жизнь

на пуантах убегает в ночь

я так хочу с тобой побыть подольше

на свете чувств твоих

что даже в холоде твоем при звездах выдумки

есть утешения гранит

790

жизнь в общем старая привычка

пора нам подлинность натуры соблюсти

кривится день и свет косит насмешливо

забывчивость одета как перчатка

другая же упала где-то замертво

рука как роза сломанно повисла

и взгляд затравленно блестит

791. Мнимость

одеяло забытых лоскутных вещей

прикрыло меня

кости мои

соляные столбы беспамятства

торчат

дряблая плоть

болью касается глади

вкус твоего отсутствия

жив еще

792–793. Великие

1

великая княгиня арифметики

тринадцать пять еще двенадцать

плюется числами безотносительно

к тому что выдала вчера

а я считаю инстинктивно

ищу природу величин

и множества туманно улыбаются

губами цифры шевеля

2

великий инквизитор слов

нам выдает лишь те

которых мы достойны

для выраженья сложных чувств

мы строим неуклюжие системы

словами воздвигаем здания

растущие в большие города

у каждого в мозгу нью-йорк

что возбужденностью вгоняет разум в сон

и превращает довод в эфемеру

стихи пещеры

поэмы подземелья

снаружи бродит инквизитор слов

794. Отрывок птиц

1

нападение на день

открытого своим делам

подчинено дыханию полета

оно отделено часами

кислородных жажд

ночных стратегий

утро космос

солнце роза

идет затмение зимы

2

взлетев расчетом риска

отрывок птиц застрял в мозгу

3

сердце рассекает жизнь

на чет и нечет

выдох нет

со вдохом да

частями раздавая взрыв