как фигурка в тетрисе, в тот самый укромный уголок, где его не хватало. Потом Аарон снова обнял меня за талию и усадил к себе на колени, посмотрел сверху вниз и улыбнулся мне – и в этот момент я с уверенностью поняла, что уже никогда не сумею вытащить чертов кирпич из груди.

Он так и останется со мной навеки!

Глава двадцать первая

Как ни странно, ужин с родителями прошел относительно гладко. Никто не вспоминал несуразности из моего детства, не задавал неуместные вопросы, заставляя провалиться сквозь землю. Если так будет идти и дальше, я доживу до ночи целой и невредимой.

Главное, чтобы это чувство удовлетворения, не покидавшее меня на протяжении всего ужина, не было побочным эффектом съеденных мною блюд. В этом вся беда испанских пиршеств. От них напрочь теряешь голову.

Мы сидели за круглым столом на открытой террасе ресторана с видом на море. Солнце медленно опускалось за горизонт, подбираясь к тонкой линии, где сходились вода и небо; единственное, что нарушало тишину, кроме нашей негромкой болтовни, – это рокот волн о прибрежные скалы.

Выражаясь простым языком, вечер выдался прекрасным.

От легкого касания к руке по спине побежали мурашки.

– Замерзла? – спросил низкий голос так ожидаемо, что перехватило дыхание.

Я покачала головой, поворачиваясь к Аарону лицом. Наши губы разделяли считаные сантиметры.

– Нет, все хорошо. – Ничего подобного. Когда Аарон так близко, меня откровенно трясет. – Просто объелась. Кажется, я немного увлеклась.

– Не осталось даже места на десерт?

От такой наглости я изумленно вскинула брови.

– Не говори глупостей, осито. На десерт всегда найдется место. Всегда!

Аарон изогнул губы, и улыбка подобралась к уголкам его глаз, совершенно преобразив лицо.

Ух! В животе запорхали бабочки.

– Лина, Аарон, будете еще вина? – спросил папа, сидевший напротив.

Родители велели заказать несколько бутылок, хотя завтра на свадьбе спиртное будет литься реками: и сидр, и вино, и кава, и многое другое. Возражать никто не осмелился, даже Изабель и Гонсало, немного мятые после вчерашней бессонной ночи. В винодельческой стране ни один ужин не проходит без вина.

– Нет, спасибо. Поберегусь до завтра, – ответила я, убирая свой бокал подальше от папы. Тот уже занес бутылку.

Аарон, в отличие от меня, замешкался, поэтому папа, не дожидаясь ответа, наполнил ему бокал.

– Кто не успел, тот опоздал, – прошептала я, подавшись ближе.

На лице у него вновь расцвела улыбка. Рука, до того мирно лежавшая на спинке моего стула, вдруг игриво цапнула меня за бок.

Я подпрыгнула, чудом не уронив посуду на столе.

Аарон невозмутимо потянулся за вином.

– Не дразнись, – сказал он поверх бокала, пригвоздив меня к месту взглядом, под которым я нервно заерзала на стуле. Он опустил голову и добавил вполголоса: – А то в следующий раз не просто ущипну.

Только после этого он сделал глоток.

Я буквально приклеилась взглядом к его губам. В непосредственной близости от моих женских репродуктивных органов будто что-то бахнуло.

Заливаясь краской, я огляделась: не слышал ли кто-нибудь еще? Бабушка склонилась над своей тарелкой. Гонсало и Изабель засыпали от усталости и обжорства, не дожидаясь десерта. Родители оживленно болтали с официантом, появление которого я даже не заметила. Даниэль, пришедший один, потому что их с Гонсало родители приедут только завтра, смотрел в свой телефон так, будто прятал в нем все секреты вселенной.

Несколько недель назад я, услышав о его помолвке и скорой свадьбе, соврала, будто у меня есть жених, потому что пребывала в полной панике. Я представила себе тогда до боли похожую сценку – с тем лишь исключением, что пустовать будет стул рядом со мной. Или, зная мое везение, там сидел бы кто-нибудь вроде бабули или невесты Даниэля. Или парень из эскорта, которого я все-таки наняла бы. В любом случае там не было бы человека, вызывавшего в животе трепет и заставлявшего сердце биться чаще одной улыбкой, которую эгоистично хотелось спрятать от чужих глаз.

Поэтому, глянув в сторону Даниэля, я поняла несколько моментов. Во-первых, я перестаралась, когда наврала с три короба и втянула Аарона в нелепую авантюру. Во-вторых, в его компании, как ни странно, было гораздо легче пережить встречу с родными. И последнее (что никак не поддавалось разумному объяснению) – я ни капельки не жалела о своей затее.

Это крайне глупо с моей стороны. Мужчина, то и дело бросающий меня в краску, скоро станет моим боссом.

– Итак, Аарон… – заговорила мама, заставляя встрепенуться. – Изабель рассказала, как вы двое познакомились и начали встречаться. – Глаза у нее заблестели – надеюсь, от вина. – Так романтично. Совсем как в фильме по «Нетфликсу».

Естественно, мама свернула разговор в ожидаемое русло.

– Это просто кино, Mamá, – пробормотала я, играясь с приборами на столе. – И – да. У нас настоящий служебный роман, как в мелодрамах.

– Только взаправду, – добавил Аарон.

Взаправду.

Его вчерашние слова опять эхом прозвучали в голове.

– Я убедил ее, что она мне нужна. А затем показал на практике, как сильно.

Сердце упало.

– Давно вы работаете вместе? – Мама внимательно посмотрела на Аарона, и на губах у нее заиграла пытливая улыбка – значит, она не отстанет, пока не выведает все, что ей нужно.

– Мы возглавляем разные отделы и не ведем общие проекты, но по работе часто пересекаемся. – Аарон бросил на меня косой взгляд. – Даже если нет необходимости. Я стараюсь поймать ее во время перерыва или лишний раз заглянуть к ней в кабинет. Все, лишь бы она думала обо мне почаще.

Я наклонила голову, уставившись на пустую тарелку. Неужто это правда? Аарон и впрямь частенько попадался на пути. Получается, он делал так намеренно? Зная, как действует мне на нервы?

Я уже не понимала, как отличить реальность от вымысла. По факту Аарон не сказал ни одного лживого слова – мы и правда работаем вместе и знаем друг друга не первый год. Только он добавил новых смыслов – что мы встречаемся и безумно влюблены. Все остальное между этими двумя полюсами, все подробности, которыми он обвешал рассказ, находились в серой зоне – то ли правда, то ли выдумка.

– Que maravilloso[94], – просияла мать.

Она перевела слова Аарона бабушке, и старушка, которой я была обязана своими кудрями, тоже просияла. Честно говоря, он очаровал бабушку с первой же минуты – как только расцеловал ее в обе щеки и заявил, что она должна гордиться внучкой. Я тоже заулыбалась, словно последняя идиотка.

– Знаешь, – вмешался папа, – не каждому по силам справиться с нашей Линой. У нее доброе сердце, но при этом она