– Тогда прислушайся ко мне.

– Каждый раз, когда мне приходило в голову прислушаться к тебе, Дориан, всё становилась куда хуже, чем было до этого. Мне надоели твои угрозы! Они меня не пугают…

– Поверь мне, дитя, бояться следует не меня и даже не Мэри, а демона, который вот-вот ворвётся в наш мир. Сегодня ночью мы все сойдёмся в битве – битве умов, это как минимум. Её исход знаменует то, что случится со всеми нами дальше. А может быть, не только нами, но людьми на всей земле. Чем больше демонов просачивается в наш мир сквозь Заслоны, тем жарче и раскалённей становится земля. И есть шанс, что все мы превратимся в пыль. Или познаем Ад наяву.

– Я не понимаю… чего вы от меня хотите? Разве не этого вы добивались?

– Конечно, не этого! Я всего лишь хотел получить женщину, которую любил. Жизнь без неё была для меня невыносима. Но скоро, наконец, всё закончится. Вот-вот пробьёт полночь…

– Я не понимаю! – взмолилась Кора. – Почему ты всё время говоришь загадками?

– Хорошо, что я скажу прямо. Проклятый демон лично сказал мне, что убьёт Коула прежде всех остальных. Я знаю эту тварь. Его словам следует верить. Их следует остерегать. Его намерениям следует помешать.

– А я, значит, должна в очередной раз верить тебе? И делать всё, как ты скажешь? Я ещё не забыла, чем мне это обернулось в прошлый раз.

– Клянусь тебе, что хотел не этого…

– Проблема в том, что ваши клятвы ничего для меня не значат. Пустой звук, Дориан.

– Я не прошу мне верить, – покачал он головой. – Не верь никому – лишь себе самой. Но хочешь ты того или нет – идёт война, в которой каждый из нас лишь солдат.

– Хватит, Дориан! В твоих словах заплутать легче, чем в лабиринте с Минотавром – никакая нить Ариадны не спасёт. Я устала от всего этого…

– И? – выгнул он бровь. – Что дальше? Ты устала, я устала – все мы устали, но того, что надвигается на нас это не отменит.

– То, что случилось, дело твоих рук…

– Я не отрицаю. Но то, что случилось, лишь начало, так что не спеши меня ненавидеть.

– Ненависть – благородное чувство. Тебя я скорее презираю.

– Нет времени играть словами, милая. Презирай, если есть такое желание. Но я хочу, чтобы ты запомнила кое-что.

– Что именно?

– Иногда, чтобы дверь закрылась навсегда, с гарантией, что никто и никогда её больше не откроет, приходится идти на жертвы. Например, спалить дом.

– Очередные загадки и игра слов?

– Разве? Я практически прямым текстом говорю, что ты должна будешь сделать…

– Сейчас?

– Чуть позже.

Кора хотела было ответить, но в этот момент музыка резко стихла, прожектора перестали мельтешить и свет сосредоточился на возвышении, похожем на сцену. На нём стояла та самая статуя Бафомета, которую ей уже доводилось видеть в секретном проходе за бассейном. На экране вспыхивала пирамида с всевидящим оком. На её фоне фигура демона выглядела обыденной и незначительной, а Мэри Гордон, державшаяся по левую руку от демона, смотрелась просто миловидной молодой женщиной.

– Дамы и господа, – обратился демон к собравшейся публике и его голос, усиленный микрофоном, заполнил собой гулкое пространство, – рад приветствовать вас в своём доме. Я счастлив, что вы смогли прийти.

Толпа отозвалась жизнерадостно и весело.

– Уверен, что за время вашего пребывания здесь, вы узнаете много нового и запомните это навсегда – возможно, до конца жизни. Я счастлив, что в такой момент могу пребывать здесь, вместе с вами. Я присутствовал в вашей жизни и раньше, всегда, всей душой, но видеть своих друзей и последователей воочию всегда в стократ приятней. Для того, чтобы веселье состоялось, я обеспечил всё, что вам понадобится. Идите, куда хотите; делайте, что душа просит; берите всё, что нравится или… – демон выдержал небольшую паузу и тонкая улыбка коснулась его губ, – или того, кто нравится. Чувствуйте себя свободно. Свобода – вот лучшее достижение наших дней. Никакой ответственности! Никаких правил – вот наш девиз и наше кредо. Каждый делает что хочет, находит, что ищет и получает то, что заслужил. За нас, дамы и господа! За нашу встречу!

Между собравшимися засновали лакеи с подносами охлаждённого шампанского. Гости охотно опустошали бокалы, слышался нестройный, даже непристойный смех. Вновь загремела музыка.

Один из лакеев замер напротив Коры, с поклоном предлагая взять бокал.

– Спасибо, не хочу, – упрямо мотнула она головой, хотя в помещении было душно и жажда давала о себе знать.

– Мадам уверены? – с лёгким акцентом проговорил лакей.

– Вполне.

Ей показалось или зрачки его блеснули так же, как они сверкают у кошек в полумраке. Но проверить свои подозрения не получилось, лакей опустил ресницы и уже спешил к кому-то другому.

Мало у кого площадка для танцпола ассоциируется с адом. Это же место, где принято веселиться. Что с ней не так? Почему Корнелии мерещится что-то жуткое в вакханальном веселье, охватившем, казалось, всех и каждого. Ритмичные движения тела выглядят как конвульсии, искажённые лица полны безумия. Вот рядом целуются две девушки, их языки ныряют в рот друг к другу и Корнелии кажется, что у них не языки, а змеи.

«Иди к нам, Корнелия, иди к нам. Твой страх сковывает тебя. Твой страх порождён отсутствием внутренней свободы. Твоя жизнь – твои правила. Прочь оковы запретов и условностей. Иди к нам. Отринь старые заветы закостенелого в догмах большинства. Большинства не существует. Мы – соль земли. Рано или поздно, но земля будет принадлежать нам».

Голова кружилась всё сильнее. С такой силой, что начало тошнить. Коре казалось, что в любой момент пол ускользнёт из-под ног и она рухнет под ноги танцующим.

– Эй, подруга? – чья-то рука поддержала под локоть, удерживая на месте.

Высокий, симпатичный, молодой, как все присутствующие здесь, парень.

– Ты в порядке? Всё ок?

– Да, всё нормально, – высвободила руку из захвата Корнелия, хотя дурнота лишь накатывала.

Но ей было неприятно, когда незнакомцы прикасались к ней. Что с ней не так? Все вокруг кажутся ей одержимыми. Уж не сама ли она одержима?

Громче и громче грохотал ударник – сабвуферы качественно воспроизводили низкие частоты. Пол вибрировал под ногами, стены изгибались, словно черви, а потолок грозил обвалиться на головы или растаять, открыв взору звёздное небо, но не таял, оставаясь нависать над головой.

Кора словно стояла в центре кадров, которые то ускорялись, то замедлялись и время вихрилось вокруг. Ничего подобного она никогда не испытывала. Вроде, она ничего не пила и не принимала, чтобы списать подобное состояние на химическое воздействие препаратов? Или вокруг происходит нечто, выходящее за рамки обычного физического мира? Непонятная метафизика?