Матвей вертел головой, слушал восторженные выкрики одноклассников и начинал верить в то, что задача действительно ему по плечу. Никогда еще его так не подбадривали, тем более столько народу сразу. Поддержка вдохновляла и придавала уверенности. Подумаешь, подтянуться всего каких-то двенадцать раз! Ну хотя бы десять. Он же не совсем слабак. На физкультуре постоянно заставляли и бегать, и отжиматься, и пресс качать. Правда, когда физрук отворачивался, он частенько халтурил, не занимался в полную силу… Но кто же знал, что пригодится?

В микрофон объявили о начале третьего этапа многоборья – подтягивания на перекладине. К снаряду пригласили четырех участников, по два от каждой команды. Трое сразу отделились от строя и бравым шагом подошли к турнику. А четвертого участника дружеским пинком выпихнул Белкин, потому что тот никак не мог заставить себя сделать шаг и оказаться на виду у всего стадиона. Не ожидавший такого проявления поддержки Матвей оторопело оглянулся, а Белкин радостно кивнул ему: не благодари, мол, всегда готов помочь.

Команда седьмого «А» первой атаковала турник. Участники подтягивались по очереди, а болельщики обеих команд хором считали:

– Один, два, три…

Матвей переминался с ноги на ногу и мечтал исчезнуть. Вся его решимость вдруг испарилась. Он видел, с каким трудом поднимает свой вес крепкий на вид участник другой команды. Подъемы становились все медленнее, а перерывы между ними все длиннее. Хор болельщиков растягивал цифры как мог, практически уже пел:

– Се-е-емь!.. Во-о-о-осемь!.. Де-ев…

Семиклассник дергал ногами, силясь сделать последний рывок, но его руки уже не сгибались. Так и не подтянувшись в девятый раз, он разжал пальцы и спрыгнул на землю. Седьмой «А» зааплодировал.

– Иди третьим, передо мной, – сказал вдруг Долгих.

– Почему? – не понял Матвей. Он, наоборот, решил идти последним. Но, честно говоря, больше склонялся к тому, чтобы не идти вообще.

– Стратегия такая. Кто сильнее, тот последний, – пояснил Долгих. – Мне надо точно знать, сколько раз подтянуться для победы.

– То есть ты сильнее? – уточнил слегка задетый Матвей, хотя еще секунду назад не сомневался, что он точно слабее даже самого хилого игрока.

– Да нет! Я не в том смысле. Просто ты с травмой, да еще уставший, в пионербол играл. А я еще свежий, и силы у меня не растраченные. Поэтому буду тебя страховать.

– Страховать?

– Ну да. Наши очки вместе будут считать. Ты что, забыл? В сумме должно получиться не меньше, чем у них. Вон, видишь, Старцев рано сдох, всего восемь. Значит, Хлебников будет стараться довести счет до двенадцати. Чтобы в сумме получилось хотя бы двадцать.

«Еще неизвестно, сколько у нас будет в сумме», – пронеслось в голове Матвея. Долгих называл какие-то запредельные числа – восемь, двенадцать, двадцать… Матвей был уверен практически на сто процентов, что его потолок – три. Именно столько раз требовалось подтянуться на уроке, чтобы физрук отстал. Да, он сам так и говорил: вы, дохлятины, хоть три раза подтянитесь, на троечку с минусом.

Второй участник от «ашек», Хлебников, пошел на рекорд и подтянулся тринадцать раз. Таким образом, команда седьмого «А» набрала двадцать один балл. Матвей сник. Чтобы выиграть этот этап, им с Долгих нужно было подтянуться хотя бы двадцать два раза. Если Матвей ручается только за три, то партнеру остается… девятнадцать! Просто нереально. Столько раз никто не подтянется, разве что сам физрук. Ну, еще практикант Егор Борисович.

На негнущихся ногах Матвей доковылял до места своего неминуемого позора, с трудом подпрыгнул и ухватился за железную перекладину. Она оказалась на удивление теплой после ладоней предыдущего участника. Руки дрожали, а в животе противно ныло. За спиной росла оглушительная волна поддержки:

– До-бро-воль-ский! До-бро-воль-ский! Мат-вей! Мат-вей!

Матвей глубоко вздохнул и сделал первый рывок. Подтянулся, достал подбородком до перекладины. Один. Ничего, довольно легко. Во всяком случае, не сложнее, чем забраться на дерево. Два. Нормально. Даже руки перестали дрожать. И еще есть немного сил, на пару раз точно хватит. Надо постараться, чтобы напарнику меньше осталось.

– Три, четыре, пять… – дружно считал седьмой «Б». Их мощный рев прямо-таки подкидывал Матвея вверх, и он на каждой цифре, будто на гребне волны, взмывал к перекладине.

– Ше-есть, се-е-емь…

После семи подъемов легкость и эйфория исчезла. Перед восьмым пришлось немного перевести дух, а девятый дался уже с огромным трудом. Ладони горели огнем, пальцы потеряли чувствительность. В локти будто вставили железные прутья, и они больше не сгибались. Его возможности были на пределе.

И вдруг сквозь общий гул прорвался крик Белкина:

– Матвеич, давай! Ну еще раз! Ты сможешь! Давай десять!

– Де-сять! Де-сять! – с готовностью взревело множество голосов.

Матвей едва удерживался на перекладине. Руки дрожали и не слушались. Тело стало каменным и весило не сорок три килограмма, а все сто или даже двести. Перед глазами плыл туман, а в уши бился крик одноклассников:

– Мат-вей! Мат-вей! Мат-вей!

Матвей из последних сил рванулся вверх, из плотно сжатых губ невольно вылетел протяжный стон. Превозмогая себя, трясущимися руками он едва дотянулся до перекладины, неловко задев ее носом, и в изнеможении свалился вниз под бурные аплодисменты болельщиков.

Команда с радостными воплями кинулась к своему герою. Матвея тискали, тормошили, хлопали по спине. А он в ответ только кивал и улыбался, не в силах пошевелиться. Руки стали словно чужие и совершенно не слушались. Болел нос, который он чуть не разбил о турник, и ломило мышцы спины. Но это были такие пустяки по сравнению с тем чувством радости и гордости, которое он сейчас испытывал. Он смог! Он выдержал! Он не подвел!

Он подтянулся почти десять раз!

И пусть его принимали за другого и видели в нем своего Добровольского, из своей вероятности… Уже не имело значения. Ведь именно он, Матвей, подтягивался на турнике, именно он внес собственный небольшой вклад в общее дело. Все, что они сейчас говорили, относилось только к нему. К нему, а не к двойнику.

Десятый балл команде после небольших переговоров все же засчитали, несмотря на не совсем полный подъем. Противники пытались возмущаться, но после того, как Долгих подтянулся четырнадцать раз, в спорах уже не было смысла. С неполным баллом или без него, команда седьмого «Б» одержала верх. Долгих тоже удостоился своей порции дружеских объятий и поздравлений, и Матвей поймал себя на том, что с восторгом принимает в этом участие, и ему на самом деле радостно от небольшой промежуточной победы.

Веселой шумной гурьбой все четыре класса переместились на другую площадку, где шла подготовка к прыжкам в длину. Краем глаза Матвей заметил Ватрушкина, держащегося поодаль, за спинами одноклассников, и махнул ему рукой. Тот сделал несколько шагов вперед и в нерешительности остановился.