– Лейка, переволновалась ты за последние месяцы, вот оно и сказалось. И потом, ты режим дня и диету для беременных не соблюдаешь, – жуя бутерброд с анчоусами, вещала Анька. – Жрёшь, как трактор, всё подряд: и солёное, и острое, и кофеем запиваешь. Я теперь за тобой следить буду. Постный творожок и молочко, никаких компьютеров по ночам и прогулки три часа в день – вот что тебе нужно. Бросай хотя бы на время свои дурацкие переводы, не голодаешь ведь.

– Да она трудоголик просто, – кивнула Надька, – надо спрятать от неё монитор, и пусть лежит – о прекрасном думает, стихи читает. Режим соблюдает. Ишь, удумала: «Поклянись, триста баксов, прокляну…»

Врач со «скорой» успел-таки всадить мне напоследок димедрол в жопу, и скоро все разговоры подруг слились в тихий шелест. Мне снилось теплое синее море… Жёлтый песочек пляжа. И рыбки.

На следующее утро остаточные явления приступа ещё чувствовались, но в целом мне полегчало. Когда сознание вернулось в привычные берега, самым смешным мне показалось, что в полубеспамятстве я навязчиво думала про те триста долларов, спрятанные за рисом, и совсем позабыла, что у меня есть и немалые деньги с Надькиной выставки. Я объяснила это так: скопленные по крупиночке, заработанные кровью и потом сбережения представлялись мне спасительным кругом на чёрный день, вот и схватилась за них на смертном одре. А срубленный по-лёгкому заработок легко и испарился из памяти…

Потом я пересчитала пачку евро и пригорюнилась. Надо же, за четыре месяца умудрилась потратить больше пяти тысяч евро.

Ну да: новый компьютер и ноутбуки, бесконечные покупки детям… Впредь надо быть более экономной – на оставшиеся деньги придётся протянуть до рождения малыша.

Днём отослала по электронной почте клиенту текст злополучного перевода. И написала, что временно не беру заказы.

После школы Али и Забава почистили картошку. Наталья Васильевна привезла готовый обед в кастрюлях.

– Тебе получше?

Я кивнула. Не привыкла чувствовать себя больной. И окружённой такими невероятными заботами.

– Знаешь, мы тут подумали с Александром Владимировичем… Тебе надо поберечься, нагрузки снизить. Всё-таки семья большая. Так вот, чего я тебе предложу – только сразу не отказывайся, пару раз в неделю буду присылать тебе помощницу, мою домработницу Нину. Сделать уборку, закупить продукты, приготовить. Чтобы у тебя оставалось больше времени на себя – погулять, отдохнуть.

– Наташ, да я всегда сама справлялась!

– Ну всегда – это было раньше. А после вчерашнего мы рисковать не хотим и очень тебя просим. Не отказывайся от помощи, Лия. Лучше детям время удели. – Наташа умоляюще посмотрела мне в глаза. – Я не переживу ещё одну потерю. Мы так ждём внука! Ради меня, согласись!

– Хорошо, – улыбнулась я, понимая, что жизнь всё-таки придётся перестраивать. Хочется мне этого или нет. Заставят ведь.

И даже не верилось, что ещё в начале лета я не знала ничего о семье Мультивенко и не думала о прибавлении в семействе. Но мы предполагаем, а бог располагает. И видимо, права поговорка: что ни делается, всё к лучшему.

Стоило Емеле слезть с печи,

как выяснилось, что его фамилия – Пугачёв.

В. Шендерович

Ожидая ребёнка, я ощутила перемены, касающиеся не только физиологии, но и сознания. Точнее, осознания некоторых вещей.

Не первый раз я задумывалась над многофамильностью нашей семьи. Дочка – Непийвода, Аврашка – Хаимович, а мы с Алькой – Махмадали. И вот теперь родится малыш Мультивенко (бабушка с дедушкой мечтают об этом).

Получается, общая фамилия только у нас с Али. Остальные дети немного ревнуют Али, к его особому положению. Как будто он чем-то ближе к матери. Но я-то люблю всех одинаково! И мне хочется, чтобы они были в равном положении.

Мне уже давно казалось, что носить фамилию третьего мужа нелепо. Ведь двое детей не от него, а неродившийся малыш и вовсе представления иметь не будет, почему его мать – таджичка по паспорту. Поэтому в начале декабря я всерьёз решила вернуть себе девичью фамилию.

На этот раз мне не нужно выходить замуж за отца ребёнка. Обычно мужья требовали от меня принять их фамилию в браке. Как покладистая жена, всегда соглашалась. Но сейчас ничья воля не довлеет надо мной. И я вдруг вспомнила себя… Первоначальную.

Достала зелёненькое свидетельство о рождении, где в графе «фамилия» каллиграфическим почерком чернильной ручкой выведено «Лин». И перед мысленным взором пронеслась непростая история предков. Вспомнились легенды о бабке Ли. С возрастом начинаешь задумываться о таких вещах.

Раньше я выскакивала замуж, и мне было всё равно, как называться, Непийвода или Неешьсала. Думала, фамилия – просто запись в паспорте. А вот и нет. Имя и фамилия определяют путь.

Сколько раз я меняла фамилию, столько же раз менялась и моя судьба, делая то плавные повороты, то невероятные кувырки. И теперь мне захотелось наконец-то вырулить на путь, который предназначен только Лии Лин. Настало время вернуться к себе, в родовые границы. И перестать быть Хаимович-Непийвода-Махмадали…

Конечно, частички каждой мужниной фамилии, как след прожитого, остались во мне. Но всё-таки я Лия Лин.

Улыбаясь, я вспомнила, как любил мой отец рассказывать, что именно он выбрал имя для дочки – Лия. Потому что по созвучию оно напоминало ему певучее материнское Ли… Отец тоже был уверен, что не бывает ни имён, ни фамилий просто так. И ещё он пересказал мне библейскую историю про мою тёзку, старшую дочь Лавана-арамейца. Для маленькой девочки Лии это была очередная отцовская сказка – в советские времена мало кто мог цитировать Библию. Незнакомые слова и их сочетания: «патриарх», «ложе», «на смертном одре» будили моё воображение. В груди что-то замирало, мечтами я уносилась далеко-далеко.

Лишь гораздо позже, уже учась в ЛГУ, я тайком перечитала ветхозаветные строчки про «утверждённую, слабую»[8]. Вместе с библейской Лией негодовала по поводу Иакова-многожёнца. Задумывалась над словами «особенное чадородие», посматривая на симпатичных мальчишек-студентов вокруг.

По иронии судьбы первым моим мужем стал Иаков Хаимович, с которого и началась история переписывания фамилии Лии Лин.

Процедура изменения фамилии была не бесплатна и муторна. Ситуация осложнялась тем, что мои бракосочетания проходили в разных ЗАГСах. Пришлось съездить в каждый и выцарапывать из архивов справки о том, какой датой заключался брак, какой расторгался и какие при этом присваивались фамилии мужу и жене.

Первым делом я помчалась в загс Калининского района, где первый раз невестой в белом платье бракосочеталась с Иаковом. Там меня одарили бумагой о превращении Лии Лин в Лию Хаимович.

На следующей неделе навестила ЗАГС Ломоносовского района, где мы расписывались с Мечиком. Белого платья при Мечике уже не было, на мне развевался расшитый сарафан и ленты в волосах. Здесь я заимела документ о переименовывании Хаимович в Непийвода.