«Хамуул Рунический Тотем?» – спросил Малфурион. Ответ получился отрывистым, как будто сознание таурена было затуманено. И все же Малфурион понял, что Хамуул пытался его предупредить о чем-то срочном.

Призыв был отчаянным, и верховный друид тут же взмыл в небо, поднялся повыше и наконец разглядел крону.

На первый взгляд древо казалось вполне здоровым, но Малфурион ощущал, что порча здесь, наверху, укоренилась столь же глубоко, как и внутри ствола. Верховный друид стремительно, но не без тревоги, приблизился к ветвям и миновал их, не встретив никакого сопротивления. Более того, внутри кроны он даже заметил какую-то живность – птиц и белок. Быть может, Малфурион ошибся?

Он взлетал все выше и выше, уже догадываясь, что именно обнаружит на самом верху. Еще до его исчезновения ночные эльфы много говорили о том, что им пора построить новую столицу. В те времена они не могли определиться с местом, но теперь Малфурион не сомневался, что город Дарнас находился именно на вершине Мирового Древа.

А это могло значить лишь одно: тысячи мирных жителей даже не подозревали, что их родной дом стал вместилищем зла!

Малфурион полагал, что теперь у него есть лишь один выход: углубиться в крону и влететь в Дарнас снизу. Судя по ощущениям, именно этот путь вел к таурену и, возможно, к скрытому источнику порчи Мирового Древа.

Несмотря на внушительные размеры, Малфурион-буревестник с легкостью пробирался меж ветвей. Он с горечью смотрел на Мировое Древо. Не только из-за порчи, но и из-за воспоминаний о Нордрассиле, которые оно невольно навевало.

«Если бы они только согласились подождать! Со временем Нордрассил непременно восстановился бы!»

Листва становилась все гуще и гуще, и в определенный момент Малфуриону пришлось замедлиться. Он ощущал, что подобрался близко к цели.

Вдруг путь вперед перекрыло хитросплетение ветвей и листьев. Малфурион отклонился в сторону, но и ветви не остались на месте, вновь преграждая путь.

Верховный друид попытался облететь их, но не успел и столкнулся с преградой.

Листва тут же сомкнулась со всех сторон, пытаясь опутать крылья, обвиваясь вокруг клюва и птичьего тела с такой силой, что грозила переломать все кости.

Малфурион тут же ощутил знакомое присутствие Владыки Кошмара. Но то был не он сам, а лишь частица злой силы.

В голове у Малфуриона тут же раздался многоголосый хохот. Листья Мирового Древа, казалось, имели смутные очертания каких-то омерзительных существ с призрачными лицами.

Малфурион принял облик ночного эльфа, надеясь сбить врага с толку, но просчитался: листья тут же начали преображаться. Вскоре к нему уже тянулись жадные руки, а всюду кишели пугающие тени с копытами.

Малфурион восстановил дыхание и сосредоточился. Поднялся сильный ветер. Он отбросил огромные ветви, как травинки, и сдул тени прочь, словно листья, из которых они и появились.

Ночной эльф с трудом поднялся и вновь превратился в буревестника. Ветер не утихал, и приходилось работать крыльями изо всех сил. Листья полетели следом, пытаясь поймать могучую птицу, но не могли развить нужную скорость.

А потом Малфурион наконец-то добрался до Дарнаса и сразу же заметил две вещи.

Во-первых, его поразил облик города. Дарнас гордо раскинулся на могучих ветвях Мирового Древа. Ночные эльфы и представители других народов, помогавшие построить новую столицу, создали настоящий шедевр.

А во-вторых, Малфурион обратил внимание на то, что жителей города не заботило явное присутствие зла, заразившего порчей не только Тельдрассил, но и весь Азерот. Во всех зданиях царила оживленная атмосфера, а кое-где даже играла музыка.

«Разве они ничего не знают? Как можно не замечать присутствие зла?»

Ответ прост – кто-то хотел, чтобы жители Дарнаса ничего не замечали.

И все же было странно, что даже Часовые не в курсе происходящего. Малфурион отлично знал Шандрису Оперенная Луна и в некотором смысле даже заменил ей отца. Уж она наверняка рассказала бы жителям Дарнаса хоть что-то.

Впрочем, у первого друида не было времени размышлять о Часовых, ведь отчаянный зов Хамуула доносился из другого конца города.

Малфурион направился в нужную сторону, стараясь не попадаться на глаза ночным эльфам и даже своим собратьям ради их же безопасности. Ему не хотелось, чтобы кто-то узнал о его возвращении. Неясно, почему, но Владыка Кошмара пока не собирался нападать на Дарнас. Излишние меры безопасности были Малфуриону не по душе, но в столь рискованной ситуации действовать иначе нельзя.

Еще на полпути он сразу понял, что направляется в Анклав Кенария. Друиды долго обсуждали, каким должно быть место, предназначенное для медитаций и собраний. Сам Малфурион предложил множество идей, которые нашли воплощение в раскинувшемся перед его взором Анклаве. Сердце первого друида сжалось, как только он ощутил, что порча добралась и сюда.

Малфурион стал снижаться, на ходу принимая истинный облик. Анклав Кенария был пристанищем множества животных, где день и ночь пели птицы, но теперь здесь царила странная тишина.

Малфурион держался как можно дальше от деревьев, высаженных по периметру, понимая, что они заражены той же порчей, что и ветви, с которыми он недавно сражался.

Подозрения, зревшие уже очень давно, лишь укрепились. А последнее нападение, хоть Малфурион и не хотел в это верить, их и вовсе подтвердило.

Ход его мыслей прервало еще одно краткое обращение Хамуула, который умолял поторопиться. Малфурион попытался ответить, но не смог. Но теперь он хотя бы понимал, откуда исходит зов Хамуула. Нужно было добраться до постройки, которая находилась в самом сердце Анклава.

Именно там обосновался новый лидер друидов, выбранный в отсутствие Малфуриона.

Первый друид приблизился к строению и тут же в ужасе замер, заметив три фигуры, крепко связанные гибкими лозами. Их конечности были туго оплетены и разведены по сторонам. В первой фигуре Малфурион узнал Хамуула Рунического Тотема, во второй – Наралекса, а третьей оказалась не кто иная, как Шандриса Оперенная Луна! Все они в лучшем случае были без сознания, а в худшем…

Это могло значить лишь одно: кто-то обманом заставил Малфуриона прийти сюда.

– Итак, легендарный шан’до наконец-то соизволил почтить нас своим присутствием и похвастаться незаслуженной славой! – раздался голос Фэндрала Оленьего Шлема, звучавший, казалось, отовсюду. – Единственный и неповторимый спаситель мира, упивающийся своей исключительностью. Я давно ощутил твое присутствие и тщательно подготовился.

Малфурион даже не попытался отыскать Фэндрала, прекрасно понимая, что именно этого от него и ждут. Напротив, он заговорил, обращаясь к самому зданию:

– Фэндрал, что здесь случилось? Почему ты так поступаешь?

– А разве не очевидно? – ответил Фэндрал. – Эти трое представляют угрозу не только для нашего народа, но и для всего Азерота!