— Мне здесь нравится. Меня зовут Короед. А ты кто?

— Волхв Олег, — ответил Олег, он чувствовал, что начинаетговорить затверженное, как диковинная птица попугай. — Я за последние дниобошел с десяток колдунов... настоящих, сильных. Мелочь, что умеет лечитькоров, не в счет. Я всех убеждал объединить силы, чтобы покончить с войнами.

Короед удивленно зыркнул из-под нависших бровей:

— Зачем?

— Войн не будет — люди будут богаче. Люди богаче — колдуновбольше. Колдунов больше — за-клятий больше, а сами заклятия мощнее. Мы,колдуны, станем настолько могучими, что сможем править не народами, а всеммиром. А кому править, как не нам?

— Значит, — протянул Короед ошеломленно, — на свете есть идругие... Может быть, даже сильнее?.. Ну, сильнее вряд ли, не поверю. Но вотчтобы всех свести в одну кучу... Это ты загнул, брат.

— Почему? — спросил Олег тоскливо. Везде одно и то же. Непора ли бросить эту дурацкую затею. — Почему?

— Наверное, по дурости да по наглости, которой больше, чем уменя. Я еще мог бы как-то общаться... Да и то, чтоб мне никто пикнуть не смел!Но другие...

Олег попробовал возразить:

— Ты их даже не знаешь.

— Я окрестных знаю, — сказал Короед убежденно. — Мелочь,конечно, но порода одна! Всяк толкует свое, других слушать не желает, всяк другдруга ненавидит. Нет, ты ничего не сможешь. А тебя не послушают. Хотя б бородадо пояса, да и то... Человек всегда ненавидит того, кто лучше его самого. Пустьдаже выше ростом, шире в плечах, красивше... А уж если и знает больше, тотакого готовы прибить скопом. Ты вот и ростом удался, и молод... Только рыжийразве что.

Стол Короеда оказался на редкость простым, зато обильным.Олег ел машинально, Короед все допытывался, где еще бывал, что видел, с кемобщался, ахал и дивился, сам он не покидал своей чащи, и вдруг в разговореобронил задумчиво:

— ...А вот про Первую Жемчужину, что тебе задали найти, яслучайно знаю...

Олег подпрыгнул, в груди взорвалось сердце, затопилогорячим. Все-таки не зря скитался, тыкался во все стороны, даже без цели! Но нестоял, не сидел, не лежал, ведь под лежачий камень вода не течет, Мрак прав, апобеждает и находит только тот, кто не сидит...

— Где она?

Колдун отшатнулся от его крика:

— Ты чего? Я даже не знаю, зачем тебе это сказала эта... какты ее обозвал?

— Хакама, — повторил Олег. Добавил, защищаясь: — Вообще-тоона очень хорошая. И умная.

— Ну, колдун и должен быть умным, иначе разве что в певцы...Но умный не обязательно хороший. То, что она тебе задала, гм... Совершеннослучайно я знаю, что это такое. И даже где.

Олег сказал сдавленным голосом:

— Где? Скажи, где?

Колдун смотрел насмешливо:

— Ого, сразу так? А как же насчет того, что сперва службуотслужить?.. Задаром никто слова не скажет!.. Ладно, ты и так весь службамиопутан, непонятно какими. Сам на себя возложил... Скажу, да только ты там точноголову сломишь. Не за тем ли посылала?

Олег вспомнил ее чистые глаза, спокойное лицо, покачалголовой:

— Не думаю.

— Смотри, — предостерег Короед, — что-то нечисто.

Олег промолчал, ибо трудно прожить до старости и не статьподозрительным, недоверчивым ко всем и всему.

— Жемчужина находится, — сказал Короед медленно, глаза егозакатились под лоб, он долго думал, двигал бровями, внезапно просиял: —Последний раз о ней было упоминание... ага... она была в горах Бескид!

— Бескид? — удивился Олег. — Что это они всюдувыпрыгивают...

— А что случилось?

— Да я в эти Бескиды хожу чаще, чем...

Колдун снисходительно ухмыльнулся:

— На языке первых людей любые горы звались бескидами. Такчто Бескиды можешь встретить где угодно...

На лбу Олега морщинки стали глубже, зеленые глаза потемнели.

— Тогда другая странность. Еще непонятнее.

— Да ну?

— Если Жемчужина, — рассуждал Олег, — то должна быть в море.Или в реке. А если она такая древняя, то ныне на самом дне моря! Или на днесамой глубокой реки, раз уж до сих пор не выловили.

Короед кивал, глаза были довольные, приятно видеть, какдурак рассуждает жирно и глубокомысленно, да еще и любуется своим умом ипроницательностью. Когда Олег, чувствуя неладное, начал говорить все медленнее,Короед вроде бы сжалился, прервал:

— Ладно-ладно. Вон наш князь свою старшую жену называлжемчужиной, а это, надо сказать, была довольно увесистая жемчужина... Пудов такна восемь! А царь Куявии, говорят, свою столицу кличет жемчужиной мира...Понял? Ладно, не красней. Эта, о которой говорим, в самом деле Жемчужина. И всамом деле родилась на морском дне. И в самом деле до сих пор лежит там, гдеродилась.

Олег обескураженно смотрел на довольное наглое лицо колдуна.Тот откровенно скалил зубы.

— Но если она там же, — сказал Олег непонимающе. Он чувствовалподвох, но не мог отыскать, — то при чем тут Бескиды...

Короед насладился его беспомощностью, расхохотался:

— Да, надо было бы отпустить тебя полазить по всем морям,чтобы рыбой пропах, ряска на ушах... Эх, долго тебе еще карабкаться, чтобыперестать думать задницей, как все люди, а начать головой, как принято уколдунов!.. Я ж ясно сказал, что это самая древняя жемчужина на всем беломсвете! И та... Хамада... Хамука...

— Хакама, — подсказал Олег.

— Хакама, — согласился Короед. — Ишь, имечко... И онасказала, верно?

Он замолчал, смотрел ожидающе, однако Олег только беспомощноразвел руками:

— Все равно не понял.

— За это время старые моря высохли, а на их местах вырослигоры. Потом и горы рассыпались в пыль, там были болота, затем леса, а когда лесавывелись, долго-долго голая степь... что постепенно превратилась в нынешнююпустыню.

Олег молчал, пристыженный. Когда все объяснял, все кажетсятак просто, и думаешь с досадой, как же сам не догадался.

— Как я ее найду?

Короед свистнул, в дупло влетел темный комок, расправилкрылья и бухнулся на плечо колдуна. Олег отшатнулся, на него враждебно смотрелакрасными глазами летучая мышь. В красной пасти блестели острые длинные зубы,небо и язык красные как пламя.