Несмотря на эту потерю, радикальные антисионисты продолжали упорно пропагандировать патриотическую интеллигенцию, а она уже «давила» выше.

Нередко борцы с сионизмом одерживали победы над своим коварным врагом. 29 января 1980 г. солистка Московской филармонии заслуженная артистка РСФСР Т. Гусева обратилась с письмом к М. Суслову, где обращала внимание могущественного чиновника на то, что большинство телепередач «оформлено странным образом: к месту и не к месту повсюду маячит шестиконечная звезда». В качестве примеров приводились «Голубой огонек», мультфильм «Орех кракатук» и кукольный спектакль «Божественная комедия»[515].

Воспользовавшись поводом, Гусева поведала Суслову о происках сионистов и масонов, которые контролируют умы миллионов сограждан. Освободиться от этого контроля не легко, самой Гусевой это удалось с трудом: «Не могу не сказать особо о выступлениях Аркадия Райкина… Раньше, как и большинство людей, я доверчиво внимала ему и беззаботно смеялась вместе со всеми. Но пришло прозрение, и я содрогнулась: Райкин выбирает в качестве объектов для своих насмешек не западных толстосумов, не „диссидентов“ в нашей стране, не предателя Сахарова и его окружение. Объект Райкина — русский народ, которого он не просто высмеивает, а оплевывает»[516].

Письмо имело организационные последствия. Коллегия Гостелерадио, отвергнув часть обвинений Гусевой, все же приняла решение о снятии с эфира «Божественной комедии», в которой на одежде Бога были обнаружены шестиконечные звезды[517].

В 80-е гг. организационным центром радикальных националистов постепенно становится «Память», которая возникала как безобидное культурологическое общество. В 1979-80 гг. под руководством инженера Г. Фрыгина (председатель правления) и сотрудника ВООПиК Э. Дьяконова возникло Общество книголюбов Министерства авиационной промышленности, в 1982–1983 гг. названное Историко-литературным любительским объединением «Память». Название «Память» появилось в 1982 г. в честь одноименного романа В. Чивилихина, который упоминал об арийском происхождении славян, значительно удлиняя их историю. В соответствии с теорией антисионистов, арийцы-славяне были одними из основоположников европейской культуры. Новое название утвердилось в 1983 г. после того, как клуб стал работать при ДК «Метростроя». Клуб проводил литературные вечера патриотической направленности. В начале 80-х гг. в «Память» пришли участники группы «Витязи», созданной в 1978–1979 гг. для подготовки к празднованию 600-летия Куликовской битвы группой приятелей, увлекавшихся историческим туризмом. Лидером «Витязей» был руководитель МГО ВООПиК Э. Дьяконов, в группе участвовали скульптор Б. Строганов, поэт А. Марков, художник И. Глазунов. Члены группы знакомились с патриотическим самиздатом, испытывали влияние «неоязыческих» антисионистских идей. Одновременно Э. Дьяконов создал Молодежное творческое объединение при МГО ВООПиК. Оно существовало в 1979–1980 гг., занималось литературными чтениями. Его остатки Дьяконов также привел в «Память». В 1984 г. в «Память» пришел ее будущий лидер Д. Васильев. В конце 1984 г. в связи с болезнью Г. Фрыгина председателем правления историко-литературного объединения (новый статус «Памяти») стала Е. Бехтерева. «Память» проводила реставрационные субботники, организовывала встречи с отечественными писателями и историками, участвовала в движении против поворота северных рек и в трезвенническом движении. В этих кампаниях она была одной из многочисленных групп поддержки маститых писателей и ученых, лидировавших в этих движениях[518].

Новый период в истории «Памяти» связан с лидерством в объединении бывшего сотрудника И. Глазунова фотографа Д. Васильева. 4 октября 1985 г. на вечере объединения «Москва, как много в этом звуке…» Д. Васильев и Е. Бехтерева, возглавлявшая объединение в это время, выступили с разоблачениями евреев-разрушителей Москвы. Вскоре Васильев становится фактическим лидером «Памяти» и превращает ее в радикально-националистическую организацию. В 1985 г. «Память» распространяла антиалкогольную лекцию В. Жданова, обвинявшего в алкоголизации населения сионистов, троцкистов и империалистическую агентуру. И в этой кампании «Память», как и московский клуб «Трезвость», действовали «в шлейфе» статусных общественных деятелей-ученых — академика медицины Ф. Углова и математика В. Жданова[519].

Отношение властей к трезвенническому движению было сложным. Разжигание межнациональной розни беспокоило, но многие конкретные предложения лояльной патриотической общественности принимались как разумные.

«Мы издавали книгу Ф.Г. Углова о борьбе с пьянством в начале 1985 г. И он там написал, что русский народ сам по себе пить не любит, а его спаивали определенные слои населения. Он подобрал факты о еврейских шинкарях, статистику по губерниям. Мы оставили только два абзаца, но все равно разразились громы и молнии: вы разжигаете межнациональную рознь!

Мы собирались, сочиняли большое письмо в ЦК КПСС, что это — правда истории, что статистика царская. Но все равно получили выговора по партийной линии.

А тут как раз началась антиалкогольная кампания, книга оказалась востребована, ее переиздали на языках народов СССР. И в спешке мы эти два абзаца забыли убрать. И потом нас за эту книгу очень хвалили, мне за ее выпуск дали бронзовую медаль ВДНХ» [520], - вспоминает С.Н. Дмитриев.

В 1985–1986 гг. патриотическое движение будет «на коне». Оно поддержит антиалкогольную кампанию Горбачева, при участии национал-патриотов будет остановлен «поворот рек». Но логика реформ приведет команду Перестройки к социал-демократической программе, более соответствующей идеям конвергенции, а в ходе предвыборных кампаний 1989–1990 гг. демократы смогут перехватить патриотическую риторику и отбросить национал-патриотов на обочину.

Либеральная мысль в 70-е гг. испытывала сильное влияние диссидентства (см. Главу IX) и в своем противостоянии коммунистическому режиму и национал-патриотам стала откровенно западнический и глобалистской. Наиболее последовательно взгляды советского западничества изложил в конце 70-х — начале 80-х гг. Г. Померанц.

Померанц оценивает в качестве модернизации (то есть движения по пути прогресса) «втягивание в отношения, сложившиеся в Европе в XVII–XIX вв.»[521] Это развитие характеризуется высвобождением науки, искусства, школы из-под контроля религии, дифференциацией социальной структуры и экономики, ростом удельного веса промышленности. «Модернизация — это ускоренный и непрерывный процесс рационализации человеческих отношений с природой…»[522] Более того, «если отбросить оценки, то реальное содержание прогресса — дифференциация…»[523] — констатирует Померанц.