— Вопрос не в том, готов ли ты достойно принять смерть. Сможешь ли ты погибнуть по-глупому, сознательно подставившись.

Юрка нахмурился.

— Это как?

— Сейчас ты мышонок в мышеловке. А можешь стать кусочком сыра.

Максимов придвинулся и быстро зашептал ему на ухо.

Отстранился. Заглянул в зелёные с рыжими крапинками глаза. В Юркиных глазах сначала мелькнуло удивление, потом откровенный страх, потом бесшабашная отвага.

— Ну ты, Макс, даёшь!

— Иными словами, я ни чуть не хуже Бетховена. Разница незначительная: он хочет, чтобы ты сделал всё тихой сапой, а я прошу нашуметь по максимуму. — Максимов покатал в губах сигарету. — Выбор за тобой.

Юрка, не медля ни секунды, кивнул.

— Ещё раз подумай.

Юрка снова кивнул.

— Сейчас нет ни меня, ни твоих друзей, ни Трибунала. Никого. Ты один. Слушай только себя. Почувствуешь хоть малейшую слабину, откажись.

Максимов не отпускал взглядом Юркины глаза. Даже тени смертной тоски не увидел.

— Я иду, Макс.

Максимов подождал немного, потом кивнул.

— Пусть так и будет!

Он поставил флягу на землю. Свою фляжку с водкой протянул Юрке.

— Пригодится. До темноты посидишь в лесу. Постарайся не схлестнуться с бомжами. Время зря не трать, потренируй растяжку и баланс. Пригодится. Альпинистскую подготовку не растерял?

Юрка только хмыкнул в ответ.

Максимов встал. Потянулся. Обшарил взглядом окрестности «Лужи».

— Мужик уже здесь. Пацана не вижу. — Он одёрнул задравшуюся куртку, пряча выглянувшую рукоять пистолета. — Пойди в кустики, типа, отлить. Уходи, не торопясь. «Наружку» я беру на себя. Сделай вид, что ловишь тачку. Ни в коем случае не дёргайся. Чтобы не произошло, тебя это больше не касается.

Оперативная обстановка

Контроль радиопереговоров

Закрытая частота УСГБ по Москве и области

А. — «База», ответь «тридцатому»!

Б. — На приёме!

А. — У нас ЧП. Нападение на бригаду. Нахожусь в районе улицы Большая Академическая. У «Лужи».

Б. — Конкретнее, что случилось?

А. — Да ты, бля, слушай, а не перебивай! Объект вышел из-под контроля. Ушёл в парк Тимирязевской академии. Его прикрывали. Нападавшего не рассмотрели. Мужик в кожаной куртке. У нас один «холодный» и двое «сотых»!

Б. — Нифига себе!

А. — Преследовать не могу. Двое раненных. И радиатор пробит.

Б. — Принял. Высылаю поддержку и «скорую». Ждите, «тринадцатый»!

А. — «База»! Поставь в известность заказчика. Пусть вешается, мудила! Всё, «база» — конец связи!

Странник

Разопревшая гречневая каша приняла в себя куски мяса и прозрачный золотистый жир. Из кастрюли пахнуло настоящей едой. Горячей, плотной и сытной.

— Ничуть не хуже, чем у многодетно-кормящих мамок, а?

Максимов оглянулся.

Марина сидела на угловом диванчике, поджав под себя ноги в толстых шерстяных носках. Не отрываясь, смотрела на распахнутый зев вещмешка.

Он нагнулся, достал пакет с фруктами. Положил ей на колени.

— Ешь, не стесняйся.

«Сначала понюхает яблоко», — подумал Максимов.

Она поднесла яблоко к лицу. Закрыла глаза. Тонкие ноздри затрепетали, ловя осенний аромат яблока.

— Домом пахнет, — тихо сказала она.

Распахнула глаза. Теперь они у неё были цвета моря в ненастье.

— Странно. С утра знала, что-то произойдёт. Очень важное. Пошла на «блоху» раскрутить лоха на жрачку. А встретила тебя.

Максимов отвернулся к плите. Помешал ложкой пряно пахнущее варево.

— У меня всё готово. Тарелки в этом доме водятся?

Чахлые газовые огоньки дрогнули. Пар над кастрюлей отклонило дуновением воздуха.

Марина вышла из кухни. Через секунду в ванной ударила струя воды.

Максимов зябко передёрнул плечами, представив, как ледяная струя касается кожи. В квартире было ненамного теплее, чем на улице. Влажная одежда не давала уняться ознобу.

Он оглянулся на бутылку водки, стоявшую на столе.

— Тарелки в духовке. Бери кашу и иди сюда! — крикнула Марина из ванной.

Максимов решил сначала посмотреть, куда зовут. Ванные из-за вечной проблемы с горячей водой превратились в сырые склепы, пропахшие приговорённым к стирке тряпками.

Марина лучинкой зажигала свечи. В сколотых бутылках оживали оранжевые светлячки. Вскоре все три стены усеяли крохотные звёздочки.

Полумрак окрасился в янтарные цвета. В неярком, колеблющемся свете, Максимов рассмотрел идеально вычищенную ванну и отмытый до блеска кафель «под песчаник».

Марина опустилась на колени. Повозилась под ванной, сунула лучину в заслонку на плоском коробе. В чёрном нутре короба загудел огонь.

Максимов догадался, зачем в ванной гофрированная труба, присоединённая к воздуховоду.

— Ванна по-японски. — Марина подняла лицо. Слабо улыбнулась. — Только попу об дно прижечь можно. Но если полотенце подложить, то не страшно.

— Сама придумала?

— Ага. И смастерила сама. Не могу без воды. Ты же тоже водный знак?

Она отодвинула от стены плетённую корзину для белья.

— Будет вместо стола.

Присела на край ванной. Погладила на коленях юбку, ещё квёлую от дождя.

— Сейчас станет тепло. Заберёмся в воду. И нам будет хорошо. Ты когда-нибудь купался в ночном море?

Она посмотрела ему в лицо. Глаза, показалось, стали ещё больше. В их тёмной глубине плавали янтарные искорки.

— Я не из-за еды с тобой. Ты же понимаешь?

Максимов осторожно провёл пальцами по пушку на её голове. Она прильнула к его ладони, как истосковавшийся по ласке котёнок.

Оперативная обстановка

Срочно

Секретно

В 17.44 на КПП «Новопеределкино» при проверке рейсового автобуса № 742, следующий по маршруту «м. Юго-западная — платф. Переделкино» был обнаружен и установлен особо опасный преступник Орехов Антон Борисович, кличка «Филин», проходит по оперативным учётам категории «А».

Преступник оказал вооружённое сопротивление наряду милиции, убив трёх сотрудников и легко ранив одного.

Совместными действиями нарядов милиции и отряда комендатуры округа преступник блокирован в лесном массиве, примыкающем