– Ну что ж, Василий Васильевич… Планы переменились. Мы срочно отбываем по направлению к Эйкену – это на северо-западе. И заночуем по дороге. Вы как, с нами или здесь останетесь?

– С вами, господин полковник.

– Тогда через десять минут будьте на станции.

2 сентября (21 августа) 1878 года. Раннее утро. Эйкен, Южная Каролина

Генерал-майор Александр Александрович Пушкин, командующий Каролинским отрядом Экспедиционного корпуса армии Югороссии

Вчера, когда мы с генералом Форрестом планировали ближайшие операции, к нам в штаб привели пожилого негра, который клялся, что у него имеются очень важные сведения для командиров конфедератов. Но первое, что он сделал, посмотрев на меня, это спросил:

– Масса, скажите, это правда, что ваш дедушка был черным?

– Только не дедушка, а прапрадедушка, – усмехнулся я.

– Значит, это действительно так! – и его черное морщинистое лицо расплылось в широченной улыбке. – Масса, именно поэтому я решил прийти именно к вам.

– Слушаю вас, уважаемый…

– Джек, масса. Просто старый черный Джек. Знаете, масса, я кузнец. И когда янки были здесь, я подковывал их коней, чинил колеса пушек, ну и так, по мелочи… Мне платили, и я делал.

Кто-то из конфедератов попытался что-то сказать, но и я, и Нейт Форрест одновременно сделали знак рукой – мол, подожди, пусть говорит. А старый Джек продолжал:

– Так вот. Вы же знаете, масса, для белых, даже для янки, мы практически невидимы. Ну, делает что-то негр, кого это интересует? Так что говорили они при мне не стесняясь. И их главный – не знаю, в каком он звании, у него еще серебряный лист был здесь, – и негр показал пальцем на лацкан своего потрепанного сюртука.

– Подполковник, – кивнул Форрест.

– Наверное, подполковник, я не разбираюсь в их чинах, простите уж, масса. Так вот, к нему прибежал гонец, приехавший на поезде, и передал конверт. Тот вскрыл его, прочитал бумагу и начал ругаться – плохо ругался, поминал Господа нашего и всех святых. А потом сказал, что старик приказывает отправиться в Эйкен. После чего янки погрузили пушки на платформы, лошадей и людей в вагоны и уехали. Было это за два часа до того, как пришли вы, масса, – он посмотрел на Форреста.

– Значит, вчера днем.

– И еще вот что, масса. Он что-то сказал про то, что старик захотел устроить новую Атланту.

– А сколько их было? Ну, солдат у этого подполковника.

– Много, масса. Четыре вагона для лошадей, десять для людей и четыре платформы с пушками. А вот сколько всего людей будет, сказать не смогу – я плохо считаю, масса, не нужно это кузнецу.

– Благодарю тебя, друг, – сказал я и приобнял за плечи негра. У него глаза вылезли из орбит от удивления. Он всхлипнул, поклонился мне и вышел. Я же пристально посмотрел на Форреста.

– Новая Атланта? Это то, что я думаю?

– Боюсь, что да. Генерал, вы предлагали идти на Эйкен, а затем ударить по Колумбии с запада. Я спорил с вами, но сейчас вижу, что другой возможности у нас нет. Вот только боюсь, что они уже в Эйкене – а туда от нас девяносто миль. И неизвестно, сможем ли мы беспрепятственно туда добраться – вдруг они успели вывести из строя железную дорогу.

– Майор Лисицын, – я посмотрел на одного из офицеров-югороссов, – можно ли проверить состояние дороги с помощью ваших беспилотников?

– Так точно, товарищ… господин полковник.

Я усмехнулся – обращение «товарищ» в устах югороссов мне казалось очень забавным.

– Я ж вас просил, зовите меня просто – Александр Александрович. А я вас, с вашего позволения, буду величать Вячеславом Андреевичем.

– Александр Александрович, предлагаю отправиться в путь немедленно. А по дороге мы будем контролировать дорогу перед нами. Вот только девяносто миль – это сколько времени займет? Ночью мы сможем увидеть людей в инфракрасном спектре. Зато, например, завал из деревьев на рельсах мы не увидим. Так что идти нужно днем.

– Это едва ли не самая древняя железнодорожная ветка во всех Соединенных Штатах, – усмехнулся Форрест. – Увы, быстрее чем двадцать миль в час ехать у нас не получится. Боюсь, что предельная скорость передвижения ближе к пятнадцати милям в час. Слишком уж дорога старая, одна из первых в Северной Америке, и ее давно никто не ремонтировал. Вот по ветке в Колумбию можно двигаться со скоростью около тридцати или даже сорока миль в час, там дорога намного новее и лучше.

– Значит, мы проведем в дороге пять-шесть часов?

– Именно так. И в Эйкен мы доберемся лишь вечером. Или придется заночевать по дороге. Все равно вряд ли кто-нибудь успеет дать знать в Эйкен, что мы туда направляемся. Предлагаю остановиться на ночь в Виллистоне – он как раз по пути. Мы туда доберемся за три с половиной, максимум четыре часа.

Из Риджвилла мы выехали около половины второго. Дорога оказалась действительно не в самом лучшем состоянии – качало нас немилосердно, казалось, что на крутом повороте наш вагон слетит с рельс – но ни единого препятствия на дороге янки не подумали соорудить, и мы добрались до Виллистона, когда солнце только-только начало клониться к закату.

Заночевали мы прямо в поезде, хотя местные жители и упрашивали нас остановиться в их домах. Но Форрест был непреклонен – выходить нужно было, как только начнет светать, где-то около половины шестого утра. Как бы то ни было, нас, во-первых, накормили до отвала, а во-вторых, оказалось, что мы не так уж и сильно опаздываем – первый же поезд янки сломался у самого Виллистона, и в Эйкен они отправились лишь сегодня днем.

– Где-то за три часа до вашего прибытия, господин генерал, – кивнул старик с запекшейся кровью и с синяками на лице. На мой вопрос, кто его бил, он ответил: – Были здесь негры, – он сплюнул на землю кровь из разбитой губы. – Их подполковник – белый-янки – отправил пешком еще с утра. Но, думаю, они тоже уже в Эйкене. Кстати, многие наши мужчины, кто помоложе, ушли к Колумбии еще с неделю назад – а вот с женщинами эти нелюди порезвились. Хорошо еще, что многие – включая моих дочерей – успели уйти в лес…

– Они больше не придут, – кивнул ему Форрест.

– Скажите, сэр, а вы… русский? – старик обратился уже ко мне.

– Именно так, мистер…

– Стенхоуп. Но зовите меня просто Джек.

Я усмехнулся про себя – еще один Джек, только другого цвета. А он продолжал:

– Спасибо, что вы в этот раз на нашей стороне! Знаете… Я воевал против янки… тогда, хотя мне было уже пятьдесят шесть… Сейчас не могу – возраст, знаете ли, но прошу вас, генерал, и вы, полковник, отомстите за поруганную честь наших женщин, за все, что янки сделали с нашей многострадальной землей!

– Сделаем, Джек, – я кивнул старику. – Обещаю вам.

– И вот еще что. Наши ребята – мои сыновья и с ними две дюжины парней из этого города – ушли в лес Конгари, что между Колумбией и Оранжбургом. Там собиралось ополчение из самых разных городов. Слышал краем уха, как янки жаловались, что у них то люди, то грузы пропадают, поэтому они теперь все по железной дороге отправляют. Наверное, это наши ребята дают им жару.