Иными словами, Абакумов лишился доверия Сталина еще в 1950 — начале 1951 г. Его арест в июле 1951 г. — следствие личного решения вождя. Что же случилось? На поверхности лежат два объяснения.

Во-первых, Абакумов стал искать контакты с Берия. В 1953 году, уже на допросе, Берия сказал: «В 1950 году в середине или в начале года Абакумов, будучи у меня в Совете Министров, рассказал, что он имеет указание И.В. Сталина арестовать Судоплатова, Эйтингона… Я сказал Абакумову: «Я бы на твоем месте сохранил Судоплатова…». Абакумов, рассказывая мне о Судоплатове и Эйтингоне, имел в виду мое отношение к ним». Абакумов выполнил это преступное указание Берия. Эйтингон и Судоплатов не только не были арестованы, но сохранены Абакумовым на руководящей работе в органах МГБ и арестованы лишь после разоблачения Берия».

Сам Судоплатов вспоминает, что позже «узнал от моего сокамерника Мамулова, что в последние месяцы 1950 года Абакумов пытался ближе сойтись с ним, так как знал, что у него были прямые выходы к Берия. Мамулов рассказал, что Абакумов просил его устроить так, чтобы Берия его принял, и утверждал, что он всегда был лоялен и никогда не участвовал в интригах против него».

Во-вторых, Сталин понял, что Абакумов не достаточно надежный инструмент против пособников «сионистов» Молотова и Маленкова. По рассказу Судоплатова, «Абакумов не горел желанием расширять рамки дела Еврейского антифашистского комитета до уровня мирового заговора. Он знал, что такие обвинения наверняка вызовут напряженность в верхах, особенно недовольство Ворошилова и Молотова, женатых на еврейках, и Кагановича, который сам был евреем. Осторожность, проявленная Абакумовым, сыграла в его судьбе роковую роль».

Берия засорил чекистские кадры политически сомнительными людьми. Он их набрал, подобрал не случайно, ему нужны были головорезы. Необходимо решительно очистить органы от этих людей.

Происходившие в МГБ — МВД перемены очень хорошо можно проиллюстрировать судьбами «группы Берия», которая пришла в НКВД осенью 1938 года. Где оказались эти люди в результате реорганизаций 1946–1947 гг. и какова была их судьба в начале 1953 г.?

Правая рука Берия, генерал армии Всеволод Николаевич Меркулов, который, как мы помним, был наркомом-минист-ром ГБ СССР до 4 мая 1946, ушел из органов. Он стал сначала заместителем начальника ГУСИМЗ (Главное управление советского имущества за границей) при Министерстве внешней торговли СССР, с апреля 1947 по 25 октября 1950 служил начальником этого ведомства. 27.10.1950 Меркулов был назначен министром госконтроля СССР. В этот период у Всеволода Николаевича начались проблемы со здоровьем. В 1952 году у него случился первый инфаркт, а через четыре месяца — второй. Он долго находился в больнице. 22 мая 1953 года решением Совмина СССР Меркулову предоставлен отпуск на четыре месяца по состоянию здоровья.

Заместителем Меркулова в НКГБ был генерал-полковник Богдан Захарович Кобулов. Он ушел вместе со своим начальником и сначала был заместителем начальника ГУСИМЗ (по Германии), а когда Меркулов возглавил ведомство, стал заместителем начальника ГУСИМЗ при СМ СССР.

Там же в ГУСИМЗ служил и генерал-лейтенант Лев Емельянович Влодзимирский. Он не был среди тех, кто переехал в Москву вместе с Берия в 1938 г., потому как сделал это ранее в мае 1937 г., однако, вскоре стал начальником следственной части по ОВД НКГБ-МГБ СССР. В ноябре 1946 он ушел из органов и спустя полгода стал начальником управления кадров ГУСИМЗ. В этом ведомстве Влодзимерский служил до марта 1953 года.

Брат Б.З. Кобулова, генерал-лейтенант Амаяк Захарович Кобулов, при Берия (1941–1945) руководил НКВД УзбССР. Еще до начала реорганизаций в январе 1945 г. стал начальником оперативного отдела ГУПВИ (Главное управление по делам военнопленных и интернированных) НКВД СССР, затем 1 заместителем начальника ГУПВИ НКВД-МВД СССР. В июне 1951 он занял пост 1 заместителя начальника ГУЛАГ.

На протяжении семи лет (1939–1946) начальником секретариата НКВД-МВД был генерал-лейтенант Мамулов Степан Соломонович. После реорганизации 1946 года он стал заместителем министра внутренних дел СССР.

Кроме Кобулова и Мамулова, в «кругловском» МВД оказался и генерал-лейтенант Соломон Рафаилович Мильштейн. В НКВД он руководил Транспортным управлением, однако 27 ноября 1947 потерял свой пост, а в январе 1948 был переведен в систему МПС СССР и стал начальником Казанской железной дороги. Это, конечно, понижение. В начале 1951 г. он вернулся в органы, но уже в МВД СССР 1-м зам. нач. по лагерю Управления исправительно-трудовых лагерей горно-металлургических предприятий.

Часть «кавказцев», пришедших с Берия осенью 1938 на Лубянку, осталась в МГБ. Перечислим некоторых из них.

Генерал-полковник Сергей Арсентьевич Гоглидзе с лета 1941 года служил начальником УНКВД-УНКГБ-УМГБ Хабаровского края. В январе 1951 г. Сталин вернул его в центральный аппарат на должность начальника Главного управления охраны МГБ СССР железно-дорожного и водного транспорта.

Генерал-лейтенант Михаил Максимович Гвишиани руководил УНКВД-УНКГБ-УМГБ Приморского края. В январе 1950 г. его, как и Гоглидзе, отозвали с Дальнего Востока и назначили начальником УМГБ Куйбышевской области, где он и встретил март 1953 г.

Генерал-майор Варлаам Алексеевич Какучая служил заместителем начальника 4 управления НКВД СССР, затем наркомом — министром ГБ Северо-Осетинской АССР. С началом реорганизаций почти полгода ждал нового назначения, затем заместителем начальника УМГБ Новосибирской обл. Осенью 1951 года потерял эту должность, пять месяцев ждал нового назначения и с 25 марта 1952 заместитель начальника УМГБ Ростовской обл.

Судьбы других «кавказцев» сложились иначе. Генерал-лейтенант Леонид Фомич Цанава до октября 1951 года был министром ГБ БССР, затем получил повышение и стал начальником 2-го Главного управления и заместитель министра госбезопасности СССР. В феврале 1952 года он был уволен из органов. Первоначально, видимо, он также надеялся отсидеться в МВД: в июне 1952 г. решением секретариата ЦК ВКП(б) (Ст. 631 /148 г) он был утвержден в должности начальника Главной инспекции МВД СССР, но Сталин это решение не утвердил.

Еще более сложной оказалась судьба генерал-лейтенанта Георгия Теофиловича Каранадзе. В 1938 г. Берия назначил его наркомом внутренних дел Крымской АССР, а в декабре 1942 года он стал наркомом Дагестанской АССР. Через полгода он занял пост наркома-министра внутренних дел Грузии. В апреле 1952 Каранадзе был арестован по менгрельскому делу и находился под следствием до апреля 1953 года. Берия назначил его заместителем министра внутренних дел ГрузССР.

Генерал-лейтенант А.Н. Рапава служил наркомом внутренних дел Грузии (1938–1948), затем некоторое время был министром юстиции ГрузССР, однако в 1951 году был арестован по т. н. «менгрельскому делу». Иными словами, в начале 1953 года положение Берия было неустойчивым. Суммируя все процессы, следует сделать вывод, что в начале 1953 года Сталин фактически восстановил единое МГБ («НКВД образца 1937 года»), а с другой стороны, в этой системе активно шел процесс ротации кадров, вытеснения тех, кто играл активную роль в 30—40-е гг. «Новые люди» должны были решать «новые задачи».