litbaza книги онлайнУжасы и мистикаБольшая книга ужасов – 81 - Мария Некрасова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 70 71 72 73 74 75 76 77 78 ... 105
Перейти на страницу:

«Женщина, около сорока, без признаков насильственной см…» – упрямая гласная опять застряла в горле. Семенов узнал эту женщину и почувствовал, что сейчас все-таки хлопнется в обморок.

* * *

Врачи приехали вовремя. Когда Семенов очнулся от резкого запаха нашатыря, водитель «скорой» уже закрывал двери. Хлоп – и все. Убрали. Увозят. Все хорошо. Больше не страшно. Впереди килограммы бумаги, которые ничего не решают, но надо, да это уже не его забота. Вспышка. Секунда. Была – и нет. Живем дальше, все прошло, ты ничего не изменишь больше, вот и не надо об этом думать. Думать об этом – с ума сойдешь. Около сорока.

Молодая медсестра с ваткой нашатыря улыбалась Семенову и, кажется, хотела отпустить какую-нибудь колкость по поводу слабых полицейских, но промолчала.

– Лучше?

– Нет.

– Вам надо выпить крепкого сладкого чаю. И выспаться.

– Самой не смешно? Про «выспаться»?

Вот и поговорили.

Медсестра отошла, и ее тут же перехватил Васек и, кривляясь, стал жаловаться на сердце, давление и несчастье в личной жизни. Идиот. Зато к Семенову не лезет. Работяги отошли и теперь толпились стайкой в нескольких метрах от котлована.

– Живой, смотри-ка! – Бабка в грязном пуховике и платочке сидела прямо на земле в шаге от Семенова.

– Опять вы?!

– Ну а где ж мне быть-то?.. – Она сказала это так, будто и правда извиняется.

Семенов встал и пошел к машине.

* * *

Рабочий день длился вечно. Заявления о пропаже прибывали как с конвейера, Семенов сбился со счета. Он сидел спокойный и пришибленный и смотрел не на бумаги, а на Бабку. Она присела на подоконник снаружи, вцепившись в решетку окна, уставившись на Семенова.

– Я сейчас вас закрою!

– Ничего, я переживу.

– Что вам надо?

– Шоколад не люблю.

– А мне надо работать. Я еще пораньше уйти хотел, да тут!..

– Работай, кто не дает.

Семенов прятался в бумаги, уходил в соседний кабинет, выходил во двор попинать колеса машины. Еле дождался семи, сел в машину и дал по газам. Домой!

* * *

…Она уже сидела у подъезда, когда Семенов отыскал парковку и подходил к своему дому. Сидела и смотрела. Вообще Семенов давно успел к ней привыкнуть, на его работе они сталкивались не часто, но точно несколько раз в год. Но вот сегодня…

– Что вам надо?! – взвизгнул Семенов. – Не я это! Не я!

Он пнул старенькую скамейку у подъезда, не рассчитав силы, она кувырнулась и опрокинулась на спинку, беспомощно задрав ножки.

– Не. Я! – орал Семенов, пиная эти ножки, чувствуя, как упрямые гласные опять застревают в горле.

– Н..!

– А кто спорит-то, Паш? – невинно спросила Бабка.

Вечно прикидывается дурочкой, только Семенов не поддастся:

– Что вам нужно?!

Бабка пожала плечами:

– Ну, ты же хотел уйти пораньше?

– Я… Эт… Не!

Бабка меланхолично закивала, мол, «Знаю я вас», и махнула рукой:

– Иди, Паша. Иди.

Семенов еще пытался что-то сказать, а сам уже тянул дверь, все еще глядя не в проем, а на Бабку. Шагнул, споткнулся обо что-то невидимое и завопил.

Он вопил высоко, страшно, как животное, которое рвут на части.

Эпилог

Таинственный маньяк третировал город еще месяц. Приезжали криминалисты из соседних городов, прокуратура, экологи. Говорят, даже кого-то поймали, но отпустили за недостатком улик. А потом, ближе к зиме, исчезновения прекратились – так же неожиданно, как двадцать лет назад.

В старом районе на месте заброшенного частного сектора и бывшего театра построили новый микрорайон и потихоньку заселяют. Это очень красивый старый город.

И кажется, что все там будет хорошо.

Елена Усачева. Ведьмино испытание
Глава первая Не разговаривайте с незнакомцем

Машина щелкала колесами на камешках и выбоинах. За окном мелькали пейзажи. Все больше поля. Тянулись болота. Унылые и неприятные. Мелькнул перелесок.

Санечек рассеянно смотрел на дорогу, поглаживал руль, рассказывал…

– Петька у нас постоянно в истории попадает. Ему стоит шаг ступить – и все, попал. Историй тьма. Ну вот такая, например. Повадился он как-то уроки не делать. Тетрадки под кровать забрасывал, а матери говорил, что в школе забыл. И вот однажды ночью слышит Петька, под кроватью шуршит что-то. Шуршит и тихо скребется. Решил он, что это мышь. Захотел поймать. Сунулся под кровать. А оттуда на него два кровавых глаза смотрят. С испугу упал Петька на пол и на кровать не поднялся. Думали, все, помер. Но выбрался. Тетради только перестал кидать под кровать. За батарею сует. Теперь у нас трубы булькают.

Опять болотина вылезла. Кочки торчали, будто макушки лешаков, протянувших корявые лапищи. А приглядишься, и не лапищи вовсе – ветки. И не лешие, а прошлогодняя трава. Деревья были все тонкие, словно недокормленные – осинки, березки, лысые елки.

– Или вот, – опять заговорил Санечек и погладил приборную панель. – Принесли родители как-то новый ковер. Большой, красивый. С красным узором. Расстелили на полу. Сидел Петька на нем, смотрел, смотрел. А как только родители ушли, раз, и бухнулся башкой о красный рисунок. О самую его серединку. И ковер тут же сожрал его. Разом втянул в себя. Только ноги взлетели. А носки у Петьки, между прочим, были дырявые. И грязные. Конечно, ковер подавился. Выплюнул его обратно. Помял слегка. И носок отобрал. Тот, что с дыркой. Теперь Петя ходит в разноцветных носках. Чтобы, если у него что стащат, было бы не так обидно.

Петька старался не шевелиться. Он бы ноги спрятал под сиденье, но в машине прятать их было некуда. Да и незачем: он был без носков, в одних кедах. Так надежней.

– О! А еще был случай! – Санечек снова провел ладонью по приборному щитку, вытер пальцы о колено, понюхал. – Лег Петька как-то спать злым. Конфет ему не хватило, вот он и разозлился. А проснулся с треснувшими глазами. Через эти трещины у него мозги видно было. Три дня ходил зажмурившись, чтобы последний ум не потерять. Потом вроде отлегло.

Болото за окном сменилось лесом. Он жадно выплеснулся на обочину, зачастил высокими соснами и так же разом схлынул, уступив место заросшему полю.

– Ну а совсем треш был, когда Петюня решил похозяйничать, – сообщил Санечек и сам хохотнул от своей шутки, – и сунулся со спичками к плите. Полыхнуло так, что окна вылетели. Погорели вчистую. А вы знаете примету? Там, где дом сгорел, другой ставить нельзя. Особенно нельзя яблоки есть с тех деревьев, что вокруг сгоревшего дома растут. Ядовитые они. Соком злым напитываются, а потом этот сок в людях расползается, в сердце проникает, и становится человек злым. Чего у нас вокруг столько злых? Потому что в войну дома горели, на их месте новые строили. А яблони оставляли. Потом люди ели яблоки и нахваливали, какие вкусные. Петька у нас тоже яблок обожравшийся.

1 ... 70 71 72 73 74 75 76 77 78 ... 105
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?