Потом были произнесены все положенные слова — он обещал заботиться о ней до конца дней, беречь и не пренебрегать, дарить подарки, приводить на празденства. Девушка слабым голосом обещала уважать и беречь его детей, идти, куда прикажет муж и хранить мир в доме. Затем ее усадилиу его ног и шаманы прочли молитвы и обвязали их руки нитью особыми узлами. После этого было объявлено, что они женаты.

Затем действие покатилось дальше. Одну за другой к нему подводили девушек. Он клал руку им на голову, но теперь под его рукой всегда оказывалась первая жена и она была свидетелем всех его клятв. А после обряда девушки снимали покрывала и Арис видел их лица в первый раз.

Каких только девушек среди них не было! Совсем юные и постарше, белокожие и смуглые, робкие и те, кто смотрел с вызовом. Одна из них, выше остальных имела белоснежную кожу и черные глаза над крбчковатым носом. Усевшись, она вздернула подбородок и смотрела вниз на людей с презрением. Арис решил, что это и есть сестра Венанди — такая же заносчивая. Что ж, ему уже нет нужды спорить с ней как спорил Мауро с Ардой.

Тут жрец объявил, что ритуал закончен и все девушки теперь стали женами вождя. Ему ответил рев сотен глоток и девушка в белом покрывале испуганно вздрогнула у его ног. На миг ему стало интересно, кто она такая. Выбирали ее из хорошего рода, или схватили первую попавшуюся девушку? Он заметил, что плечи ее дрожат, будто она плачет под покрывалом, но внизу грянула музыка, на помост взлетели женщины с угощениями, расставляя подносы у его ног на коврах. Начался праздник, разгульный и разнузданный, как все свадьбы в его племени.

Когда первый голод был утолен, шаманы объявили новый обряд — угощения жениха и все его жены встали и ушли к ступеням. По обычаю молодая жена должна была дать мужу из своих рук кружку пива и кусок мяса, символизируя, что теперь она берет на себя заботу о его столе и доме.

У помоста сгрудился народ, внимательно следя за действом. В племени существовало поверье, что от того, как жених выпьет вино и съест мясо, сложится дальнейшая жизнь молодых и об этом ходило множество примет. В этот раз жена была не одна и люди гадали, неужели шаманы дадут по кружке пива каждой? Даже такой великий вождь, как Арис не выпьет столько пива! Как же быть последней?

Арис увидел, что придумали шаманы и рассмеялся — на ступени младшие шаманы подняли целый котел с пивом и девушки все взялись за его ручку. Нести было неудобно и дувушки тут же начали толкаться и мешать мешая друг другу. Жидкость плескалась в разные стороны, попадая на ковры и платья невест, но Арис был им благодарен — все же выпить котел пива было бы трудно разом.

Особенно усердствовала та, высокая, которая смотрела так заносчиво, она раскраснелась, пытаясь держаться за ручку котла прямо посередине, и казалось, сейчас просто растолкает всех. Точно это сестра Акуилы. Такая же злая и упорная. Пойдет вперед не смотря ни на что.

А шаманы здорово придумали вместо отдельных чаш дать целый котел пива. Теперь никто не сможет спорить о старшинстве, все они подносят пиво ему одновременно.

Но когда котел был уже у помоста, старший шаман поднял посаженную невесту и она зачерпнула из котла кубком и подала ему первой. Под свист и крики Арис осушил его одним глотком, отбросил и принял котел у девушек и приник губами к краю. Крики усиливались пока он пил и закончив, Арис поднял котел над головой и перевернул.

Что было после, Арис помнил плохо. Вокруг мелькали лица и голоса. Играла музыка, ему приносили еду. Он ел, смеялся, снова ел и еще пил. Потом все вокруг слилось в разноцветную карусель и Бако увел его наконец с помоста.

Бако хотел, чтобы Арис шел к своим женам, но узнав, что их пещеры в подземелье, Арис остановился. Бако ругался, но Арис все твердил, что вниз не может пойти и все; и Кеттер сказал, да пусть останется наверху, раз хочет, прикажи постелить в башне и все! Утром он проспится!

Потом его куда-то вели, наконец он лег на мягкую солому и тут же уснул. Проснулся он от холода и потянулся за одеялом, но его не было. Бако не поставил так же и кувшина с водой, а в горле у Ариса пересохло!

Он сел и огляделся. Его и впрямь привели в одну их сторожевых башен на стене и оставили в комнатке, продуваемой ветрами. Часть внешней стены под окном обвалилась и от пола остались только деревянные лаги.

Ночь приближалась к концу и праздник во дворе давно закончился. Он слышал голоса и шорохи — то убирали во дворе остатки праздника. В долине за стенами крикнула какая-то птица. Далеко внизу белела полоса тумана. Его клочья заполнили всю долину и только верхушки рощиц торчали из молочного облака. Ни одно движение не нарушало сонной тишины.

Он тихо позвал. Не мог Бако не оставить людей на лестнице! И правда, там кто-то был. Как только Арис позвал, кто-то начал подниматься по ступеням, шаркая ногами.

Звук был немного странный, будто поднимался старик, или человек был болен, или пьян. Арис невольно насторожился и потянулся за ножом, как вдруг обнаружил, что не может шевельнуть ни рукой ни ногой. Все тело сковало и только глазами он еще мог шевелить и вперился в дверной проем за которым раздавались шаркающие звуки. Все ближе и ближе.

И когда от ужаса с него уже звенело в голове, в уши ударили голоса. Он узнал их сразу — тот же зов преследовал его две предыдущие ночи в подземелье. Теперь они выли, рычали, требовали. Он не мог понять, чего они хотят, да и не хотел — шаги на лестнице раздавались все ближе и он все пытался пошевелиться, изо всех сил, но тщетно. В тот самый момент, когда шаги замерли прямо перед дверью, голоса стихли и он смог схватиться за нож, дернулся, сел и проснулся. Пот тек с его лба, заливая рубашку. Тяжело дыша он вытер лоб, сглотнул пересохшим ртом и понял, что