Мы взираем на жизнь с оптимизмом -

Чем всегда отличались от вас…

(Глеб Петченко)

Анатаормина…

Сейя-ранга, Итанка, Эссеа, Ретни, Лайне-лири, Скалистый остров и россыпь островков поменьше – это не считая континентальных факторий южнее Таканы, откуда идет большая часть риса и лес для постройки кораблей… Земля цветов и моря, шелков и пряностей, ярких одежд и неистовых танцев, земля, где лучше всех на свете знают, что такое радоваться жизни – и может быть, только поэтому избрали своим богом Смерть. Земля людей с золотисто-медной кожей, живших здесь в давние времена, от которых остались лишь древние гробницы, статуи неведомых богов со звериными головами да характерные черты внешности тех, кто родился на северных островах – и людей с кожей цвета черной бронзы, которые приплыли из неведомого далека, принеся с собой странные предания и изысканно-причудливые обычаи, чтобы сделать эту землю своей.

Даже теперь, когда каждый глоток здешнего вина и каждая улыбка здешней девушки напоминали ему о Сонкайле, Джарвис ловил себя на том, что очень не хочет покидать эти сверкающие под солнцем острова – особенно ради Вайлэзии. Задержаться здесь еще хотя бы на два-три дня, побродить с Тай по шумным улочкам и прохладным паркам Сейя-ранга, показать ей королевский дворец из розового мрамора, с лестницей, сбегающей прямо в море, посидеть ночью в какой-нибудь кофейне среди цветущего белого алоэ, встать в круг и вместе со всеми хлопать юноше и девушке, пляшущим знаменитый «поединок»…

Всем известно, что у Анатаормины два лика – один обращен к землям Хаоса, Меналии и Алмьяру, другой – к законопослушному Востоку. Один – купеческий, другой – аристократический. Один – преисполненный храмовой строгости, другой – сияющий безудержным весельем и потаенной чувственностью. Один Тай в полной мере разглядела на Скалистом острове, второй же, лишь мельком улыбнувшись ей, скоро скроется за кормой корабля, плывущего в Кинтану, главный порт южной Вайлэзии.

Если они хотят к сроку успеть в замок Лорш, у них нет этих двух-трех дней.

Они простились с Лумтаем около полудня, ибо после бессонной ночи проспали все утро, как убитые. Джарвис ничем не выдал, что слышал ночной разговор своей спутницы с капитаном «Девы-птицы», но теперь ему было нетрудно заявить тоном, не допускающим возражений: «Я иду с вами», – он уже был уверен, что его не оттолкнут. Берри в теле Тано, очевидно, получивший в Замке нешуточную выволочку от Тай, держался тихо, как мышь под веником, но в остальном выглядел, словно вчера ничего не произошло, успев на скорую руку опохмелиться у Лумтая.

Найти корабль, идущий на восток, оказалось совсем несложно – сообщение между двумя странами Порядка всегда отличалось регулярностью. Корабль был анатаорминский, что порадовало Джарвиса – анатао относились к долгоживущим с некоторым нездоровым любопытством, но и только, вайлэзцы же порой проявляли откровенную враждебность. Уже с сегодняшним вечерним приливом троим искателям приключений предстояло покинуть Сейя-ранга.

…Они доедали свой последний обед на этой земле – не во вчерашнем прокуренном кабачке, а на открытой веранде прибрежного ресторанчика, продуваемой всеми ветрами, – когда Анатаормина на прощание решила-таки ненадолго повернуться к Тай своим юго-восточным ликом.

– Ты только глянь! – Тай легонько толкнула Джарвиса в бок. – Черный бриллиант! Даже не надеялась, что увижу это вживе. Такое и в Замке-то нечасто попадается…

– Нисколько не сомневаюсь, – с усмешкой кивнул тот, бросив взгляд в указанном направлении. – Такое не подделаешь. Интересно, тут-то он что забыл? Военная гавань совсем с другой стороны от города…

Действительно, все указывало на то, что перед ними – один из аристократов, тех, кто до сих пор горделиво именует себя «люди кораблей», ибо издревле их владением считались корабли, а не земли. Лишь они могли позволить себе носить такое количество украшений, сплошь усыпанных сверкающими камнями – кольца, ожерелье, две застежки в виде морских звезд, удерживающие на плечах легкий плащ, роскошный пояс со свисающими цепочками. И, разумеется, знаменитый «ромб», четыре алмазных искры, словно заключающие лицо в грань необыкновенного кристалла – в ушах, под нижней губой и над бровями, на тонкой цепочке из бронзы, сливающейся с кожей. Оттененная темной кожей и еще более темной, очень простой одеждой, вся эта россыпь смотрелась на редкость изысканно, без малейшего намека на крикливую роскошь.

Рубашка из шелка с иссиня-зеленым, как морская волна, отблеском – не «переливка», но тоже довольно дорогой сорт, «лепесток лилии». Зато штаны, заправленные в короткие сапожки в таканском стиле – из «кожаного шелка». Штаны, обувь, плащ – все черное, исключение, по традиции, сделано только для рубашки, ибо черное с ног до головы – привилегия жреца. В роскошной массе смоляных косичек, ниспадающих на плечи, одна переплетена серебристо-белым и выглядит как росчерк молнии в черной ночи гривы. И в придачу ко всему – отточенность каждого движения, вгоняющее в дрожь сочетание силы и гибкости, выдающее искусное владение длинным ножом странной формы, висящим на поясе…

Безупречность на грани вызова. Совершенный стиль, а отнюдь не высокомерие – вот что считалось среди анатао признаком истинного аристократизма. Именно потому этот образ, по притягательности вплотную подходящий к долгоживущему, крайне редко встречался в Замке – напускную холодность и надменность изобразить не в пример проще, чем такую вот изящную безупречность, силу, которая не страшится подобрать себе достойную оправу.

С виду он казался чуть старше Тай. Звания его Джарвис определить не смог, как ни напрягал память – морской конек вроде бы означал адмирала одного из флотов, а вот что значит морская звезда… К тому же, помимо особой, собранной манеры держаться, эти знаки были единственным, что выдавало в нем военного – имея до тонкостей разработанный язык украшений, анатао прекрасно обходились без самого понятия военной формы.

Он опустился за соседний столик, спросил вина и, скосив глаза, принялся с интересом разглядывать необычную для здешних мест светловолосую компанию из земель Хаоса. Неожиданно встретившись со столь же изучающим взглядом Тай, аристократ сощурился с оценивающим видом, затем повернул голову к Джарвису и, коротко блеснув усмешкой, произнес довольно длинную фразу.

– Что он тебе сказал? – тут же вскинулась Тай.

– Не стоит переводить, – помрачнел принц. – Ты уверена, что в самом деле хочешь этого?

– Уверена. А после такого твоего заявления – вдвойне.

– Что ж… – Джарвис в который раз порадовался, что не способен краснеть. – Он сказал, что не будь у него столь серьезного соперника, как я, он отдал бы треть годового дохода за то, чтобы увидеть тебя в своей постели.

Тай резко повернулась к носителю «ромба» – и снова Джарвису почудилась зеленая вспышка, словно между девушкой и южанином сверкнула изумрудная молния.