И я догадался, как она намерена поступить.

– Нет, Лона, нет!

Лона оглянулась с гневным выражением на лице:

– Что?

– Ты… ты можешь этого не делать.

Голос Лоны прозвучал натянуто, на грани срыва:

– Мы должны что-нибудь предпринять.

Я нахмурился.

– Лона! – внезапно меня осенило, как нам быть. – Есть другой способ.

Мартин уже не кричал. Он лежал на боку, свернувшись калачиком, а на полу оставались следы, процарапанные его ботинками. Руки Мартин судорожно вонзил себе в лицо, и вытекающая сквозь пальцы кровь образовала жуткую маску. Пистолет он потерял, но по-прежнему стискивал в кулаке артефакт – да так, что побелели костяшки пальцев. Дыхание вырывалось из его горла короткими спазмами. Наше присутствие Мартин, похоже, не заметил.

Сначала мы с Лоной молча смотрели на него.

– Что произошло? – тихо спросила Лона.

– Он получил то, что пожелал, – ответил я.

Тысячи, миллионы вариантов будущего, захлестнувшие его сознание. Не случайно предсказателей так мало. Я потратил многие годы, отрабатывая внутреннюю дисциплину, дабы научиться использовать свои способности, не сходя при этом с ума. Заглядывая в будущее, я словно смотрю в увеличительное стекло, иногда узкое и сфокусированное, иногда широкое и рассеянное, но мне всегда приходится сортировать, распределять, выбирать те варианты, которые мне нужны, и отбрасывать лишнее.

Лупы у Мартина не было. Он получил всю мою силу, но без моего умения. Он видел все.

Я опустился на корточки рядом с ним. У него на лице краснели глубокие царапины там, где он пытался выцарапать себе глаза, однако сейчас его невидящий взгляд был устремлен в пустоту.

– Мартин! – окликнул я.

Я мог говорить и думать, но мне требовалась полная сосредоточенность, что давалось с огромным трудом. Мне хотелось провалиться обратно в темноту, и я не знал, долго ли еще смогу продержаться.

– Магия тебя убивает. «Обезьянья лапа» еще у тебя. Загадай желание, чтобы магия вернулась ко мне.

Ответа не последовало. Похоже, Мартин преодолел почти весь путь к безумию. Вероятно, теперь он не мог отличить настоящее от будущего.

– И что? – спросила Лона.

Я собрался с духом:

– Дай мне нож.

Лона со стуком положила его на пол. Пошарив за спиной вслепую, я дважды не нащупал нож, после чего обернулся, взял и снова повернулся к Мартину. Мои мысли как будто расплывались, и я понял, что времени у меня в обрез. Набрав полную грудь воздуха, я сконцентрировался.

Чтобы у меня все получилось, мне нужно искренне захотеть пройти через это.

Усилием воли я заставил себя пробежаться по воспоминаниям, восстанавливая то, как Мартин предал Лону и меня. Как он с самого начала лгал нам, пытался нас использовать, забрал все, что мог, и бросил нас умирать.

Переложив нож в здоровую руку, я поднес острие к шее Мартина, готовясь совершить один-единственный надрез.

Стальное лезвие сверкнуло в свете ламп.

Мой магический взор определяет опасность, грозящую моей персоне. Иными словами, я вижу именно то будущее, в котором мне придется плохо. И, узрев какое-либо событие, в котором я получаю ранение или погибаю, я изменяю решения, приводящие к столь трагическому исходу. Но это весьма болезненно. Чтобы избежать смерти, я должен ее прочувствовать. Мне удалось научиться ограждать себя от психического шока в момент созерцания подобных образов и смотреть на них лишь вскользь. Этого вполне достаточно для того, чтобы избежать катастрофы, но надо быть предельно осторожным.

У Мартина такой защиты не было. Когда я принял решение его убить, он пережил миллион вариантов будущего, в котором я перерезаю ему глотку, воочию миллион раз увидел собственную смерть, причем в мельчайших подробностях.

Вырвавшийся у него крик был чудовищен.

Отскочив назад, я смотрел, как он корчится на полу.

– Забирай! – донесся до моего слуха его крик.

И как же быстро это произошло! Магия вернулась в меня, подобно натянутой резинке, которую отпустили. Вереница образов хлынула в сознание, в темноте возникли светящиеся дорожки будущих событий.

Я понял, что произойдет через минуту, когда я переведу взгляд на Лону. Я узнал, что рана на руке, конечно, будет причинять мне мучительные страдания, но я смогу пользоваться рукой, если сделаю над собой усилие. И я не умру от потери крови.

И еще я увидел, что произойдет с Мартином.

Мартин рухнул на пол. Привалившись к стене, я зажмурился, чувствуя, что обретаю ясность сознания. Испытав невероятное облегчение, я поежился, вспоминая ощущение беспросветного мрака. У меня мелькнула мысль, что я сейчас получил материал на новую серию кошмарных сновидений.

– Алекс! – озабоченно окликнула меня Лона.

– Я в порядке, – отозвался я.

Но мне не давало покоя шальное воспоминание: не зацепило ли все-таки меня очередью? Я проверил, и на этот раз магия сразу дала мне ответ: две маленьких дырочки в плаще. Меня спас плащ-туман, исказив мой силуэт так, что пули прошли мимо. С любовью погладив мягкую ткань, я взглянул на часы.

У нас было пятнадцать минут.

– Нужно поторопиться.

Лона уставилась на Мартина.

– Защита еще действует? – безразличным тоном осведомилась она.

Мартин потерял сознание. Просканировав будущее, в котором я или Лона собирались его прикончить, я увидел, что нас ничто не остановит.

«Обезьянья лапа» отняла у парня все, что ему дала.

– Ее больше нет.

Лона продолжала пристально смотреть на Мартина. Когда она повернулась ко мне, ее глаза напоминали льдинки:

– Напрасно ты меня остановил.

Смерив ее взглядом, я тихо произнес:

– Думаю, не тебе лишать его жизни.

Выдержав мой взор, Лона повернулась к Мартину спиной и двинулась к выходу.

Я последовал за ней, я увидел, что будущее, в котором она приближается к Мартину, бледнеет и исчезает. Я направился к лестнице и перегнал Лону.

Нам действительно следовало поторопиться.

Когда мы поднялись на первый этаж, схватка уже закончилась. Холл затянуло клубами дыма, повсюду валялись груды обломков. Кое-где вспыхивали языки пламени, однако камень и бетон выдержали удары, и здание выстояло.

Уцелели два или три бойца, но они предпочитали держаться от нас подальше.

Когда мы оказались наверху, у меня в кармане затрещала рация. Я достал ее здоровой рукой.

– Да, Зонд.