— Слышь? — рядом к перилам прислонился Грегуар.

Его ободранное в драке лицо сияло, как новенький экю, и было видно, что он просто лопается от желания рассказать какую-то сногсшибательную новость.

— Ну? Чего тебе? — буркнул Шарль.

— Ты должен это увидеть, — криво усмехнулся Грегуар, — клянусь своей флягой, тебе это понравится!

— Где увидеть?

— В трюме.

— И что, по-твоему, я там забыл? — Шарль щелчком запустил окурок в мутные воды Арбонны, всем своим видом выражая, что его отвлекли от очень важного дела, но тем не менее направился за сыном в трюм.

Внизу было сумрачно и затхло. По одну сторону от прохода лежали тюки, перевязанные сизалевыми веревками, по другую сторону — новые бочки для виски, а по центру проходил хлипкий настил, сквозь который видны были деревянные просмоленные лаги.

Они прошли вперед, к носу парохода, и доски под их тяжёлыми шагами жалобно заскрипели. Впереди, почти под капитанским мостиком, находилась большая площадка, устланная сухими стеблями осоки — место для перевозки рабов. Сверху сквозь щели в палубе сочились жидкие нити света, позволяя разглядеть ньоров, сидящих прямо на полу. Шарль прищурился: после яркого солнца верхней палубы здесь казалось совсем темно, но глаза постепенно привыкли.

— И за каким чёртом ты меня сюда притащил? — спросил он, разглядывая испуганные лица рабов.

Слева сидели ньоры, которых он сам купил на рынке, а справа ещё чьи-то, и именно к ним и направился Грегуар.

— Иди сюда, — произнёс он, хватая за руку какую-то женщину и приподнимая её с пола. — Посмотри, кого я нашёл…

Грегуар подтолкнул её к центру площадки, чтобы косой луч света упал на её лицо. Она безропотно подчинилась, подошла и встала, глядя в пол перед собой. Платье из холстины, на голове тийон… Шарль взял её за подбородок и повернул лицом к себе.

— Святые угодники! — произнёс он хрипло. — Да это же… Мать твою, да это просто чёртов праздник! Глазам не верю!

— И я не поверил, — усмехнулся Грегуар. — Но ставлю сто к одному, что это бернарова племянница.

— Хех! Та, которую аллигаторы вчера сожрали на болотах? — весело крякнул Шарль.

— Она самая!

— Выходит, что не сожрали? — он криво усмехнулся, жадно разглядывая безучастное лицо.

— Но видать собираются сожрать, — ответил Грегуар, — или что она ещё тогда здесь делает?

Шарль похлопал её по щекам, но девушка была словно во сне.

— А сучёныш Готье-то не дурак, — ухмыльнулся Шарль, — напоил её бурундангой. За что же он тебя так, а красавица? Чем ты ему не угодила?

Шарль провёл по её щеке тыльной стороной ладони, но девушка не ответила, лишь молча смотрела перед собой.

— Думаешь, это Готье её продал? — спросил Грегуар удивлённо.

— Уж сто к одному, что не она сама да по доброй воле. Но… Как же, мать твою, вовремя! — Шарль провёл пальцами по её плечу. — Какая красавица! Ну, кто же теперь твой хозяин?

Шарль повернулся к сыну и произнёс тихо, так, чтобы не услышали сидящие на полу ньоры:

— Ну-ка, смотайся на мостик, найди там матросню да выясни, кто ещё везёт рабов и куда. Да по-тихому, невзначай поспрашивай, не проболтайся про кого выясняешь, — Шарль снова криво усмехнулся, достал фляжку и отхлебнул. — Видать, сам бог нам туза подкинул, чтобы устроить сюрприз старому пирату! Дуй на палубу, живо!

— Сейчас выясню, — Грегуар юркнул в темноту между тюками, словно ящерица, и появился также быстро.

Когда дело касалось того, чтобы устроить какую-нибудь пакость Бернарам, он становился на удивление сообразительным.

— Что? Чёртов сыщик?! — удивился Шарль, выслушав рассказ сына о том, что именно мсье Жером сел на пароход с двумя женщинами-рабынями: старой и молодой.

Старая ньора сидела здесь же, жалась к переборке и старалась не смотреть на мужчин. Шарль присел рядом с ней на корточки и произнёс тихо:

— Кому скажешь, что мы были здесь и забрали эту рабыню, я тебя найду, вырву язык и скормлю аллигаторам. Поняла? А хозяину своему скажешь, ничего не видела, ничего не знаю, спала. Ну, кивни, что поняла.

Ньора энергично кивнула и чуть отползла в сторону, а Шарль отошёл подальше и тихо скомандовал сыну:

— Скоро будет Пеликаний остров. Возьмёшь Летицию и сойдёшь с ней там, незаметно, пока я отвлекаю этого сыщика. Спросишь повозку у Клабьеров и поедешь в Жемчужину. Спрячешь её в доме на болотах — да запри получше и сторожи, пока я не приеду. Сам не смей её даже пальцем тронуть, не то я переломаю тебе их все по одному, понял?

— Да понял я, понял! — отмахнулся Грегуар. — А Эветт что сказать?

— Ты совсем дурак? Какой ещё Эветт! Чтобы ни одна живая душа тебя не видела! — Шарль поднёс к носу Грегуара кулак и добавил тише: — Да смотри, чтобы эта красотуля не сбежала, или я тебе ещё и ноги переломаю. Это чёртов сюрприз Анри Бернару, и не вздумай мне его испортить!

— Кто она? Кто эта Руби? — спросил Эдгар, подвигая свечу в глиняном черепке прямо к рисунку, лежавшему на столе.

Нил сгорбился, глядя на него, и казалось, постарел ещё на десяток лет. Но Эдгар сверлил его взглядом, не давая уйти от ответа.

— Массэ Эдгар, простите меня старика, — вздохнул он, наконец, переплетая узловатые пальцы, — я должен был сказать вам, но… боялся.

Нил понизил голос и посмотрел на дверь.

— Она и есть Та-что приходит-по-ночам?

— Да, массэ Эдгар. Это она. Даппи, — выдохнул, наконец, слуга.

— Кто она такая? На самом деле? И откуда она взялась? Тебе придётся всё мне рассказать, и можешь не бояться её. Как я понял, ненавидит она только владельцев поместья «Жемчужина», ну и меня заодно, хоть я и не владелец, — Эдгар чуть усмехнулся. — Так кто она такая? Рабыня?

— Да, рабыня, массэ Эдгар. Она рабыня, которую массэ Анри Бернар привез с собой из Аира. Её звали Руби, — Нил взял рисунок дрожащими пальцами, поднёс ближе и некоторое время смотрел на него, щуря подслеповатые глаза.

— Ты её знал? — спросил Эдгар, глядя внимательно на Нила и понимая, что по лицу старого слуги он может понять всё гораздо лучше, чем по его словам.

То, с какой нежностью он смотрел на пожелтевший листок, говорило больше, чем любые слова.

— Знал…

Эдгар сходил в гостиную, достал из буфета бутылку бурбона, два стакана и налил себе и Нилу.

— Это ведь она, та самая ведьма, что прокляла всех Дюранов? — спросил он, протягивая стакан слуге.

— Да, это она.

— И за что?

— Не знаю. Я, правда, не знаю, — Нил положил рисунок на край стола. — Раньше-то хозяева дружили меж собой. Ещё до того, как поселились на Арбонне. У них и корабль был свой, торговали — возили товар да продавали тут, в Альбервилле. Разное возили…