— Ох, Молли, не говори глупостей, — язвительно фыркнула Ирен. — Растущим детям нужно мясо. От него кости становятся крепче. Я помою овощи, и мы приготовим рагу. Я купила лук. — И она направилась в кухню, распевая во все горло.

Молли же вернулась в гостиную, чтобы взглянуть на мальчиков. Хоть она и любила свекровь, бывали дни, когда Ирен доводила ее до зубовного скрежета. Молли не хотела, чтобы дети ели подозрительное мясо; в конце концов, они не настолько бедны, чтобы ходить к Максвеллу. Они, по крайней мере, могли позволить себе фарш, приготовленный из мяса, которое можно было распознать. Но, как обычно, Молли уступила, хотя подвергать здоровье семьи опасности, вместо того чтобы настоять на своем, было по меньшей мере безответственно. Проблема заключалась в том, что Ирен была очень обидчивой, и это запросто могло привести к ссоре, после которой в доме надолго воцарилась бы напряженная атмосфера.

Молли замерла на месте. Парнишка, которого она никогда не видела раньше, прыгнул на спину Джо и попытался свалить его на землю, но его намерениям помешал Томми, отвесивший обидчику хорошего пинка. Тот покатился кубарем, а Томми встал над ним, сжав кулачки и готовясь вступить в драку, но незнакомый парень заковылял прочь, потирая спину.

Молли улыбнулась. Томми хотел стать полицейским, когда вырастет, совсем как его отец, которого он не видел. Ирен показывала невестке фотографию Тома, когда он был совсем маленьким, и Томми был до того похож на отца, что у Молли перехватило дыхание и ей захотелось заплакать. Ирен баловала младшего внука, носилась с ним, как с писаной торбой. В ее глазах он превратился во второго Тома и, соответственно, просто не мог поступать плохо. Остальных детей она игнорировала совершенно, в особенности Меган, которую явно недолюбливала. Но Меган не могла безропотно допустить, чтобы ее недолюбливали. Она в свою очередь невзлюбила бабушку и, не колеблясь, отвечала Ирен тем же, когда та говорила ей что-нибудь неприятное. Когда это случилось впервые, Ирен отвесила ей пощечину, но Меган дала ей сдачи. Молли хорошенько отругала дочь, после чего отчитала свекровь, когда никого из детей рядом не было.

— Вы больше никогда, никогда не тронете никого из моих детей и пальцем, — гневно заявила она. Ее буквально трясло от злости. — Если их нужно будет отшлепать, то это сделаю я, а не вы.

— Эта Меган — нахальная маленькая мадам, — так же гневно отозвалась Ирен.

— Знаю, но вы должны перестать придираться к ней. Почему вы без конца говорите ей, что она должна высморкаться, сидеть ровно, убрать локти со стола, ходить, а не бегать и не заговаривать первой? Она еще маленькая девочка, Ирен, вызывающая раздражение самоуверенная маленькая девочка, но сердце у нее доброе и отзывчивое.

— Мамочка, — раздался с порога голосок Меган, вернув Молли в настоящее. Девочка вошла в гостиную, всем своим видом выражая раскаяние.

— Да, родная? — Молли знала, что за этим последует.

— На самом деле мне не хочется, чтобы ты покупала новую кровать. Я знаю, что ты не можешь себе это позволить и что у нас просто нет места. Я не против, чтобы меня толкали ногами по ночам, честно.

— Я знаю, родная. — Молли протянула к дочери руки, и Меган бросилась к ней в объятия. — Мы скоро все-таки купим тебе кровать, обещаю.

— А почему бабушка не может превратить гостиную в спальню? — с самым невинным видом поинтересовалась Меган. — А еще у нее самая большая кровать и самая большая спальня, хотя она спит одна. Это несправедливо. Моя подруга Шейла Нельсон спит в гостиной вместе с сестрой.

Молли не ответила. Она часто задавала себе этот вопрос. Пожалуй, Ирен просто не понимала, насколько неуютно они себя чувствуют, или же не желала избавляться от мягкого дивана, похожего на гиппопотама, и застекленного буфета, забитого посудой, которой никогда не пользовались — как и самой гостиной, — или пианино, прикасаться к которому детям не разрешалось. Впрочем, они нарушали запрет, когда Ирен не было дома, и Молли их не останавливала. Они не собирались ломать его, а для чего предназначено пианино, если не для того, чтобы на нем играть?

— Бабушка в кухне готовит что-то очень вонючее, — прошептала Меган. — Надеюсь, это не еда к чаю.

Молли чуть не застонала.

— Даже если и так, ты должна пообещать мне, что не станешь корчить рожицы, когда будешь это есть, — прошептала она в ответ. — Притворись, что это очень вкусно.

— Фу! — Меган оттолкнула от себя тарелку после первой же ложки и скорчила самую зверскую рожицу, на какую только была способна. — Какая гадость! — Одуванчик, сидя на серванте, с интересом наблюдал за происходящим, надеясь, что его угостят остатками.

— Ешь немедленно! — скомандовала Ирен. — На этой улице живут дети, которые отдали бы правый глаз за такое рагу.

— Нет, не отдали бы. — Меган отвернулась от стола и умудрилась скорчить еще более зверскую рожицу. — По вкусу оно похоже на червяков.

— Меган... — начала было Ирен, но Молли не дала ей договорить.

— Она права, Ирен. Мясо и впрямь не очень вкусное. А что скажут остальные? Оно вам нравится?

Броуди и Джо покачали головами, а Томми заявил:

— Мне нравятся червяки, — и сунул ложку в рот.

— Вот! — торжествующе воскликнула Ирен, словно это что-то доказывало.

Молли забрала у Томми тарелку.

— Не надо это есть. Сейчас я схожу и куплю нам всем рыбных котлет с картофельными чипсами. — Рыбу она позволить себе не могла. — А вы, Ирен? Купить и вам?

— Нет, спасибо. Я съем это. — К ужасу Молли, по морщинистым щекам пожилой женщины покатились две крупные слезы. — Я хотела сделать как лучше, — всхлипнула она. — Я решила хоть как-то компенсировать то, что не даю ни пенни на содержание дома. Ты платишь за все, Молли, даже за аренду, хотя тебе надо кормить четверых детей и себя. Вот я и подумала, как будет здорово, если я куплю дешевого мяса. — Она жалобно шмыгнула носом. — Я стала обузой, верно? Ужасной обузой. Если бы не ты, мне бы пришлось просить милостыню.

Молли поспешно схватила кошелек и отправила всех четверых детей за чипсами.

— Купите шесть порций и возвращайтесь как можно быстрее, чтобы они не остыли, — распорядилась она.

— Мне придется нести их самой, правда, мамочка, потому что я — старшая?

— Да, Меган, только постарайся не испачкать платье.

— Ирен, — сказала Молли, когда дети ушли, — никакая вы не обуза. Вы мать Тома, и я люблю вас, как и все мы. — Она сомневалась, что может говорить от имени Меган. — Мы бедны, но все-таки не настолько, чтобы покупать мясо у Максвелла или испорченные овощи на Сент-Джон-маркет. — Ирен часто приносила раздавленые помидоры, упавший на землю картофель или подгнившие фрукты.

— Я думала, что помогаю всем нам! — запричитала Ирен.

— Да, так оно и есть. Не знаю, что бы я без вас делала. Разве я смогла бы ухаживать за мистером Петтигру, если бы вы не присматривали за Томми — и остальными детьми, пока они на каникулах и не ходят в школу? — Но пока Молли не было дома, она ужасно беспокоилась о том, что может случиться у Меган с Ирен, учитывая, что ее нет рядом и выступить в роли третейского судьи она не может.