– А… Альбинос тебя… достанет…

– Если ему удастся связать твою смерть со мной. Что сомнительно, если учесть, что в вашей компашке мозгом был ты.

Маляр с каждым мгновением терял силы.

– П… помоги мне… Прижми… рану…

Я посмотрел в глаза человека, которого считал своим другом, и увидел в них мольбу. А еще то, чего видеть совсем не хотелось, – он был плох.

– Дай гляну.

Я оторвал его ладонь от живота, прикинул масштаб трагедии. Кажется, шальная пуля угодила точно в печень. Хуже ранения брюшной полости и не придумать.

– Забей, Маляр. Тебе хана.

Я отбросил его руку, та безвольно свесилась с кресла. Художник квакнул, что означало, возможно, ироничный смешок.

– Ну ты и с… с…

Он не договорил. Глаза застыли, легкие совершили прощальный выдох, голова опала на грудь.

Я достал мобильник и перезвонил Женьку.

– Ну наконец-то! – воскликнул он. – До сих пор занят, что ли?

– Да возникла кое-какая ситуация.

– Теперь освободился?

– Теперь – да. Подхватишь меня?

– А ты где?

Я назвал адрес.

– Туда-то тебя как занесло, друже?

– За обедом расскажу. Приезжай за мной, Жень…

Видимо, что-то нехарактерное промелькнуло в моем голосе, потому что Женя помедлил и сказал совершенно иным, менее легкомысленным тоном:

– Буду через семь минут! Держись.

– Спасибо.

Я дал отбой, устало осел на стуле. Силы покинули мое тело. Адреналин уходил, и вслед за ним я превращался в бесполезную статую. Я был готов сидеть достаточно долго, чтобы дождаться Судного дня и ответить за свои поступки.

Из коридора донеслись многочисленные шаги. Через секунду в кабинет вломились четверо крепких китайцев. Размахивая пистолетами, они оценивали обстановку. Наверное, прими они меня за угрозу и начни стрелять, мне было бы безразлично.

Один из них что-то гаркнул по-китайски, остальные расслабились, а в помещение чинно заплыл Товарищ Чжао. Он остановился в центре кабинета, где пару минут назад стоял я, осмотрелся. На мне свой взгляд он задержал подольше, чем на телах убитых. Я даже было решил, что помощник мэра поинтересуется моим самочувствием. Но он спросил другое:

– Кто эти люди?

– Ваши шантажисты.

– Оба?

– Вон тот, – я кивнул на тело парня с дредами, – подбросил флешку в администрацию и перебил команду Ли. А этот, – указал на Маляра, – все организовал. Больше никого не осталось. Ваша проблема решена, Харыбину ничто не грозит. Рад был помочь.

– Но кто это такие?

– Без понятия.

– Это вы их убили?

– Допустим.

Чжао подошел к столу Маляра, подобрал флешку, задумчиво покрутил пальцами, спрятал в карман пиджака.

– Где компромат на мэра? – спросил он.

– Они не успели рассказать.

– Нужно было спросить, прежде чем всех поубивать.

– Да что ты говоришь! Затруднительно задавать вопросы, когда тебя самого собираются прикончить.

– Зачем вообще вы сюда сунулись в одиночку?!

– Ситуация изменилась. Не было времени ждать кавалерию.

– Каким же образом она изменилась?

– Эта парочка собиралась сбежать.

На скулах Товарища Чжао заиграли желваки. Мои ленивые разъяснения едва ли его устраивали. Он сказал:

– Но компромат все еще где-то хранится.

– Может, и хранится. Только вот те, кто знал о нем и его местонахождении, мертвы.

Китаец шумно вздохнул, пытаясь прожечь во мне дыру маленькими узкими глазами. Но я был слишком безразличен по отношению ко всему, поэтому хрен он чего добился.

– Возможно, кто-нибудь слышал выстрелы и вызвал полицию, – сказал Чжао. – Вам не стоит тут задерживаться.

Он отдал команду, после которой вся свита китайских братков спешно ретировалась. Сам Чжао еще постоял, поводил умным лицом, затем развернулся и, не спеша, направился к выходу.

– «Гретельская бойня», – сказал я в удаляющуюся спину.

Китаец замер.

– Вы обещали помочь. Не забудьте об этом.

Возможно, Товарищ Чжао и хотел что-то сказать, но затем посчитал это лишним. Не удостоив меня даже презренного взгляда, он покинул место преступления.

Я остался наедине с двумя трупами. Голова была свободна от всяческих мыслей. Кажется, Будда говорил, что, если человеку удастся хотя бы секунду ни о чем не думать, он достигнет Просветления. Вот оно – мое просветление, кровавое и душное.

Немного посидев и собравшись с силами, я оторвал задницу от стула, нырнул под стол и сноровисто отсоединил системник от всех проводов.

Зажав небольшой ящик под мышкой, направился к выходу. Я осознавал, что несу файлы с компроматом не только на мэра города, но и на весь локальный истеблишмент, а потому играл опасно и по-крупному.

Но также я понимал: надеяться на честное слово хитровыделанных политиков – удел наивных романтиков. Есть вероятность, что теперь никто не вступится за мою попранную честь перед лицом прокуратуры. Посему, если Харыбин с Чжао попытаются самоустраниться, мне будет чем их стимулировать сдержать обещания, данные электорату…

На улице по-прежнему было пасмурно и серо. Внутренний дворик пустовал. Никто не бегал в панике из-за звуков пальбы. Думаю, если кто-то что-то и слыхал, то убедил себя в том, что ничего из ряда вон выходящего тут не происходит. Едва ли кто-нибудь вызвал полицию.

Я задрал голову и в просвет между зданиями увидел дирижабль правительства, патрулировавший район. Улыбнулся и отсалютовал наряду.

– Здорово, парни. Похоже, я научился справляться без вас.

Женькин раритетный БМВ стоял на аварийке возле тротуара. Я бросил системник на заднее сиденье, сам грохнулся на пассажирское.

– Это что? – кивнул блогер на черный ящик.

– Да так, в ремонт сдать надо.

Он внимательно всмотрелся в мое лицо.

– Что там стряслось, друже?

– В баню хочу, – сказал я.

– В баню?!

– Ага. Попариться, отмыться. И выйти другим человеком.

– В городскую?

– Давай в городскую.

Друг понятливо кивнул, лихо развернулся, и мы поехали в центр города, над которым впервые за долгое время прояснялось небо.