Ей даже подумалось: может быть, он именно таким образом рассчитывает усиливать свой дар? За счет ее любви? Надо будет потом спросить у Дайма. А пока – пока она делала все, чтобы кронпринц ощутил всю сладость победы. Танцевала с ним, открывая бал, смотрела ему в рот и восхищалась каждым его словом, безусловно верила его заверениям в том, что светлая шера Лью – всего лишь состоит у него на службе и нужна ему исключительно в силу высокого положения. Неприлично кронпринцу не иметь охрану хотя бы второй категории.

– Шера Лью, наверное, очень опытная? – широко раскрыв честные-честные глаза, спросила Шу. – Правда, что она училась у самой магистры Пламя целых семьдесят лет? Ох, как бы я хотела тоже учиться в Магадемии!

– Вам это совершенно ни к чему, моя прелесть. Все эти скучные науки не нужны будущей императрице.

– Но как же? А… я же должна быть достойна вас, мой светлый принц! Вы так умны и сильны… – Шу добавила в голос придыхания, а для пущей убедительности в эмоциях вспомнила первую встречу с Даймом и шером Бастерхази. – Вы так светитесь, почти как солнце!

Она на миг замерла, предчувствуя, как Люкрес поморщится или засмеется: ваше сумрачное высочество переигрывает. Но не тут-то было! Как и предсказал Дайм, кронпринц засветился еще ярче и… о боги! Он даже бросил косой взгляд в ближайшее зеркало! И ему явно понравилось то, что он там увидел. Он даже снисходительно улыбнулся Шуалейде и сделал ей комплимент:

– У вас прекрасный вкус, моя дорогая. Это так мило, украсить прическу ромашками и фиалками.

Прозвучало это как «милая скромная провинция», и плевать, что позволить себе звездные фиалки и солнечные ромашки могут лишь истинные шеры не ниже второй категории, к тому же бессовестно богатые и везучие. Ведь эти цветы растут лишь там, где живут зеленые ире, а чтобы они, сорванные, не завяли, им требуется очень много магии. Звездным фиалкам – темной, а солнечным ромашкам – светлой.

Впрочем, еще это прозвучало как «милая, щедро одаренная дурочка, мне пригодится твоя сила».

– Ох, вы так добры, мой светлый принц! – Шу вполне естественно зарделась и потупилась. Даже повела плечиком, этак кокетливо. – Если вы пожелаете, я покажу вам, где растут звездные фиалки.

– Вы зовете меня в Даилла Сейе? – тут же сделал охотничью стойку Люкрес.

Еще бы не сделал. Истинный Лес, суверенное государство зеленых ире, лишь одно на всю Твердь, и располагается оно на территории Валанты. И союзный договор зеленые подписали не с империей, а с Валантой. Эстебано Кровавый Кулак Суардис заботился о благополучии своей семьи и страны, а не какой-то там абстрактной империи. Так что входить в Даилла Сейе сами Брайноны не могут, как и торговать с ире. Только через Суардисов.

Но Шуалейда опустила Люкреса с небес на землю:

– В Фельта Сейе, мой светлый принц. Ведь у вас в Метрополии тоже есть Лес Фей, правда же? Наверняка наш меньше и не так красив… – Она же наивная дурочка и не знает ни истории, ни географии, не так ли? И даже не подозревает, что Лес Фей такой один, личный подарок Первого Ире семье Суардис. – Но… там живут настоящие феи, они так красиво светятся в темноте! Туда надо идти непременно вечером, когда солнце село. Вам обязательно понравится!

– Хм… так звездные фиалки растут прямо здесь, в Риль Суардисе?

Конечно, растут, иначе где бы темный шер Бастерхази, а потом и Бален Герашан их взяли! Сама Шу, как приехала домой, дальше балкона не высовывалась – но об этом она промолчала.

– Там, у реки Циль, прямо под фейскими грушами. Они так пахнут! Почти как… вы… – она взмахнула ресницами и потупилась, чтобы спрятать злой блеск глаз.

О да, фейские груши пахнут божественно. А еще их пыльца – лучшее лекарство от магического истощения и сотни болезней, обязательный ингредиент множества зелий и к тому же сильный наркотик, и плоды циль – самое лучшее и самое дорогое освещение для шерских домов. Сами груши продаются на вес золота, а пыльца – в сто раз дороже. Да что там, подаренный Даймом букет цветущей груши циль стоит дороже породистого скакуна. При том, что Дайму он обошелся в сущую мелочь: сходить в Фельта Сейе, наломать веток и залечить дерево. Залечить дерево – обязательно, иначе бы феи его оттуда не выпустили.

А от Люкреса повеяло такой жадностью, что Шу едва подавила дрожь отвращения. Все же роль очарованной овечки давалась ей очень тяжело, хоть прошло всего с полчаса, она уже мечтала, чтобы кронпринц куда-нибудь провалился. Желательно насовсем.

Ее желание сбылось очень быстро, и помогла ей, кто бы мог подумать, родная сестра. То есть она уже давно прожигала Шуалейду ненавидящим взглядом, а тут наконец-то решилась действовать и подошла. Томно и беззащитно улыбнулась Люкресу и выразила желание познакомиться поближе со своим драгоценным будущим родственником.

К удивлению Шу, Люкрес прямо расцвел.

– О! Прекраснейшая Ристана! Мой возлюбленный брат Дамиен столько рассказывал о вашем уме, превосходящем даже вашу красоту! Для меня честь породниться с древней и славной семьей Суардисов. Хотя… если не ошибаюсь, ваша бабка по матери приходится сестрой…

От его любезности у Шу сводило скулы. И ведь устрице понятно, что Ристана ему даром не нужна и с приплатой не нужна. Так зачем он ее обхаживает? Неужели чтобы потрафить Дайму?.. Наверное. Ведь Люкрес не знает, что Дайму она не нужна.

Долго слушать токование Люкреса Шуалейде не позволили. Рядом с Ристаной возник шер Бастерхази, сверкнул глазами на ночные фиалки в волосах Шу – ее откатило горячей волной желания пополам со стыдом, ведь желать темного шера, когда она любит светлого – нехорошо и неприлично! Ужасно неприлично!

– Позвольте пригласить вас на эту вельсу, прекраснейшая Гроза, – тихим, проникающим в самые потаенные уголки ее сути голосом сказал Бастерхази и подал ей руку.

Сделав вид, что ей отчаянно не хочется отдаляться от кронпринца больше чем на полшага, Шу все же подала руку темному шеру и позволила увести себя на середину зала. Честно говоря, восхищаться Люкресом, когда ее даже через шелковую перчатку обжигала рука шера Бастерхази, было ужасно трудно.

– Вы великолепны, моя Гроза. Даже я почти поверил, что вы очарованы, – тонко улыбнулся Бастерхази, поднося ее руку к губам. – Я восхищен вашим дипломатическим талантом.

– Благодарю, мой темный шер.

– Роне, прошу вас. – Он обласкал ее и взглядом, и потоками дара. – Вы можете ненадолго расслабиться, долго держать двойное плетение утомительно с непривычки.

– Но… – Шу кинула косой взгляд на Люкреса (в белом и золотом), воркующего с Ристаной (в малиновом и золотом): великолепная пара, аж глазам больно.

– Я подержу щит. Тебе в самом деле надо немного передохнуть и чуть-чуть подправить плетение. Помнится, когда я впервые использовал его, потом свалился с истощением на трое суток.

– Но я не чувствую усталости, – возразила Шу скорее по привычке. Забота Роне была приятна, что бы там ни говорила о нем Бален и что бы там ни содержалось в синей папке. – Вы прекрасно танцуете, мой темный шер.