пятого оазиса возглавил лично его хозяин Степан Удалой – Василиса из объяснений так и не поняла, прозвище у него такое или фамилия.

В конфедерации это был самый маленький и экономически слабый оазис, но зато под рукой Степана ходило больше всего бойцов. Вероятно, они не брезговали и грабежом. Но не пойман – не вор. А в конфедерации удальцы не шалили и вообще выступали как ударная сила, потому их вождя-атамана остальные и признавали равным себе. Если племена союза принимали руку Хана, Удалой терял больше всех, поэтому с самого начала он старался противиться союзному договору как мог. Но когда делегация всё-таки отправилась, своё посольство возглавил лично, чтобы попробовать выторговать себе хоть что-то. Глядя на него, Василиса почувствовала себя кроликом перед удавом, до того Степан был похож на братка из девяностых, как их описывали и показывали в фильмах. Крепкий, бритая голова на мощной шее, толстощёкое лицо с тяжёлой квадратной челюстью и не глазами, а глазками. Его свита тоже напоминала печально знаменитые «бригады», не оставляя сомнений насчёт их основного промысла. Вернувшись обратно к свите Пустынного хана, Василиса ощутила, что, несмотря на жару, вспотела как мышь.

Первый раз в посёлке Пустынного хана Василисе стало неуютно. И хотя никто всерьёз не боялся, что кто-то из приехавших нарушит данную в первый день клятву и законы гостеприимства, особенно когда темой переговоров была вода – всё равно присутствие такого количества чужаков заставляло всех нервничать. А уж стоило Василисе вспомнить, как Степан Удалой на неё смотрел, будто взглядом раздевал и готовился завалить и изнасиловать, как девушку снова передёргивало. И оттого, что за ней теперь, не скрываясь, ходила охрана, не обижало каким-то недоверием – присматривают как за маленькой. Наоборот, с охраной было спокойнее.

Василиса надеялась, что её первый в политике день станет последним. С удовольствием вообще спряталась бы на всё время дома и в школе. Но на второй день к ней неожиданно пришёл с просьбой сам отец Сергей. В дальних племенах религия играла намного более весомую роль, чем в чисто светском посёлке Хана. Поэтому участие настоятеля оказалось необходимым в протокольных встречах. А Василису хорошо знают за пределами родного посёлка не только как художника, но и как иконописца. И её присутствие на официальных мероприятиях как сопровождающей отца Сергея очень пригодится: священников много, а иконописец пока по всей пустыне один-единственный. Девушку передёрнуло, едва она вспомнила атамана Степана Удалого – иначе ей называть вождя пятого оазиса почему-то в мыслях не получалось. От одного вида атамана, когда они пару раз случайно сталкивались в церкви, у неё начинали дрожать коленки – и настоятель это замечал. Но и отец Сергей без крайней нужды не пришёл бы… Потому в ответ всё равно прозвучало: «Да».

Зато теперь она чуть ли не каждый день видела Виктора – Пустынный хан ещё при первой встрече оценил его дипломатические таланты, и на время переговоров забрал с электростанции. Василиса же могла хоть каждый день спрашивать у Виктора, как там Глеб – и точно знала, что «хорошо» это не отговорка. Виктор, как посвящённый в ситуацию до конца, наравне с остальным ближним кругом повелителя сводки разведки, в том числе и из Города, получал одним из первых. Но когда до конца переговоров осталось чуть больше недели, рутинный ответ Виктора «всё хорошо» прозвучал со странной интонацией. Да и в глазах стоявшего неподалёку Пустынного хана первый раз за всё время Василиса заметила растерянность. Следом растерянность охватила и Василису, хотя она и старалась этого не демонстрировать. Что там произошло с Глебом?!

Всё отныне валилось из рук, вещи падали, чашки опрокидывались. А ведь ещё Василиса обещала, что обязательно закончит второй комплект «подарочных» картин. Их преподнесут по окончании переговоров – и отказаться гости не смогут, но и сразу отдариться им будет нечем. Василиса откладывала рисование несколько раз. Наконец, отругала своё поведение и то, что подводит людей. Заставила себя сесть за работу. Выключиться из окружающего пространства до тех пор, пока хотя бы в первом приближении картина не будет завершена.

Андрей пошёл за советом к отцу Сергею именно сегодня, потому что совпали две вещи: у него был выходной на электростанции и сегодня в посёлке будет мало людей. Делегацию гостей поведут на новое озеро, там случится подписание соглашение, а за ним небольшой праздник. Андрея же волновал вопрос поважнее: как родители девочки, за которой он ухаживал, отнесутся к нему? Его возлюбленная очень хотела своего парня с папой и мамой официально познакомить – но её семья жила в оазисе несколько поколений, а он получался как бы примаком. Пришлым без роду и племени. Все в посёлке в один голос говорили, что лучше всего подобные узелки умел развязывать настоятель церкви. Вот Андрей, наконец, и решил к нему наведаться и посоветоваться.

Отец Сергей выслушал парня внимательно и с самым серьёзным видом, завёл беседу. Сам же с самого начала про себя откровенно посмеивался. Не ценит парень своих талантов как должно и сам не понимает, что на самом деле он завидный жених. Не чужак, а официально принят в посёлок. Сделал для рода достаточно, чтобы молодым сразу помогли справить собственное хозяйство. Из Города, значит, генетически здоров. И вдобавок работает на электростанции, там на хорошем счету и с перспективами служебного роста. Родители его ненаглядной давно уже заметили и взаимный интерес молодых людей, и оценили самого Андрея. Теперь ждут, пока дочка созреет, чтобы официально ввести жениха в дом. Но сказать всё это парню в лоб нельзя, может загордиться. Поэтому надо подвести его к нужной мысли осторожно.

Дверь церкви хлопнула пушечным выстрелом, и ворвался пацан лет десяти. Тяжело дыша и сглатывая слова, он торопливо начал говорить:

– Дядя Андрей, дядя Сергей. Там это. Мы с Родионом к тёте Василисе пошли. Домашнее задание показать. А к ней чужие пошли. Не наши. Из приезжих. Нехорошие они какие-то. Родион присмотреть остался. А меня сюда.

Андрею и отцу Сергею одна и та же мысль пришла одновременно. И как назло, в посёлке никого из мужчин!

– Бегом к озеру. Зови на помощь!