– Очнулась, птичка. Давай, мужики, надо осмотреть. А вдруг маячок подвесили на нашу птичку?

Василиса удержалась от того, чтобы закричать, хотя до крови закусила губу. А вот не дождутся! С неё сначала грубо сорвали всю одежду, попутно облапав. Потом силой заставили принимать те или иные непристойные позы, чтобы бандиты могли «осмотреть и ощупать для проверки». Потоком сыпались сальные шуточки, что и как надо поступать с бабой. И было понятно, что если бы похитители знали насчёт того, что «биологическая чистота ключа» уже не является строго обязательным условием, её бы сейчас скопом насиловали. Василиса пыталась себя уговаривать: её найдут, Глеб её спасёт… И понимала – нет. Глеб сейчас далеко, а пустыня велика. С головой залил страх, руки и ноги отнимались, словно кукла, девушка послушно выполняла все требования.

Бандитов это развеселило. Жертве дали одеться – но исключительно для того, чтобы она не умерла на солнце. Привязали к коню. Небольшой отряд, выстроившись цепочкой, двинулся куда-то в непонятном направлении. Было жарко, хотелось пить, но воды ей специально давали мало. Только чтобы девушка не умерла, но не имела никаких сил. На второй день, пользуясь тем, что на ночь ноги ей связали свободно, Василиса попробовала бежать. Хоть куда, но подальше от атамана. Убедившись, что все вроде спят, и костёр потух, Василиса встала, и медленно, проклиная то, как затекли и не слушаются ноги, попробовала идти в пустыню. Она отошла примерно на полсотни метров и уже почти поверила – у неё получилось, когда в нос ударил аромат конского пота и давно немытого тела, за волосы больно ухватила жёсткая рука и поволокла обратно.

– Птичка-то наша. Полетать решила. Проверим ещё раз, мужики?

Раздевание, лапание и выламывание рук и ног, чтобы девушка стояла в непристойных позах, повторились. В этот раз Василиса тоже смогла заставить себя не орать, но слёзы всё равно текли помимо воли. Она даже не представляла, что в ней, оказывается, осталось столько жидкости.

– Догнала, птичка? Если да, то кивнула. Пасть не открывать.

Василиса медленно кивнула. Она поняла, что после каждого побега над ней будут издеваться вот так же, а то и придумают что-то пострашнее. Тогда лучше внешне смириться, и ждать, пока не представится подходящий случай. Теперь дни тянулись бесконечно…

Отряд похитителей встал неожиданно, причём намного раньше, чем принято было делать обеденный привал. Атаман грязно выматерился, начал тыкать пальцем в какой-то прибор. Василиса замерла, ощущая, как бешено забилось сердце. Их нашли! Если верить ругани Удалого, пеленгатор засёк радиосигнал с беспилотника! Это могли быть только преследователи.

– И не надейся, вон как лыбится, шлюха. Чалый, пробегись пока. А я погутарю.

Василиса закусила губу, уговаривая себя не впадать обратно в отчаяние. Она уже поверила… Но у атамана, похоже, и такой вариант был просчитан.

– Эй, как тебя? Слышишь?

– Меня зовут Глеб Каховский, и я тебя слышу, – рация у атамана была не самая хорошая, динамик безбожно орал, так что разговор разнёсся на весь отряд. – Верните нам пленницу живой и невредимой, и я гарантирую вам, что ни я, ни мои подчинённые не будут вас преследовать. Клянусь перед пустыней.

– Нашёл дураков. Бабу свою хочешь? Тогда забери у меня. По законам пустыни. И не надейся, слышал я про твоих «призраков». Или ты сейчас мне клянёшься, или я немедленно перережу ей горло. Поединок.

– Поединок. Пусть судить нас будет дух пустыни. И если я проиграю, мои подчинённые останутся на месте.

Глеб отключил рацию и посмотрел на стоявшего рядом Пустынного хана. Тот молча кивнул и уважительно сделал небольшой поклон. Поединок по законам пустыни – двое уйдут в определённый квадрат с ножами, вернётся лишь один: тот, кому поможет сама пустыня. И нарушить клятву нельзя. Но Хан и его люди под обещание не попадали. Про то, что в посёлке есть несколько современных машин, на которых Хан и его люди смогли догнать поисковый отряд, не знала ни единая душа кроме нескольких доверенных инженеров. Глеб же, пообещав, что его подчинённые останутся на месте, ничего не сказал про наблюдение. Даже если Глеб проиграет, Степан Удалой далеко не уйдёт.

В лагере атамана царила деловитая суета. Пленницу сняли с коня, и снова связали. Как раз вернулся посланный с поручением бандит, начал рисовать кроки и докладывать:

– Повезло. Я думал там лысый хорь сидит. А оказалось – ядозуб. Основной лаз из норы вот здесь. Заряд я поставил вот тут, у него там запасной лаз из норы.

– Тогда как я вот сюда доберусь, – атаман чиркнул ногтем по карте, – а этот будет вот здесь, запускай.

Василиса похолодела. Атаман убьёт Глеба. Обманом. Снаружи никто не заметит, а от взрыва в норе перепуганный ядозуб выскочит как раз Глебу навстречу. У любимого из оружия лишь нож: про обычай поединка она в посёлке наслушалась. А Удалой потом спишет всё на «мне помог сам дух пустыни, вывел на врага ядозуба». Василиса забилась в путах, но этим только развеселила охранников. Вскоре девушка выбилась из сил, охранником глядеть на её метания тоже надоело. Они отвернулись, а Василиса чуть не разрыдалась от ощущения беспомощности и собственной бесполезности. И почему она тогда, в ядре керхеров, отказалась учиться драться?

«В тебя однозначно попала часть памяти капитана Ольги Лихачёвой: то, как ты стреляла в зомби и как ударила бутылкой. Да, решение ты принимала сама и сознательно, а вот потом уже запустились рефлексы, как всё сделать правильно». Так, кажется, сказал Глеб? И где она эта память, когда нужна? Василиса попробовала найти в себе военные способности… бесполезно. Пусто и страшно. «Нет уж! Просто так я его вам не отдам! Эй, Ольга или как тебя там! Где ты?! Даже если потом, после твоей памяти, я буду не совсем