— Спасибо… Но это… не самое важное, — проговорила я и чихнула. — Простите, тут чертовски холодно.

Элоис снял с себя сюртук и, накинув мне на плечи, притянул к себе. Я вдруг оказалась вся в его запахе, в его тепле, в кольце его рук, и всё остальное стало безразлично.

— Заберите меня с собой! — вырвалось у меня. — Как тогда, из карцера. Только теперь моя очередь спасти вас…

— Милая девочка, чистая, смелая, красивая… — прошептал он, рассматривая моё лицо блестящими глазами, внезапно такой близкий и ничуть не опасный. — Ты уже спасла!

Отчего-то мы оба потянулись друг к другу. Его горячие, совсем не строгие губы обхватили мои и растворили. Превратили моё тело в мягкие, податливые волны. И внезапно я сама стала стихией в руках мага, как вода, струясь в его губах и тепле. Хотелось быть ближе, ещё ближе, пропитаться им насквозь, слиться и остаться так, потому что ничего не было правильнее. Неожиданно смелые, мои руки обвили его шею, пальцы ощутили его немного жёсткие, но такие приятные волосы, горячую кожу.

Он коснулся лбом моего лба и громко выдохнул. Вокруг нас бесновался ветер, порыкивали две виверны, а мы смотрели глаза в глаза и не могли оторваться.

— Трея, — шепнул он, будто слегка опьянев.

— Элоис… мистер… — ответила я.

— Вёлвинд, — с улыбкой исправил он, аккуратным движением заправив прядь моих волос за ухо, провёл пальцем по контуру моей щеки и добавил: — Вёлвинд Хоэл Нугаард — моё настоящее имя.

— Приятно с вами познакомиться, — просияла я.

— С тобой, — сказал он, ещё улыбаясь.

— С тобой… — счастливо выдохнула я.

Радость — это мгновение, распустившееся, как цветок. Это свет в сердце. Мне стало так хорошо! Прижавшись к нему, я спросила:

— Ты сказал, что я спасла тебя… А как? Я же ничего не сделала…

Вёлвинд снова коснулся моих губ, на этот раз едва, словно хотел почувствовать ближе моё дыхание, и произнёс прямо в них:

— Тем что пришла.

— Разве я могла не прийти?

Вместо ответа он вновь поцеловал меня, на этот раз жадно, беспощадно сминая губы, стирая пространство вокруг и меня саму, как будто выпил в последний раз перед рывком. Оторвавшись от губ, покрыл поцелуями моё лицо и волосы, смущая огнём и вызывая ответный. С шумным выдохом отстранился. Ветер растрепал его волосы, опалил мои щёки.

— Тебе надо бежать… — очнулась я. — Но не оставляй меня здесь, пожалуйста! Я хочу с тобой!

Вдалеке сверкнули ломаные линии молний, угрожающе клубились чёрные тучи, заливая землю полосами дождя. А над нами простиралось ясное небо — абсолютно чистый лоскут со звёздами меж подкрашенными ночью белыми бочками облаков. Одна из туч, гонимая ветром, попыталась подмять под себя облако и обрывок неба. На лицо упали несколько капель. Вёлвинд выпустил из пальцев вихрь, который мигом прогнал нарушительницу.

— Как ты это делаешь? — восхищённо спросила я.

Он поправил на моём плече начавший сползать сюртук, и ответил:

— Я из рода стихийников. Вёлвинд на нашем наречии означает "вихрь", "ураган".

— Тебе подходит, — глядя на него во все глаза признала я. — Но такая мощь! Даже Джестер и Алви были потрясены, а они-то больше меня знают о магии! У вас все в роду такие невероятные волшебники?

При упоминании Алви Вёлвинд поморщился, затем сказал:

— Нет. Но во-первых, магию можно приумножить упорной практикой. Во-вторых, когда я был ещё подростком, по решению матери все близкие родственники передали свой дар мне, как самому одарённому.

Виверны зарычали. Я увидела мерцающие фиолетовым потоки, пронизывающие тьму ниже.

Вёлвинд выругался. Провёл жезлом в воздухе. Тот заискрился красным, и пространство распахнулось, пропуская нас в уже знакомый, будто опалённый огнём проход. Его виверна влетела туда первой. Вёлвинд с тревогой всмотрелся в приближающиеся петли.

Почему он не входит? Это я его задерживаю?! Из-за меня его поймают! Но я не останусь тут без него!

Я вбежала в пространственный карман первой, и тут же вместо промозглого мрака оказалась в тёплой летней ночи под синим небом над полем золотой пшеницы. Обернулась. Вёлвинд шагнул за мной. Портал за его спиной схлопнулся.

— К чёрту академию! — весело выпалила я и расцвела улыбкой. — Я всё равно вылечу, из меня посредственная ученица! И надоели правила, надоело быть законопослушной, притворяться примерной, лишь бы не высекли, держать язык за зубами! У меня это плохо получается! Ты освободил меня, и это самое главное! Я и из приюта планировала сбежать, так давай сбежим вместе! Куда мы направимся?

Вёлвинд смотрел на меня, и отчего-то лицо его изменилось, словно он протрезвел внезапно. Не думал, что я такая легкомысленная? А тут погоня… Стало неловко.

— Они же не найдут нас здесь? — спросила я.

— Нет.

Я провела ладонью по налитым солнцем колосьям пшеницы и решила вернуться к прежнему разговору, чтобы он понял, насколько искренно я хочу всё знать о нём, что мне не безразлично!

— Ты сказал, твои близкие отдали тебе магию, чтобы ты стал сильным стихийником, а они сами остались без дара?

— Практически. — Тон его тоже изменился, будто с появлением розыскных потоков Вёлвинд превратился в прежнего, мрачного Элоиса.

Я растерялась.

— А почему твоя мама так решила? — тише спросила я. — Традиция?

— Нет. Так было нужно.

Вёлвинд прошёл мимо меня по тропе и посмотрел куда-то за горизонт.

— Дар — это особый вид энергии. Его можно скрыть, можно отдать, можно забрать. Не обязательно добровольно, — вдруг жёстко сказал он будто бы не мне.

У меня ёкнуло сердце.

— У Эрве, того заклинателя, тоже дар забрали… — проговорила я не своим голосом. — Это же был не ты?

Вёлвинд развернулся, во взгляде его появился вызов:

— Зачем тебе это знать?

Его суровый вид теперь скрывал улыбку и мягкость, только что так красиво раскрывшиеся передо мной. Тогда, казалось, он стал настоящим, а теперь будто снова надел маску. Я сделала что-то не так? Или он мне не доверяет? Считает шпионкой, посланной Алви?

Стало больно. Я шагнула к нему, смяв несколько колосьев пшеницы.

— Я задаю столько вопросов, потому что мучительно думать о том, о ком ничего не знаешь! Гадать, кто он — тот кто спас тебя, ведь он — единственный, кому ты оказалась небезразлична! Но ответы не находить! Искать по запахам, деталям, намёкам! Всматриваться в лица, слушать голос! Хотеть, чтобы Элоисом был ты! И сомневаться! И мучиться от этого! — слёзы подступили к глазам. — А потом найти и встретить недоверие…

— Трея, не стоит.