— Ну… — Сглотнула. — Не в подробностях.

— Хорошо, тебе нужна поддержка. — Дядя Костя бросил сахар и чайные пакетики в кружки. — Он вроде парень не плохой, но сама видишь — не нашего круга. Обертка у него элитная, а что внутри?

— Дядь Кость… — Взмолилась я.

— Мне хочется быть уверенным. — Решительно сказал он. — Могу я с ним поговорить по-мужски?

— Конечно, можете. — Раздалось от двери.

Рома вошел, снял куртку, взял чайник и разлил кипяток по чашкам.

— Это хорошо. — Не отрывая от него недоверчивого взгляда, произнес дядя. — Ты, парень, на меня не обижайся. Я за свою племянницу, если будет нужно, голыми руками порву.

— Я тоже. — Кивнул Гаевский, без страха глядя ему в лицо. — Поэтому очень вас понимаю.

Они удалились и долго о чем-то говорили.

Когда Рома вернулся, у него горели уши, но выглядел он вполне довольным и ничуть не огорченным. Дядя вернулся к работе, и его голос тоже казался бодрым.

— Четче. Давай! Четче, я сказал! Ну?! Ты мужик или нет?! — Гремел он на весь зал.

А когда мы выглянули из тренерской, оказалось, что эти слова предназначались Ольке, которая, потея и рыча, колотила «лапы» в руках тренера — такие специальные тугие подушки для тренировки в спарринге.

А потом мы долго пили чай.

Замолкая на пару минут и глядя друг другу в глаза, а затем снова беспрерывно болтая. А потом опять замирали, смущенные нечаянным столкновением взглядов. И снова трещали, не умолкая. И смеялись над всякими глупостями, включая Сережкины милые ужимки. И нам было хорошо. И это казалось удивительным. Так хорошо, что на эти мгновения я забывала обо всех неурядицах и бедах.

Неизвестно, что ждало нас впереди, но вечер в компании с новым Ромой стал для меня настоящей отдушиной, которая хоть ненадолго, но освободила голову от постоянной тревоги.

Кирилл привез Олю на мотоцикле, а мы с Гаевским подъехали к общежитию на машине. Прощание было неловким, поэтому, чтобы не усложнять все еще больше, я послала воздушные поцелуи им с Сергуней и вышла. Махнула рукой и поспешила к входу, радуясь, что вечерние сумерки скрыли мою растянувшуюся от уха до уха улыбку.

Мы бежали с Олей по лестнице, обгоняя друг друга и смеясь. Изможденная тренировкой, Еремеева сдалась первой.

— Ну, тебя! — Отмахнулась.

Но у двери комнаты все же сделала рывок и обогнала.

— Хитрюга! — Покачала головой я.

Мы вошли внутрь и упали на кровати.

— И что теперь? — Поинтересовалась подруга.

В моей сумке несколько раз просигналил телефон. Наверное, пришло сообщение от Ромы. Тут же ожил и Олин мобильник.

— Не знаю. — Улыбнулась я.

Мне не хотелось спешить.

— Я придумала, в чем нам идти на посвящение в студенты. — Сказала она, закидывая ногу на ногу.

— Куда? На посвящение? — Повернулась к ней. — Туда же только первокурсники ходят.

— Да ладно! — Оля качнула головой. — Это самая крутая университетская тусовка, туда все идут.

— Только не я. — Устроилась удобнее на подушке. Снова брякнул телефон, но мне не хотелось спешить с прочтением сообщений, ведь сердце так сладко замирало в ожидании. Хотелось растянуть удовольствие подольше. — К тому же, я завтра работаю.

— Значит, постарайся освободиться пораньше. — Оля улыбнулась и подмигнула мне. — Будет весело, вот увидишь! И платья нам я уже нашла.

— Не знаю…

— А чего там знать? Пойдешь, и всё! — Она уставилась на мою сумку, в которой еще раз раздалась трель входящего сообщения. — Да ответь ты уже ему! Умрет ведь парень от тоски!

Краснея, я полезла в сумку за телефоном. Десять сообщений. Он что, за рулем их писал?! Я читала и не могла не улыбаться. Губы сами растягивались от уха до уха.

— Пособие по бухучету читаешь? Молодец. — Сказала я, заметив, что Олька косится на меня и хихикает, прикрывшись книжкой. — Я тоже немного почитаю перед сном, надо освежить в памяти пройденный материал.

— Смеешься? — Выгнула брови подруга.

И развернула ко мне книгу в нежных голубых тонах. «Плакса» было выведено яркими мятными буквами на обложке, и ниже автор: Алекс Хилл.

— Ванильно-девчачьи глупости? — Ухмыльнулась я. — Ты серьезно?

— Тебе тоже не помешает. — Она взяла с тумбочки другую книжку и швырнула в меня. — Проветри мозги, забитые формулами.

Еремеева точно издевалась.

Хотя, почему же? Мне-то хватило и двух секунд, чтобы влюбиться.

— Такое не для меня. — Я с равнодушным видом вернула обе книги на ее тумбочку, взяла полотенце, халат и ушла принимать душ.

А когда вернулась, зефирная книженция уже лежала на моей подушке.

— Хорошо. — Буркнула, падая на кровать. — Всего страничку, чтобы ты от меня отстала.

— Всего страничку, — улыбнулась Олька, прикрываясь «Плаксой».

— Чтобы убедиться, что все эти романчики для умственно-отсталых.

— Конечно. — Заверила она, кивнув трижды.

— Всего одну. — Буду уверенной в своей правоте, подтвердила я.

Открыла книгу и пропала в ней на четыре часа.

Да бли-и-ин!

Роман

— Привет! — Денис сел на пассажирское сидение и огляделся. — Зачем ты меня вызвал? Я почти уснул. Ой, а это кто?

Наклонился к клетке и прищурился.

— Это мой еж. — Ответил я.

— Твой кто? — Его лицо вытянулось от удивления.

— Мой еж. Серегой зовут.

— Ничего себе. А-а-а! — Подскочил он, стоило ежу шевельнуться. — Зачем он тебе?

— А я повернутый на ежах. Не знал?

— Братан, — Денис поморщился, — с тобой все хорошо? Ты какой-то странный.

— Все очень хорошо. — Я вынул ключ из замка зажигания и протянул ему. — Приехал, чтобы отдать тебе тачку. На, забирай.

— Не понял. — Друг явно не верил, поэтому не спешил протягивать ладонь.

Тогда я взял его руку, перевернул и настойчиво вложил в нее ключи:

— Она твоя. Катайся на здоровье.

— Э-э! — Денис уставился на ключи, затем посмотрел на меня. — А что происходит?

— Я проиграл. — Улыбнулся. — Забирай тачку.

— Что значит проиграл?

— Значит, что я не хочу продолжать игру. — Похлопал его по плечу. — Можешь забирать и делать с ней все, что хочешь. Ты ее выиграл, поздравляю!

— Подожди, Гай… — Приятель прочистил горло. — То есть, ты хочешь сказать…

— Да.

— Я даже не знаю. — Он почесал затылок. — Мне хотелось честно выиграть.