на виллу? – спросила Фисба.

– Я обязан был вернуться сюда. Я не мог бросить своих. Госпожа Дезидерия уехала. Теперь я никто, – пояснил Пирам.

– Это неправда. С этого дня ты свободен.

– Не уверен, что смогу так жить, – задумался он.

– Почему? Ты можешь пойти куда угодно, – подсказала девушка.

– Я хочу идти за тобой, – ответил Пирам.

Фисба вздрогнула, но невозмутимый взгляд

Пирама намекал, что он говорит правду. Кем он ее считает? Новой хозяйкой? Или кем-то еще, раз они перешли на ты? Она не знала и не хотела выяснять.

Она поднялась на цыпочки и впилась долгим поцелуем в губы Пирама. Он не отвечал. Смущенная Фисба отстранилась. Ей пришлось проглотить злость и стыд. Она и забыла, что Отверженные не способны испытывать любовь – им была известна лишь преданность хозяину. Фисба обманула сама себя. Все это было иллюзией.

В мире менее безжалостном она могла бы отдать Пираму часть своего Света. Через поцелуй, свадебную церемонию… В надежде, что ему станут доступны чувства, которых он был лишен с рождения. Однако все это оказалось невозможно.

Большую часть ночи Фисба просидела у постели Эвандера, меняя намокавшие простыни.

Наконец он очнулся перед рассветом, силясь вспомнить события предыдущего дня.

– Фисба? Это ты? Где… где я?

– Тише, тише… Я отвела тебя на Пурпурную виллу, – успокоила его Фисба.

– На виллу? А Андреа? Где он? Только не говори, что… – заволновался Эвандер.

– Андреа жив. Возможно, ранен. Принцесса Элоиза арестовала его, и вмешаться было невозможно. Понтифик… мертв. Принцесса обвинила Андреа в его гибели. И приговорила его к смерти, хотя суд состоится только сегодня.

– Что? – От неожиданности Эвандер попытался приподняться, хотя еще был слишком слаб. – Мы обязаны помочь ему!

– И что мы, по-твоему, можем сделать? Мы попытались. Ничего не вышло. Мы не можем вернуться туда!

– Пойдем в Оффиций! Сестра Агнесса наверняка… сумеет разобраться в этой истории!

– Никто не посмеет пойти против воли принцессы, никто!

Ребята начинали закипать, как вдруг их прервал стук в дверь. Пирам назвался, и Эвандер разрешил ему войти.

– Фисба, тебе нужно спуститься, – попросил он.

– У нас проблема?

– Скорее, посетитель, – ответил Пирам.

Посетитель? Или очередной стражник?

Пирам казался нисколько не обеспокоенным, пусть даже он был последним, кто мог выразить это чувство. Она спустилась и последовала за слугой в атриум. Там высился одинокий силуэт. Поначалу Фисба не узнала гостя, но разглядев, охнула от неожиданности. Уж этого человека она ожидала увидеть в последнюю очередь.

Вместо приветствия гость сказал:

– Я сделал выбор.

В этот раз были предприняты все возможные меры, чтобы не дать Андреа сбежать из камеры. Его руки сковали наручниками и прибили к стене. Косьме и Игнату выделили помощников, и теперь с десяток солдат заняли посты в каждом уголке тюрьмы, не оставляя Андреа ни малейшего шанса на побег.

В этом неудобном положении Андреа погрузился в мрачные раздумья и не сумел заснуть. Он прокручивал в голове смерть Понтифика, нисколько не ощущая, что ему удалось отомстить. Теперь юноша никак не мог оплакать свое детство. Напротив, смерть давнего врага принесла лишь еще больше вопросов и недосказанностей.

Значит, его мать жива. Мельхиор не успел закончить фразу, но Андреа понял, что Понтифик собирался произнести: «Земли, где добывают руду»…

Железные земли. Если только он не лгал, чтобы направить его по ложному пути… Зачем ему делать это? Что бы это дало умирающему? Андреа ненавидел Мельхиора до глубины души, но все равно жалел о его смерти и хотел бы верить его последним словам. И потому ухватился за них.

Если бы только он на миг мог стать Коэртицией, как юная Оттилия! Тогда Понтифику пришлось бы сказать ему правду! Теперь уже было слишком поздно что-либо менять. Мельхиор больше никогда не заговорит, унеся все свои тайны в могилу.

В голове Персоны зарождался безумный план. Наконец Андреа сумел найти цель всей жизни. Он отправится на поиски матери, которую разлучили с ним десять лет назад. Обойдет весь мир, чтобы любой ценой обнять ее. Их воссоединение вознаградит его за все тяготы, что жизнь обрушила на них.

На него как снег на голову упало озарение.

Никакого путешествия не будет. И плана. И воссоединения тоже.

Через несколько часов Андреа умрет. На глазах у всех приглашенных на свадьбу. В безразличном ко всему городе. И пожалеют о нем только в Западном Оффиции.

Сначала юноша подумал о том, что хотел бы в последний раз поговорить с Пакс, но затем решил, что, пожалуй, ночь на террасе стала лучшим возможным прощанием. Это было их беззаботное время смеха и фантазий. Пакс запомнит его чудноватым музыкантом, немного одиноким, гуляющим по всем крышам мира. И не узнает его в роли униженного узника, томящегося в сырой камере. Это было самым важным.

Андреа оставалось только гадать, какую смерть ему уготовят: повесят? Забьют камнями? Отравят? Он надеялся, что умрет быстро и безболезненно. Но сомневался, что это возможно. Принцесса Элоиза потеряла самого ценного человека в жизни и винила в его смерти Андреа. Ей хотелось отомстить и заставить юношу страдать. Он не только послужит всем примером, но и побудет в роли марионетки принцессы. Элоизе хотелось лишить его достоинства даже в смерти.

Андреа жалел принцессу. Юноша знал, что больше она не сможет спокойно спать. Возможно, девушка горько и долго рыдала, вспоминая своего наставника. Теперь Элоиза осталась одна. Наедине с печалью, которую некому излить.

Персона ждал наказания, которое ожидало его.

Ничто, кроме Света, не могло спасти его. С первыми лучами солнца Андреа поднял взгляд на высокое мансардное окно. Оно оказалось покрыто толстым слоем Светлой Пыли. Наконец началась буря, вездесущая и осязаемая. Теперь от нее не было никакой пользы. Ни одна маска в мире не поможет ему сбежать из камеры. Свет оказался бессилен. Он стал простым свидетелем его обвинения.

21 июняДень суда над Андреа

Его продержали в камере до самого вечера. Его, измученного голодом, потащили в Храм Света королевского дворца. Свадьба не состоится. Вместо лепестков, которыми осыпают новобрачных, на полу окажется кровь заключенного, принесенного в жертву на алтаре Света.

Соратники Культа, несомненно, должны были говорить о святотатстве. Убить кого-либо в таком священном месте означало кощунство в глазах представителей Света. Однако Элоиза оставалась непреклонной. Именно здесь она должна была выйти за Исидора, а вместо этого казнит Андреа. На руинах его надежд она восстановит свою честь. И честь брата Мельхиора.

Андреа старался не обращать внимания на то, что слышал по пути. Он проигнорировал замечания, насмешки и оскорбления, которые отпускали стражники, Соратники Культа, дипломаты и магистраты. Им ничего не стоило напасть на юношу с Даром, которого вели со связанными руками. Он уже успел привыкнуть к этому. Ему всю жизнь приходилось проглатывать унижение.

Мир постоянно напоминал Андреа его место. Он был аномалией, монстром. Возможно, именно такого ответа люди и ждали от